Книга побед. Чудеса судьбы истории Тимура - "Тамерлан" - Страница 30

Ильяс-Ходжа никогда раньше не был правителем и потому не обладал необходимыми для этого способностями; его воины и амиры стали чинить всевозможные обиды населению Мавераннахра: однажды они силою увели из Самарканда четыреста девушек, а вскоре их наглость дошла до того, что они связали и бросили в тюрьму семьдесят сайидов. Тогда правоверные, произнося: «Ляилляга-иль-Алагу, Мухаммед Расуль Улла» («Нет Божества кроме Аллаха, и Мухаммед – Посланник Его»), собрались большой толпой и пришли просить меня освободить ни в чем не повинных сайидов:

– В таком деле безумство свойственно храброму, и пожертвование жизнью есть источник жизни.

Эти слова так меня воодушевили, что я, ни с кем не советуясь, начал действовать решительно: прежде всего я освободил из рук узбеков семьдесят заключенных сайидов.

После этого ночью мне приснился сам Посланник Аллаха и сказал:

– Ты освободил из неволи семьдесят моих потомков (сайидов); за этот подвиг ты получишь награду, Аллах сотворит чудо: семьдесят поколений твоего потомства будут правителями.

Я написал тогда письмо своему пиру[138] и просил объяснить мне значение этого сна. Пир ответил мне:

«В древности Сабук-Тагин[139] спас от гибели козленка, и Аллах за это наградил его потомство достоинством султана; ты же оказал такую услугу потомкам Посланника Аллаха, что твой сон должен непременно сбыться.

Знай только, что никакой совет, на котором не присутствуют потомки Посланника (сайиды), никогда не приведет к хорошим последствиям».

С тех пор я всегда во всякое собрание прежде всего приглашал сайидов и улемов.

После того как я освободил из темницы заключенных сайидов, мои враги послали хакану Туклук-Тимуру письмо; они писали, что я виновник возмущения против Туклук-Тимура и пытался овладеть Мавераннахром; меня обвиняли в тайных кознях против сына Туклук-Тимура, Ильяс-Ходжи, которого я будто бы замышлял убить. Туклук-Тимур поверил наветам моих врагов и приказал людям, которые доставили ему письмо, убить меня. К счастью, этот приказ попал в мои руки, и я принял все меры предосторожности против убийц. После этого амиры Джете получили еще три приказа Туклук-Тимура убить меня, но убийцы выжидали, не зная, как удобнее исполнить задуманное.

В это время ко мне пришло письмо от пира; он писал:

«Если нельзя сладить с врагами, которые превосходят тебя силой, следует искать спасения в бегстве: так установлено и самим Посланником Аллаха».

Я последовал совету своего духовного наставника, удалился из Самарканда и скрывался в горах. В это время я загадал по Корану, что меня ожидает в будущем; мне открылся аят:

«Солнце течет к назначенному месту: таково повеление Сильного, Знающего» (Коран, XXXVI сура, 38 аят).

Я не знал, какое место мне назначено, но скоро ко мне опять пришло письмо от пира; он советовал мне отправиться в сторону Хорезма; я поспешил исполнить его приказание.

Амир Хусайн тоже, подобно мне, скрывался в горах; он желал примириться со мной и просил меня присоединиться к нему; я с радостью принял его предложение. Наша встреча состоялась в местности Сагик-Кудун. Мы помирились там с амиром Хусайном и заключили между собой дружественный союз. Я предложил правителю области Хайвак[140], Тугуль-богадуру, присоединиться к нашему союзу, но он не согласился; из преданности к Ильяс-Ходже он даже велел схватить нас, но мы в темную ночь бежали из пределов Хайвака. Мы решили с амиром Хусайном отправиться в Хорезм.

Придя в Фараб, мы стали раздумывать, как нам овладеть крепостью Хорезм-шах; в это время мы с удивлением услышали, что из степи по направлению к нашему лагерю движется чье-то войско; на это указывали и топот лошадиных копыт, и звон оружия. Я сам сейчас же вскочил на коня и въехал на возвышенность, а амира Тага-Бугай-Барласа выслал вперед разведать, что нам угрожает. Мой посланный быстро вернулся и привез известие, что на нас движется амир Тугуль-богадур с тысячью всадников.

Я приказал амиру Хызру собрать весь наш отряд: как оказалось, мы располагаем всего-навсего шестьюдесятью воинами. Этот ничтожный отряд я разделил на пять частей и каждой части назначил особого начальника: амир Хусайн, амир Тага-Бугай-Барлас, амир Сайф-эд-дин Никудерийский[141], амиры Даимджи и Садыр стали во главе этих частей, а я сам с избранными богадурами стоял на вершине горы.

В эту минуту к нам приблизился амир Тугуль-богадур с тысячью всадников. Амиры Тага-Бугай-Барлас и Сайф-эд-дин Никудерийский были очень храбрые воины: они так стремительно бросились на воинов амира Тугуль-богадура, что вскоре из тысячи его всадников осталось только триста; все остальные его воины были убиты или ранены. Амиры Сайф-эд-дин и Тага-Бугай-Барлас в этом бою потеряли коней и вынуждены были драться пешими. Я послал им двух коней, но недостало коня посланному; я вынужден был отдать ему своего коня. Амир Хусайн сел на коня Тугуль-богадура и бросился на вражеских воинов. Скоро я заметил, что амир Хусайн со всех сторон окружен врагами и ему грозит смертельная опасность. Я с мечом в руках бросился к нему на помощь, убил несколько вражеских воинов и спас Хусайна.

Пришло время намаза аср[142]: и на той и на другой стороне богадуры стали на молитву. Еще аср не был окончен, как со стороны врагов послышался шум: они возобновили нападение. Мы с амиром Хусайном бросились на врагов и многих из них убили и ранили. Конь Хусайна пал, и ему пришлось пересесть на коня своей жены, Дильшат-ага[143]; ее я посадил на коня своей жены, сестры амира Хусайна. Мы вдвоем с амиром Хусайном яростно действовали пращами[144] и перебили много неприятельских воинов.

Бой кончился. Тугуль-богадур, отчаявшись, остался в степи, а мы продолжили путь; потери в бою с обеих сторон были отчаянные: у нас осталось в живых всего лишь семь человек, а у Тугуль-богадура – пятьдесят.

Во время пути нас нагнали оставшиеся в живых пятьдесят воинов Тугуль-богадура; дальше мы двигались с трудом, отстреливаясь от более сильного врага, который наседал на нас сзади. Двигаясь таким образом медленно вперед, мы достигли наконец Хорезма; наши враги скрылись, как только мы пришли туда.

Вскоре по дороге нам попался колодец; у одного пастуха нам удалось купить двух баранов, и мы подкрепили пищей свои силы. В одном месте мы остановились отдохнуть на два дня. Тут с нами случилось несчастье: к нашему маленькому отряду присоединились три пеших попутчика, и они-то на одном из ночлегов украли у нас трех коней – потеря очень чувствительная: из-за кражи коней моя жена и сестра вынуждены были продолжить путь пешком.

Через несколько переходов[145] мы достигли страны туркмен. В одном уединенном месте нам повстречались туркмены; они приняли нас за воров[146] и напали на нас. Мы были со всех сторон окружены неприятелем; женщин, которые были с нами, пришлось поставить позади себя и защищать силою оружия. К нашему счастью, совершенно неожиданно среди туркмен оказался сайид Мухаммед-Ходжа, воспитанный при мне и в юности служивший у меня.