Роза - Смит Мартин Круз - Страница 34
- Предыдущая
- 34/148
- Следующая
Леверетт отставал все сильнее. Блэар уже собирался попросить Бэтти сбавить ход, когда тот остановился сам и поставил лампу на землю возле опорной колонны из оставленного невыбранным угля. Бэтти разложил прямо на грунте карту и ткнул пальцем в два отмеченных на ней номера:
— Здесь мы нашли тогда первых двоих погибших. Они лежали ближе всех остальных к шахтному стволу, если не считать того мальчишку и пони, что свалились в ствол.
Цепочка номеров на карте тянулась в западном направлении, основная часть отметок концентрировалась примерно вдвое дальше того места, до которого они дошли. Все, кто погиб в главной штольне, лежали группами, причем некоторые из них — в специально сделанных боковых нишах, предназначенных для того, чтобы разойтись с вагонетками или укрыться от опасности.
Леверетт догнал их; он задыхался и был весь покрыт угольной пылью, как будто его проволок за собой пони.
— Ничего… все в порядке, — выдохнул он и тяжело опустился на колени.
Блэар и Бэтти снова уткнулись в карту.
— Тела были обгоревшими? — спросил Блэар.
— Нет. Мы не обнаружили ни одного обгоревшего, пока не добрались до конца главной штольни, почти до самого забоя. Тут все лежали так, будто прилегли вздремнуть.
— Но лицами против ветра? Они бежали, перед тем как погибнуть?
— Совершенно верно, — ответил Бэтти с каким-то мрачным удовлетворением. — А ваш приятель кое-что смыслит в шахтах, мистер Леверетт.
— Их задавило? — спросил Леверетт.
— Нет, — сказал Бэтти. — Когда взрывается рудничный газ, то после взрыва образуется газовая смесь. В том числе окись углерода. Самому сильному человеку, с какой бы скоростью он ни бежал, достаточно вдохнуть этой дряни два раза, и он упадет. И если его немедленно не вытащить, он умрет. Мне приходилось видеть, когда двое, даже трое погибали, пытаясь спасти одного.
Земля подпрыгнула у них под ногами, и раздался грохот, прокатившийся волной от одного конца штольни до другого. В темноте застучали падающие камни.
— Пожар! — закричал Леверетт, мгновенно вскочив на ноги.
— Всего-навсего подрывают уголь, мистер Леверетт. Большая разница, просто совсем другое дело. Когда взрывается рудничный газ, это чувствует весь Уиган. Я вам скажу, если такое случится. — Бэтти свернул карту и добавил: — Надеюсь, больше подобных испытаний нас не ждет, мистер Леверетт. Я хочу сказать, что мои люди больше ничего подрывать не будут.
Бэтти двинулся вперед, огонек его лампы снова стал обозначать их путь, останавливаясь, только когда смотритель указывал на очередное место, где в день катастрофы погибли два, три, четыре человека; все они перед смертью бежали, спасаясь от волны смертоносного газа. «По сравнению с другими, — подумал Блэар, — шахту Хэнни нельзя назвать особо опасной. Конечно, она грязная, тесная, неудобная, но штольни в ней не были захламлены, рельсовые пути содержались в порядке, а смотритель Бэтти производил впечатление человека пунктуального и придирчивого. Однако любая шахта есть извращение естественного порядка вещей, угольные же шахты в этом смысле особенно выделяются в худшую сторону, а потому в принципе гораздо опаснее любых других».
Штольня начала уходить вниз. «По-видимому, дальше к югу она будет все больше углубляться, — подумал Блэар. Скорее всего, пласт начинали в свое время разрабатывать с того конца, где он ближе всего подходил к поверхности — севернее Уигана. Не исключено, что еще римские легионеры обогревались и сушили сандалии возле уиганского уголька. С каждым шагом вниз жара становилась все ощутимее. От дыхания шахты начинало пересыхать в горле, кожа покрылась потом, который, смешавшись с угольной пылью, моментально образовал тонкий слой черной жидкой грязи.
Штольня вдруг расширилась, и они очутились в небольшой, размером со склеп, камере. Рельсовый путь делал здесь круг, и один из погонщиков как раз разворачивал тут своего пони; и мальчик и пони казались в темноте странно танцующими привидениями. Едва только пони остановился, из тесной узкой штольни возник человек, весь серебрившийся от угольной пыли и совершенно обнаженный — на нем были только импровизированные наколенники и клоги. Человек прицепил к упряжи пони заполненные вагонетки, очень коротко, едва заметно кивнул Бэтти и снова исчез в штольне, будто призрак, толкая перед собой пустую вагонетку. Мальчик и пони скрылись в противоположном направлении.
— Жарко. — Казалось, все силы Леверетта ушли на то, чтобы произнести одно это слово.
— Хотите чаю, сэр? — Бэтти извлек из сумки оловянную фляжку.
Леверетт отрицательно помотал головой и в измождении опустился на рельсы. «Первое пребывание в шахте всегда оказывается самым трудным независимо от того, насколько хорошо подготовлен человек физически», — подумал Блэар. Сам же он, даже будучи сейчас болен малярией, занимался всего лишь тем, что привык делать всю свою жизнь.
— Простите, что я такой неуклюжий, — проговорил Леверетт.
— Ничего страшного, сэр, — ответил Бэтти. — Шахтеры привыкают к шахте и становятся беспечны. Они отлично знают, что опасной может оказаться даже одна-единственная искра, но все равно катаются в своих клогах по рельсам так, что из-под их подкованной обуви искры снопом брызжут. А иногда они оставляют рабочее место, забираются в боковые штольни и там спят, как мышки в норке.
— Наверное, неплохо так поспать, — заметил Леверетт.
— Иногда, — согласился Бэтти. — Но в день взрыва тут оказался пони. Он задохнулся, упал и загородил лаз из штольни. По ту сторону пони мы обнаружили десять трупов.
— Отравились угарным газом? — спросил Блэар.
— Да. Знаете, в какой-то из лондонских газет я читал, что люди сейчас больше всего боятся оказаться погребенными заживо. В той газете рекламировали гробы со встроенными переговорными трубками и ведущей наружу сигнализацией. Интересно, с чего это вдруг у лондонцев появились подобные страхи? Ну, как вам, лучше? — Бэтти повернулся к Леверетту.
— Готов идти.
— Хорошо.
Они нырнули в ту штольню, в которой незадолго до этого скрылся обнаженный шахтер. По ней тянулся рельсовый путь, однако сечение штольни едва позволяло человеку, согнувшись пополам, протолкнуть вагонетку между выстроившихся галереей деревянных опор крепи. Откуда-то из глубины штольни до них долетел грохочущий звук, как если бы впереди отслоился и рухнул огромный пласт породы.
- Предыдущая
- 34/148
- Следующая
