Источник Вознесения - Сандерсон Брэндон - Страница 92

И это еще не все. Лорд Пенрод представлял себя в роли городского патриарха – высокопоставленного господина, который привносит частичку консервативной умеренности. Киналер, один из литейщиков, беспокоился о связях Центрального доминиона с расположенными вокруг него королевствами и видел в альянсе с Сеттом лучший способ защитить Лютадель.

У каждого из двадцати трех членов Ассамблеи были собственные мысли, цели и проблемы. Этого и добивался Эленд – идеи возникали именно в такой среде. Он просто не ожидал, что большинство идей депутатов будут противоречить его собственным.

– Ты был прав, – поворачиваясь к Хэму, признался Эленд. – Когда все это началось, ты и остальные хотели заключить союз с одной из армий, чтобы отдать им город в обмен на защиту от остальных противников.

– Помню, – кивнул Хэм.

– Вот именно этого люди и хотят. С моим согласием или без него, получается, что они отдадут город Сетту. Мы просто должны были следовать вашему плану.

– Ваше величество? – обратился Сэйзед.

– Да?

– Мои извинения, но вы не обязаны делать то, чего хотят люди.

– Ты говоришь, как Тиндвил.

– Я мало знал людей мудрее ее, ваше величество. – Сэйзед посмотрел на террисийку.

– Что ж, а я с вами обоими не согласен, – возразил Эленд. – Правитель должен править согласно волеизъявлению своего народа.

– Я с этим не спорю, ваше величество. По крайней мере, верю, что в теории так оно и есть, – уточнил Сэйзед. – И все-таки не уверен, что ваш долг заключается в том, чтобы уступать чужим желаниям. Ваш долг – править как можно лучше, следуя своим собственным убеждениям. Вы должны быть честным, ваше величество, и в первую очередь с человеком, которым хотите стать. А если люди этого человека не принимают в качестве правителя – пусть выбирают кого-то другого.

Эленд молчал.

«Да, конечно. Если я не стану исключением из своих законов, то исключением из своей этики я также быть не должен».

На самом деле Сэйзед просто перефразировал то, что Тиндвил говорила о необходимости доверять себе, хотя объяснение Сэйзеда звучало лучше. Оно было честнее.

– Попытки угадать, чего желают люди, приведут только к хаосу, я думаю, – продолжал террисиец. – Вы не можете сделать так, чтобы все были довольны, лорд Эленд.

Маленькое вентиляционное окно распахнулось, и Вин протиснулась внутрь, притянув за собой облачко тумана. Закрыв окно, она оглядела кабинет.

– Еще? – спросила она с недоверием. – Ты нашел еще книги?

– Конечно.

– Сколько же всего люди понаписали? – с раздражением проговорила Вин.

Эленд уже открыл рот, но вовремя увидел искорку в ее глазах и ничего не сказал.

– Ты безнадежна. – И он со вздохом вернулся к своим письмам.

Позади послышалось шуршание, и спустя секунду Вин приземлилась на одну из книжных стопок, как-то умудрившись не потерять равновесия. Ленты туманного плаща заколыхались, размазывая не успевшие засохнуть чернила.

– Ой! – Вин подобрала плащ. – Извини.

– Обязательно все время вот так скакать вокруг меня, Вин? – поинтересовался Эленд.

Она спрыгнула на пол.

– Извини, – повторила Вин, прикусив губу. – Сэйзед говорит, рожденные туманом любят находиться высоко, чтобы видеть происходящее вокруг.

Продолжая писать, Эленд кивнул. Он предпочитал, чтобы письма были написаны его рукой. Потом надо будет отдать их писцу. Сколько дел…

Эленд строчил письмо. Сэйзед читал, как и один из писцов Эленда – бывший поручитель. Под взглядом рожденной туманом он слегка съежился в своем кресле – знал, что Вин ему никогда не доверяла. Священники не должны быть веселыми.

Ей не терпелось рассказать Эленду о Дему, но что-то останавливало. Вокруг столько народу, а у нее пока не было никаких доказательств – только предположения. Вместо этого Вин принялась разглядывать книжные стопки.

В комнате царила унылая тишина. Тиндвил сидела с чуть тусклыми глазами – видимо, изучала какую-то древнюю биографию, взятую из метапамяти. Даже Хэм читал: листал то одну, то другую книгу. Вин чувствовала себя не в своей тарелке настолько, что подумала о заметках, посвященных Бездне и Герое Веков, но не заставила себя вытащить их.

Рассказывать про Дему сейчас было нельзя, зато про другое свое открытие…

– Эленд, – тихонько позвала Вин, – мне нужно кое-что тебе сказать.

– Хм?

– Когда мы с Ор-Сьером ужинали, я слышала разговоры слуг. За последнее время заболели очень многие из их знакомых. Думаю, кто-то химичит с нашими припасами.

– Да, – не переставая писать, откликнулся Эленд. – Знаю. Несколько колодцев в городе отравлены.

– Правда?

– А разве я не рассказал, когда ты наведалась ко мне чуть раньше? Мы с Хэмом как раз оттуда вернулись.

– Ты ничего не сказал.

– А мне казалось… – Бывший король нахмурился. – Извини, – добавил он.

Выпрямившись, Эленд на несколько секунд оторвался от письма, поцеловал Вин и снова вернулся к работе.

«Предполагается, что поцелуй все исправит?» – угрюмо подумала Вин, усаживаясь на стопку книг.

Глупо, конечно: с какой стати Эленд должен ей мгновенно обо всем сообщать? И да, разговор пробудил в ней странное чувство. Раньше он бы обязательно попросил ее что-нибудь придумать. Теперь, похоже, он все решил делать самостоятельно.

Сэйзед со вздохом закрыл фолиант:

– Ваше величество, я перечитал ваши законы уже больше шести раз и не могу отыскать ни одной лазейки.

– Этого я и боялся. Единственное преимущество, которое можно выжать из закона, – сознательно его переврать. Чего я никогда не сделаю.

– Вы хороший человек, ваше величество, – продолжал Сэйзед. – Если бы вы увидели в законе пробел, то обязательно заполнили бы его. А даже если бы вдруг и пропустили, по вашей просьбе недостаток заметил бы кто-нибудь из нас.

«Он разрешает им звать себя „ваше величество“, – подумала Вин. – Он ведь пытался это прекратить. Почему разрешает теперь?»

Странно, но Эленд наконец-то начал считать себя королем именно после того, как трон у него забрали.

– Подожди. – Взгляд Тиндвил вдруг прояснился. – Ты читал этот закон до его принятия, Сэйзед?

Террисиец покраснел.

– Читал, – ответил за него Эленд. – Вообще-то, предложения и идеи Сэйзеда очень помогли мне в создании ныне действующего кодекса.

– Понятно, – произнесла сквозь зубы террисийка.

– Тиндвил, тебя на эту встречу не приглашали, – нахмурился Эленд. – Тебя на ней терпят. Твои советы высоко ценятся, но я не позволю оскорблять друга и гостя в моем доме, даже если оскорбления непрямые.

– Прошу прощения, ваше величество.

– Прощения проси не у меня, у Сэйзеда, или тебе придется покинуть это совещание.

Тиндвил секунду сидела, потом поднялась и вышла из комнаты. Эленд не выглядел оскорбленным. Он просто вернулся к написанию писем.

– Не надо было этого делать, ваше величество, – мягко укорил Сэйзед. – Мнение Тиндвил обо мне достаточно обоснованное, по-моему.

– Я буду делать, как считаю нужным, Сэйзед, – продолжая писать, ответил Эленд. – Без обид, мой друг, но ты уже давно позволяешь людям обращаться с собой дурно. Я не потерплю этого в моем доме – оскорбляя твою помощь в моей работе над законами, она оскорбляет также и меня.

Сэйзед потянулся за новой книгой. Вин сидела тихо.

«Он так быстро меняется. Сколько времени прошло с приезда Тиндвил? Два месяца?»

Ничто из сказанного Элендом не отличалось от того, что он мог бы сказать раньше, но вот тон стал совсем другим: жестким, требовательным и внушающим уважение.

«Трон рухнул, вражеские армии угрожают со всех сторон, – думала Вин. – Обстоятельства заставляют его меняться, выбирать – вести за собой людей или позволить сокрушить себя».

Он знал о колодцах. Что еще он обнаружил и не рассказал ей?

– Эленд? Я тут думала о Бездне.

– Прекрасно, Вин. – Он улыбнулся. – Но у меня в самом деле сейчас нет времени…

Вин улыбнулась в ответ. Однако на душе было неспокойно.