Чертовка - Смолл Бертрис - Страница 84

• Предыдущая
• 84/100
• Следующая

– Но как?

– Очень просто, – ответил Гай. – Лестница из подвалов проходит прямо под скалой и ведет к пляжу. Ее построили наши предки. Сегодня мы не сможем ею воспользоваться из-за графа Алена, но когда он уедет, я покажу тебе этот ход, и ты сможешь ходить на пляж, когда захочешь. Только предупреждай, когда соберешься на прогулку.

Изабелла с трудом сдерживала волнение. Это был путь к спасению! Она едва могла дождаться возможности сообщить об этом Хью. Она нежно поцеловала Гая в губы.

– Спасибо вам, милорд, – радостно сказала она. – Мне так нравится гулять по берегу!

– Остерегайся приливов, сокровище мое, – предупредил он. – В полнолуние вода прибывает очень быстро и заливает прибрежные гроты. Будь осторожна, чтобы не оказаться на пляже во время прилива.

В полдень граф Ален с небольшим отрядом миновал подъемный мост и въехал во внутренний двор замка. Войдя в Большой зал, гости увидели Вивиану Бретонскую. Она была одета в пурпурные юбки и темно-синюю полупарчовую тунику, расшитую серебряными и золотыми нитями, маленькими жемчужинами и хрусталинками. Темные волосы облаком парили над ее плечами; голову Вивианы украшал обруч из золота и серебра, усеянный аметистами и лунными камнями. Сегодня хозяйка Ла-Ситадель была особенно прекрасна, особенно величественна.

Рядом с ней стоял ее брат; герцог сразу узнал Гая Бретонского из-за чрезвычайного сходства с Вивианой. По другую сторону от хозяйки замка стоял сэр Хью, а рядом с Гаем – еще одна женщина, » не менее привлекательная, одетая в темно-зеленую юбку и тунику цвета весенней травы, расшитую сверкающими золотыми звездочками. Золотисто-рыжие волосы ее были аккуратно заплетены в две длинные косы; их придерживал блестящий медный обруч с овальным малахитовым украшением.

Граф Ален поклонился Вивиане Бретонской и протянул ей руку.

– Идите сюда, миледи, – сказал он, – и познакомьтесь с человеком, которому надлежит стать вашим супругом и защитником.

Вивиана грациозно спустилась по ступеням и подошла к графу, приветственно кивнув.

– Милорд, – произнесла она, украдкой разглядывая спутников графа. Их было шестеро, один оказался священником. И прежде чем Вивиана успела что-либо предположить, граф снова заговорил, и она обратила на него внимательный взгляд своих прелестных фиолетовых глаз.

– О вашей красоте, миледи, ходят легенды. Увидев вас своими глазами, я должен признать, что эти легенды были несправедливы к вам, преуменьшая ваши достоинства, – галантно начал граф Ален. – Однако столь хрупкая и нежная женщина, как вы, несомненно, нуждается в муже, который защищал бы ее от опасностей. Заботы о Ла-Ситадель – слишком большая ответственность для такого утонченного создания, как вы, миледи.

– Милорд граф, – отважно проговорила Вивиана, – я счастлива принести вам клятву верности, хотя от представителей нашего рода никогда не требовали официальной присяги, ибо мы никогда не предавали графов Бретани.

Однако мне неприятно, что вы решили сами избрать для меня мужа. Верно, что женщины в нашем роду поступали необычно при выборе мужчин, но это не помешало нам благополучно продолжать род в течение многих столетий.

– Времена меняются, миледи, – сказал граф. – Ваша семья утратила былое могущество. Я должен позаботиться о безопасности Ла-Ситадель. Я уверен, что ваш брат меня понимает. Сэр Хью заверил меня в этом, когда сегодня утром пришел предложить мне вашу дружбу. К сожалению, не могу предоставить вам иного выбора.

– Что ж, пускай тогда мой брат Гай охраняет Ла-Ситадель, – предложила Вивиана графу.

– Наследование в вашем роду всегда происходило по женской линии, – спокойно возразил граф. – Я не желаю нарушать эту традицию, миледи. Вы знаете, как суеверны наши люди. Такая резкая перемена огорчит их, выбьет из колеи. Нет. Вы должны немедленно выйти замуж за человека по моему выбору, и он станет охранять Ла-Ситадель. Таково мое желание. – Граф обернулся к своим спутникам и произнес:

– Симон де Бомон, подойдите ко мне!

Из горстки рыцарей выступил вперед крупный, плотный мужчина. Он был такого же роста, как Хью, но гораздо более коренастый. Волосы его были черными, как у Вивианы, глаза – карими. Он носил короткую, аккуратно подстриженную бородку, кольцом окружавшую его полные губы и закрывавшую нижнюю челюсть.

– Милорд, – проговорил он.

– Итак, миледи, это и есть тот рыцарь, которого я избрал вам в супруги. Отец Поль совершит таинство брака немедленно.

– Милорд! – Вивиана вышла из себя. – Неужели вы даже не позволите мне узнать поближе этого незнакомца, которому предстоит стать моим мужем?

Изабелла на мгновение встретилась глазами с Хью: в памяти ее всплыла давняя сцена их знакомства. Ей стало по-настоящему жаль Вивиану Бретонскую. Симон де Бомон не выглядел терпеливым и добрым человеком. В настоящую минуту он дерзко разглядывал свою будущую жену; взгляд его надолго задержался на полной груди Вивианы, и рыцарь облизнул губы.

– Нет лучшего способа узнать мужчину поближе, чем стать его женой, – произнес граф. – Жених и невеста нередко встречаются друг с другом впервые в день свадьбы.

Идите сюда, отец Поль, и приступим! Я и так потерял слишком много времени у стен Ла-Ситадель.

– А если я опять передумаю, милорд, и откажусь? – спросила Вивиана в последней попытке снова овладеть своей судьбой.

– Я убью на месте вас и вашего брата, миледи. Учитывая вашу репутацию, меня никто не станет обвинять за это, – сказал граф Ален и, взяв маленькую ручку Вивианы, вложил ее в руку Симона де Бомона.

Вивиана попыталась вырвать руку, но ее нареченный крепко сжал ее и проворчал:

– Пойдемте, миледи, и не делайте глупостей.

Священник торопливо совершил обряд. Он неуютно чувствовал себя в Большом зале Ла-Ситадель.

Это место проклято, думал он. Он сомневался в том, что в этом зале когда-либо звучало слово Господне или будет звучать впредь. Окончив церемонию, он поспешно осенил крестным знамением новобрачных и кивнул графу.

– А теперь, – добродушно проговорил граф Бретани, словно устроил всем большой праздник, – пускай ваши слуги принесут вина, миледи, и мы выпьем за вашего нового мужа. Затем же вы с братом присягнете мне на верность.

Когда слуги раздали им кубки с вином, граф, поднимая свой кубок, воскликнул:

– Долгих лет жизни и большого потомства!

Симон де Бомон ухмыльнулся, показав удивительно белые зубы, кажущиеся еще более ослепительными на фоне загорелой кожи.

– Мы изо всех сил постараемся подарить вашей светлости преданных сыновей и дочерей, которые будут верно служить Бретани. – Он собственническим жестом обвил рукой узкую талию Вивианы, но в конце концов вынужден был отпустить свою невесту, чтобы она с братом могла принести графу присягу.

– Прежде чем я уеду, – сказал граф Ален, – не скажете ли вы, кто эта вторая дама, что была с вами?

– Это моя жена, – ответил Гай Бретонский.

– Она очень мила, – заметил граф. Повернувшись к Симону, он сказал:

– Вы получили все инструкции, де, Бомон, так что вам остается лишь бдительно охранять Ла-Ситадель. – И граф со своим маленьким отрядом покинул замок.

– Я прослежу за ними со стен, – сказал Хью, – и сообщу вам, миледи. – Он поклонился и поспешно вышел из зала.

– Ваши люди должны понять, что отныне я здесь хозяин, – строго произнес Симон де Бомон.

– Вы всего лишь муж моей сестры, де Бомон, – сказал Гай, – а Ла-Ситадель принадлежит Виви. Вы можете планировать ее оборону для вашего господина, но хозяйка здесь – ваша жена. Без ее позволения никто не станет подчиняться вашим приказам. Граф Ален уехал.

– Вы пойдете против воли правителя Бретани?! – воскликнул де Бомон.

– Мы вовсе не пытаемся бросить ему вызов, – возразил Гай. – Вы меня не поняли. Позвольте мне просветить вас, но прежде давайте расположимся со всеми удобствами, чтобы наша беседа была приятной. – Он вернулся к столу, сел, посадил Белли к себе на колени и принялся кормить ее хлебом и сыром. – Здесь, в Ла-Ситадель, мы живем под властью женщин. Этот замок всегда наследовала старшая дочь в семье, и это продолжалось с незапамятных времен. Никто уже и не вспомнит, как и когда зародилась эта традиция, де Бомон. Эти женщины порой брали себе мужей, а порой – нет; но как бы то ни было, они оставались главными и единственными владычицами Ла-Ситадель. Их мужья и любовники – не более чем приятное развлечение. Кстати, известно ли тебе, что моя сестра брала себе любовников, начиная с четырнадцати лет?

• Предыдущая
• 84/100
• Следующая