Полярная звезда - Смит Мартин Круз - Страница 80

• Предыдущая
• 80/104
• Следующая

— Нет, времени не было — мне ведь нужно было опросить в тот день сотню людей.

— Коробочка до сих пор в лазарете. Я еще раз взял с тетради отпечатки пальцев, поаккуратнее, чем в прошлый раз. Отпечатки там Зинины и твои. Я сравнил их с теми, что были на предсмертной записке, которую ты обнаружил.

— Значит, я все-таки раскрывал ее тетрадку. Зря ты так, тебе бы надо было задать мне этот вопрос в чьем-нибудь присутствии. Ну ладно, а вот что ты делаешь, бегая по всему судну и не думая даже объявиться на своем рабочем месте?

— Там не так уж много рыбы. Вряд ли там меня кто-то хватится.

— И как это капитан тебя не остановит?

Аркадий тоже об этом думал.

— Это немножко похоже на гоголевского «Ревизора». Ты помнишь: в городок приезжает какой-то полудурок, а его принимают за важного чиновника. Ну а потом, убийство тоже многое меняет. Никто не знает, что делать, особенно если поблизости нет Волового. А я, поскольку я не спорю с приказами, значит, могу какое-то время игнорировать их. Во всяком случае, до того момента, пока, люди не начнут понимать, как много я знаю. Тогда они начинают пугаться.

— Так это все твой блеф?

— По большей части.

Слава сел прямо.

— В таком случае я отправляюсь на капитанский мостик и докладываю, что некий матрос второго класса увиливает от работы и смущает членов команды вопросами, которые его никто не уполномочивал задавать.

— Не забудь обуться.

— Не беспокойся.

Слава сунул мундштук в карманчик рубашки и легко спрыгнул с койки вниз. В то время как он надевал ботинки, Аркадий протянул руку к пепельнице.

— Хочешь подождать здесь? — спросил он Аркадия.

— Именно так.

Буковский набросил на плечи свой китель.

— Что-нибудь передать ему от тебя?

— Расскажи ему о себе самом и Зине.

За вышедшим из каюты третьим помощником хлопнула дверь.

Аркадий вытащил сигарету, оглянулся в поисках спичек и увидел коробок в стаканчике с карандашами. Взял в руки, посмотрел на этикетку, там красовалась надпись «ПРОДИНТОРГ», увитая геральдическими лентами. Насколько Аркадий помнил, «Продинторг» имел дело с товарами, поставляемыми богатой фауной страны: рыба, крабы, икра, скаковые лошади, домашний скот и звери для зоопарков. Так сказать, оптовая торговля чудесами природы. Он едва успел прикурить, как Слава уже вернулся и захлопнул дверь, привалившись к ней спиной.

— Что там такое опять о Зине?

— Зина и ты.

— Опять гадаешь.

— Нет.

Рано или поздно авторитеты следует признавать. Слава сел на нижнюю койку и закрыл лицо руками.

— Господи, что скажет отец, когда узнает?

— Может, он и не узнает ничего. Но ты должен рассказать мне все.

Слава поднял голову, глядя перед собой пустыми, невидящими глазами и тяжело дыша.

— Он убьет меня.

Аркадию пришлось поторопить его.

— Думаю, что ты раз или два пытался сказать мне, но мне не хватило тогда сообразительности понять тебя. К примеру, я никак не мог разобраться, каким же образом Зина попала именно сюда. Что-то непохоже, чтобы у нее были такие могущественные знакомые в Управлении флотилии.

— О, по-своему он очень старался помочь.

— Твой отец?

— Замминистра. — На мгновение Слава смолк. — Зина настаивала на том, чтобы быть рядом со мной на этом судне. Какая насмешка! Как только мы вышли из порта, все между нами было кончено, как будто мы и не знали друг друга.

— Он позвонил, чтобы тебя назначили на «Полярную звезду», а затем, по твоей просьбе, приказал, чтобы сюда же устроили и Зину?

— Он никогда не отдавал приказов, он просто звонил начальнику порта и спрашивал, есть ли какие-нибудь объективные причины для того, чтобы отказать некоему человеку в чем-то. Он говорил, что в этом заинтересовано министерство, и все всё прекрасно понимали. У меня было все: и нужная школа, и нужный учитель, и министерский автомобиль, который отвозил меня домой. Знаешь, первым признаком перестройки стало то, что он не смог устроить меня на Балтику — только Тихий! Вот поэтому-то Марчук и ненавидит меня. — Слава уставился в полутемную каюту с таким видом, будто за столом с батареей телефонов сидело привидение. — У тебя никогда не было такого отца.

— Был, но я разочаровал его еще в юношестве, полностью и окончательно, — разуверил его Аркадий. — Все мы совершаем ошибки. Ты же не мог знать, что до того, как ты обнаружил ее записку, я уже осматривал постель. Правильнее будет сказать, до того, как ты подложил туда записку. Ты написал ее на листке, вырванном из Зининой тетради, которую ты же и унес из ее каюты. Сразу я этого не сообразил. В тетради было что-нибудь, чего я не видел?

На третьего помощника напал нервный смех.

— Только еще пара-тройка других предсмертных записок. Я вырвал их и выбросил: сколько раз человек может сам себя убить?

— Значит, ты руководил ансамблем и наблюдал в это самое время, как девушка, которой ты помог устроиться на судно, отплясывала с американскими рыбаками, не обращая на тебя ни малейшего внимания?

— Но об этом никто не знал.

— Ты же знал.

— Мне было противно. В перерыве я вышел покурить на камбуз, чтобы не встретиться с ней. Но она все же вошла и тут же вышла, не посмотрев даже в мою сторону. Использовать меня она уже больше не могла, а значит, я и не существовал для нее больше.

— Ничего этого в твоем рапорте не было.

— Нас никто не видел. Однажды я попытался поговорить с ней, в кают-компании, но она пообещала пожаловаться капитану, если я хоть раз еще подойду к ней. Вот тогда-то я только начал замечать, что происходит между Зиной и главным капитаном флотилии. А что, если он знал обо мне? Я был не настолько глуп, чтобы заявить, что я, по всей видимости, был последним, кто видел ее живой.

— Это и в самом деле так?

Буковский осторожно развинтил мундштук от саксофона и стал внимательно изучать трость.

— Треснула. Уж на что трудно купить хороший саксофон, а когда ты становишься наконец его владельцем, оказывается, что невозможно достать трости. В любом случае, они держат тебя под контролем.

Так же осторожно он поставил трость на место, так опытный ювелир вставил бы камень в оправу.

— Не знаю. Она из какой-то кастрюли вытащила пластиковый пакет, заклеенный скотчем, спрятала его под своим жакетом и вышла. Я думал, люди на палубе видели ее после меня, но никто ничего не сказал ни о жакете, ни о свертке под ним. Детектив из меня никудышный.

• Предыдущая
• 80/104
• Следующая