Источник Вознесения - Сандерсон Брэндон - Страница 8

– Слишком слабо, – возразила Вин. – Беззубо. Тебе надо больше доверять самому себе.

– Дело не в доверии, а в том, что так надо. Мы тысячу лет боролись со Вседержителем, и если я буду поступать подобно ему, в чем тогда разница?

– Вседержитель был злым – ты добрый. Вот и разница.

Эленд улыбнулся:

– Для тебя все так просто?

– Да.

Прежде чем возразить, Эленд не удержался и поцеловал Вин.

– Что ж, кому-то из нас приходится немного все усложнять, а кому-то – привыкать. А теперь мне надо работать. Будь добра, отойди в сторону, ты заслоняешь свет.

Вин фыркнула, но встала и обошла стол, оставляя за собой легкий аромат духов. Эленд замер. Когда это она успела надушиться? Многое Вин делала так быстро, что он не успевал заметить.

Духи – еще одно из видимых противоречий, из которых состояла женщина по имени Вин. Она не душилась, когда уходила в туман, но для Эленда делала исключение. Предпочитая быть незаметной, любила тем не менее разные ароматы и раздражалась, если он не замечал, что она попробовала новый. Подозрительная, даже одержимая, Вин доверялась друзьям с фанатичной преданностью. По ночам, чтобы не привлекать к себе внимания, одевалась в черное и серое, но Эленд видел ее год назад на балах: в вечерних платьях она держалась столь же естественно. Почему-то Вин больше не носила платьев…

Возвращаясь к законопроекту, Эленд уже в который раз подумал, что рядом с ней политика представлялась несложной. Наблюдавшая за его работой Вин зевнула.

– Тебе надо отдохнуть, – погружая перо в чернильницу, заметил Эленд.

Вин помедлила, но все же кивнула. Затем сняла свой туманный плащ, завернулась в него и легла на коврике возле стола.

От удивления Эленд даже не сразу нашелся что сказать.

– Я не имел в виду здесь.

– Где-то там, снаружи, рожденный туманом. – Видимо, от усталости голос Вин прозвучал непривычно глухо. – Я тебя не оставлю.

Она поменяла позу, и Эленд успел заметить мелькнувшую на лице гримасу боли. Вин явно берегла левый бок. Она нечасто рассказывала подробности своих сражений – не хотела беспокоить. Будто бы он ничего не замечал…

Усилием воли Эленд заставил себя вернуться к работе. Однако закончить ему не дали. Раздался стук в дверь, она приоткрылась, и в образовавшуюся щель просунулась голова Хэма.

– Еще не спишь? – подавляя невольное раздражение, спросил Эленд.

– К несчастью.

– Мардра убьет тебя, если узнает, что ты опять работал допоздна, – откладывая перо, продолжал молодой король. Можно сколько угодно жаловаться на причуды Вин, но она, по крайней мере, разделяла его ночные привычки.

В ответ на замечание Хэм только закатил глаза. Он был в своих обычных брюках и жилете – согласился стать капитаном гвардии Эленда лишь при условии, что ему не придется носить униформу. Приоткрыв один глаз, когда громила вошел в комнату, Вин снова расслабилась.

– Ладно, – смягчился Эленд. – И что же стало причиной твоего визита?

– Я подумал, ты захочешь узнать, что мы установили личности убийц, которые напали на Вин.

– И вероятно, я их знаю.

Большинство алломантов происходило из знатных семей, и Эленд был знаком со всеми в окружении Страффа.

– Сомневаюсь, – возразил Хэм. – Они с запада.

Пока Эленд медлил с ответом, подняла голову Вин:

– Ты уверен?

Хэм кивнул:

– Непохоже, чтобы их подослал твой отец – если только он не провел всеобщую вербовку в Фадрексе. Они большей частью из Домов Гардре и Конрад.

Эленд откинулся на спинку кресла. Его отец устроил базу в Урто, наследном имении семьи Венчер. Однако Фадрекс находился совсем в другой части империи, в нескольких месяцах пути от Урто. Маловероятно, что отец смог отыскать и нанять целую группу алломантов с запада.

– Ты слышал про Эшвезера Сетта? – спросил Хэм.

– Один из самопровозглашенных королей Западного доминиона. Но я о нем мало что знаю. – Эленд покосился на проснувшуюся Вин. – Считаешь, его работа?

– Скорей всего. Они, должно быть, ждали шанса проникнуть в город, и суматоха у ворот в связи с прибытием армии Страффа им этот шанс предоставила.

Эленд пристально посмотрел на Вин. Судя по выражению лица, она не очень-то верила, будто Страфф не подсылал убийц. Эленд же не был настроен столь скептически. Если чуть не каждый тиран в округе пытался убрать его тем или иным способом, то чем этот самый Сетт отличается от остальных?

«Все из-за атиума», – с раздражением подумал Эленд.

Он так и не нашел тайник Вседержителя, но это не мешало деспотам по всей империи считать, что атиум просто перепрятали.

– Что ж, по крайней мере, это не твой отец, – со свойственным ему оптимизмом подытожил громила.

– Поверь мне, наше родство его не остановит, Хэм.

– Но он твой отец.

– Для Страффа это ничего не значит. Вероятно, он не посылал убийц только потому, что не принимает меня всерьез. Но если мы продержимся достаточно долго, он их подошлет.

– Слыхал я о сыновьях, которые убивают отцов, чтобы занять их место… – недоверчиво проговорил Хэм, – но чтобы отцы убивали сыновей… хотел бы я знать, что за человек этот старик Страфф, раз он хочет тебя убить. Ты думаешь, что…

– Хэм? – перебил Эленд.

– Да?

– Знаешь, я, вообще-то, люблю хорошую беседу, но прямо сейчас не совсем подходящее для философии время.

– А, точно, – спохватился громила, – Мардра наверняка заждалась.

Он быстро поднялся – Эленд в очередной раз взялся за перо:

– Позаботься о том, чтобы собрать всех на встречу. Мы должны организовать наших союзников, Хэм. Если мы ничего не придумаем, это королевство обречено.

– Звучит невесело, Эл.

– В Ассамблее бардак, – горячо заговорил Эленд. – Полдесятка военачальников с превосходящими армиями дышат мне в затылок: месяца не проходит, чтобы кто-то не подсылал ко мне убийц, а женщина, которую я люблю, медленно сводит меня с ума.

Когда он договорил, Вин фыркнула.

– И это все? – поинтересовался Хэм. – Видишь? Не так уж и плохо. А если бы мы столкнулись с бессмертным богом и его всемогущими священниками?

Не в силах сдержаться, Эленд рассмеялся.

– Спокойной ночи, Хэм, – пожелал он, возвращаясь к своему законопроекту.

– Спокойной ночи, ваше величество.

Открытых ран на теле не было, и оно все еще лежало там, где упало, – обитатели деревни боялись к нему прикоснуться. Руки и ноги неестественно вывернуты, грязь вокруг еще хранит следы предсмертных судорог.

Сэйзед наклонился, провел кончиками пальцев по одной из отметин. Почва в Восточном доминионе была скорее черной, чем коричневой, хотя по сравнению с северными районами содержала намного больше глины. Дожди из пепла шли и здесь, но местная почва, очищенная от пепла, промытая и обогащенная удобрениями, считалась роскошью и использовалась для декоративных растений в садах знати. Остальному миру приходилось как-то обходиться необработанной.

– Говоришь, когда он умер, никого рядом не было? – Сэйзед повернулся к маленькой группе деревенских жителей.

– Все верно, мастер Террисиец, – подтвердил человек с обветренным лицом. – Он просто стоял здесь. Один. А потом замер, упал и начал дергаться. А потом просто… остановился.

Сэйзед снова вернулся к трупу, рассматривая скрюченные мускулы, лицо, на котором застыла маска боли. Медицинская медная метапамять – металлический наруч охватывал правое плечо террисийца. Мысленно потянувшись к ней, Сэйзед выудил несколько хранившихся там книг. Да, существовали болезни, сопровождаемые лихорадочным ознобом и судорогами, ведущие к смерти. Правда, они редко забирали человека столь внезапно. Если бы это произошло при других обстоятельствах, Сэйзед не уделил бы подобной смерти много внимания.