Адора - Смолл Бертрис - Страница 10

• Предыдущая
• 10/59
• Следующая

— Моя госпожа никогда не жаловалась отцу. Она никому никогда не жалуется. Не знаю, как про нее можно подумать такое. Она нежна, как цветок. А ее отец — император Византии — даже не подумал, на что обрек дочь. Не представляю, что будет, если султан не изменит своего отношения к ней. Она или сойдет с ума, или наложит на себя руки.

Али Яхиа кивнул головой в знак согласия:

— Ты права. Но, думаю, султан изменит отношение к ней. Он по природе не злой человек. Будем надеяться на лучшее. — Улыбнувшись, он добавил:

— Учти, ты сегодня узнала намного больше, чем тебе положено по рангу. Так что ради собственной безопасности держи язык за зубами.

Сказав эти слова, Али Яхиа бросил последний взгляд на Феодору и вышел.

Через некоторое время Феодора очнулась.

— Как вы себя чувствуете, госпожа? — спросила Ирина, едва Феодора открыла глаза. Феодора опять заплакала.

— Боже, как я ненавижу своего супруга! Он обращается со мной, как с низкой рабыней. Но я — Феодора Кантакузин, и я отомщу! — говорила она, захлебываясь в слезах, но в голосе слышалась настоящая злость.

— Успокойтесь, госпожа, успокойтесь. — Ирина уложила обратно в постель вскочившую было в истерике Феодору. — Успокойтесь.

Ласковые руки гладили Феодору по голове, и постепенно она перестала плакать, а лишь изредка тихонько всхлипывала. Через четверть часа Феодора спала и ей снился чудный сон о ее любимом — о принце Мураде.

Только что проснувшийся Али Яхиа изумленно таращился на вошедшую в его комнату совсем еще маленькую девочку. У этого ребенка был очень серьезный вид.

— Господин, — проговорила девочка писклявым голосом, — принцесса Феодора просит вас прийти к ней. Следуйте за мной. — С этими словами она протянула главному евнуху маленькую пухлую руку и повела его в апартаменты Феодоры.

Когда Али Яхиа уходил вчера из спальни Феодоры, он не был уверен, что она переживет эту ночь. И вот сейчас, войдя в ее комнату, он впервые по-настоящему осознал значение слов» царственный облик «.

Феодора сидела на высоком стуле, чем-то напоминающем трон, вся одежда ее была из дорогого шелка зеленого и голубого цветов, на ней не было украшений, впрочем, от этого она только выигрывала. Красота ее ослепляла, но Али Яхиа сразу заметил, что в Феодоре начисто пропала очаровательная детскость. Перед ним сидела не неопытная девочка, а ослепительная, знающая себе цену женщина. Аметистовые глаза смотрели серьезно и холодно.

— Скажи моему мужу, — заговорила Феодора, — что, если хоть раз повторятся события прошлой ночи, я буду вынуждена сообщить об этом своему отцу — императору Византийской империи. Я осведомлена о своих обязанностях и постараюсь произвести на свет ребенка, которого от меня ждут, но впредь султан должен приходить в нашу спальню один, как и полагается в христианском браке. Если он хочет обучать меня искусству любви, пусть сам займется этим, не прибегая к насилию.

Али Яхиа был поражен, но умело скрыл свое удивление.

— Я все сделаю, принцесса, — сказал он и поклонился.

— Надеюсь на тебя, Али Яхиа. Я знаю, что вчера ты не желал мне зла и жалел меня. Твою доброту я не забуду. Спасибо.

Али Яхиа поклонился и уже попятился к двери, когда Феодора остановила его:

— Чуть не забыла. Распорядись, чтобы мне привезли всех моих слуг и рабов.

— Во дворце вы найдете множество слуг, принцесса.

— Мне не нужны слуги, которых мне пришлет Анастасия, или Нилифер, или кто-нибудь еще из фавориток султана. Мне нужны мои собственные слуги и рабы. Понимаешь?

Али Яхиа утвердительно кивнул.

— Ваше желание будет исполнено, принцесса, — сказал он и отправился искать султана.

Он застал его в компании с новой фавориткой, которую звали Мирима. Она выросла в гареме, обладала хорошими манерами и богатым эротическим опытом. Али Яхиа приблизился к ним как раз в тот момент, когда Мирима положила себе в рот ягоду, а Орхан языком пытался достать ее оттуда. Тут он заметил Али Яхиа, отодвинул от себя Мириму и спросил:

— Что-нибудь срочное, Яхиа?

— Да, ваше величество.

Орхан сделал знак рукой, и Мирима удалилась.

— Говори.

— Ваше величество, я прошу, чтобы вы заранее простили меня.

Орхан был заинтригован. Али Яхиа служил ему уже двадцать пять лет, и султан доверял ему как себе самому. Никогда за все годы службы Али Яхиа не просил прощения в самом начале разговора.

— Говори, мой старый друг, — повторил Орхан. — Для начала я хочу сказать, что принцесса Феодора непричастна ни к каким интригам, в которых ее обвиняют. Я немного узнал ее: до сегодняшнего дня она была невинным ребенком. — Али Яхиа остановился и подождал, пока султан вникнет в его слова. — Этим утром она вызвала меня к себе, — продолжил он и, немного сглаживая резкие, требовательные обороты речи, передал султану утренний разговор с Феодорой.

Султан был в восторге. Смелость Феодоры восхитила его.

— Может быть, мне открыть школу любви для маленьких девственниц? — с улыбкой спросил он у Али Яхиа. — Но, если говорить серьезно, я не очень-то верю в ее неучастие в отцовских интригах.

— Я же, напротив, уверен в этом, ваше величество. И понял это сразу же, как только увидел ее в монастыре Святой Екатерины.

Орхан мягко улыбнулся:

— Решено. Я изменю отношение к этой девочке, но только потому, что доверяю тебе, Яхиа. Сегодня ночью я приду к ней один.

Орхан сделал знак рукой, и Али Яхиа удалился. Он пошел искать Феодору, чтобы доложить об успешном исполнении поручения. Али Яхиа теперь заметно изменил отношение к Феодоре. Прошлой ночью он видел в ней ребенка, жалея ее, как и любую другую девочку, на которую свалилось бы подобное несчастье; сейчас же он оценил Феодору как незаурядную личность, предвидя, что через некоторое время она станет играть большую роль в окружении султана.

Он отыскал Феодору в ее комнате. Сидя на корточках, она копалась в ворохе своих одежд. Боже, чего здесь только не было! Костюмы для верховой езды, легкие туники, длинные сарафаны, ночные рубашки, платья для торжественных приемов и многое, многое другое. Рядом с Феодорой стояла шкатулка с золотыми и серебряными украшениями, среди которых опытный глаз Али Яхия сразу разглядел дорогие изделия известных мастеров.

— Приветствую вас, принцесса! Феодора кивнула в ответ, указав ему на диван и давая тем самым понять, что он может сесть.

— Я выполнил поручение, принцесса, и передал султану ваши слова…

В это же время султан Орхан сидел один в своих апартаментах, размышляя о том, что сказал ему Али Яхия. Конечно, его вовсе не испугали угрозы Феодоры, но ему пришлось по душе, с каким пылом это дитя отстаивало свою честь.

Вечером он один, без сопровождающих, направился в спальню Феодоры. Она уже ждала его; на ней было полупрозрачное шелковое платье небесно-голубого цвета — и никаких украшений.

Завидя его, Феодора привстала, сделав движение, чтобы снять платье.

— Нет, — остановил он ее. — Вы так спешите, моя Феодора?

— Но, мой господин, меня здесь учили, что я должна быть послушной и понятливой и не задавать лишних вопросов.

В ее низком мелодичном голосе слышалась неприкрытая насмешка.

— Посмотри на меня, — повелительно сказал Орхан. Она повиновалась, посмотрев прямо в лицо Орхану своими чистыми аметистовыми глазами. Орхан приблизился к ней, обнял и поцеловал в самые губы, его пальцы ощутили под тонким шелком нежное девичье тело. Он почувствовал, как она вздрогнула от его прикосновений.

— Ты боишься меня, Феодора?

— Немножко, мой господин. После прошлой ночи. Султан сделал резкое движение рукой, как будто рубил что-то мечом.

— Прошлая ночь — случайность. Забудь. Мы начнем с сегодняшней ночи.

Перед глазами Феодоры, как наяву, встал евнух, приближающийся к ней с деревянным фаллосом.

— Да, мой господин, — сказала она. Орхан неторопливо снял с нее одежду и положил юную женщину на диван. Он покрыл ее тело мелкими поцелуями, так не похожими на те, что он небрежно дарил ей прошлой ночью.

• Предыдущая
• 10/59
• Следующая