Маскарад - Финней Патрисия - Страница 3
- Предыдущая
- 3/33
- Следующая
Но как только королевой стала Елизавета, она приблизила к себе Роберта Дадли, и с тех пор они неразлучны. Участвуя в рыцарских турнирах, «милый Робин» всегда прикреплял к плечу ее перчатку или платочек — в знак особой милости Ее Величества, о чем ходило немало слухов.
Остальные вельможи были в ярости, ведь деда и отца «выскочки» Дадли казнили за организацию заговора против ее собственной старшей сестры!
Но Ее Величество мало что трогало, она была ослеплена любовью и верила, что, став свободным, Роберт Дадли будет принадлежать только ей. Новый брак Роберта был только делом времени — его супруга была тяжело больна и прикована к постели.
— Вскоре Эмми Робсарт умерла, — продолжила я. — Говорили, что она споткнулась и упала с лестницы, сломав себе шею.
— Споткнулась? — изумленно переспросила Мери. — Но она же была прикована к постели?!
— Вот именно, — заметила я. — Злые языки утверждали, что Дадли потерял терпение и сам избавился от Эмми, чтобы освободить место для Ее Величества. Из-за этих слухов королева стала его избегать — она не могла быть замешанной в скандале, да других вельмож нельзя было доводить до крайности — так и трон можно было потерять!
Я не стала посвящать Мери в прочие подробности. Но сама я прекрасно помню, как мама бережно прижимала к груди отчаянно рыдавшую королеву, а та, задыхаясь от горя, бормотала: «Нет, нет, он не мог этого сделать! Он не способен на такое… Господи, помоги нам! Маргарет, мы не сможем ничего доказать…»
— К сожалению, вы правы, Ваше Величество… — ответила тогда мама. А потом за мной пришла няня и отвела в сад собирать цветы.
Я взглянула на Мери.
— Мама больше никогда об этом не заговаривала. А сейчас ее больше нет, и мне некому задавать вопросы… Хотя подозреваю, что она недолюбливала Роберта, и терпела его только потому, что королева была от него без ума, не видя в нем никаких недостатков.
После разговоров о маме мне всегда становится грустно. Я очень по ней скучаю! Когда мама скончалась, выпив предназначенное королеве отравленное вино и этим спасла ей жизнь, Ее Величество не оставила меня в беде и взяла под свое крыло. Так я и стала, несмотря на свой юный возраст, королевской фрейлиной.
Я разговаривала с Мери, а сама посматривала на королеву и гарцевавшего рядом с нею графа Лестера. Он превосходный наездник и очень хорош собой: высокий, статный, широкоплечий. У него ярко-синие глаза и темные волосы. Но, Боже мой, как же он стар, на целый год старше королевы! И по-моему, начал полнеть. Кроме того, характер у него не сахар: граф очень вспыльчив, иногда даже жесток. Правда, в обществе королевы он меняется как по мановению волшебной палочки, становясь обаятельным и терпеливым, даже когда королева сердится и нарочито бьет его веером!
Иногда я думаю, а вдруг он и в самом деле злодейски убил свою жену… О, если бы тогда по приказу Ее Величества я могла провести тайное расследование, как теперь, выслеживая при Дворе заговорщиков и преступников, возможно, я бы докопалась до истины!
Больше нам не удалось поговорить с Мери, потому что королевский кортеж прибыл в ту самую усадьбу, где я пишу эти строки, внимая велеречивым излияниям ее хозяина. Как только он выдохнется, королева и свита смогут двинуться далее, в Кенилворт…
О, кажется, тирада подходит к концу!
Черт возьми! Оратор затих, мы вздохнули с облегчением, но все это длилось лишь мгновение, — провозгласив тост во здравие королевы, хозяин дома вновь залился соловьем! И как только он умудрился столько выучить наизусть?!
По крайней мере, я узнала от Мери Шелтон нечто интересное.
— Что-то затевается, — тихо шепнула мне она с набитым пирогом ртом. — Ты знаешь, что королева пригласила в Кенилворт какого-то иностранного принца, нового претендента на свою руку? Я совершенно случайно услышала, как она обсуждала подробности их встречи с секретарем Тайного совета Сесилом. Бедный граф Лестер, он, должно быть, совершенно выбит из колеи! Принимать соперника в своем собственном поместье!
Я взглянула на графа, который в противоположном конце зала, опустившись на одно колено, протягивал королеве блюдо с ветчиной. Да, вид у него усталый и не очень-то счастливый!
— О милорд граф Лестер! — произнесла Мери голосом королевы, точно передавая ее интонацию. Можно только удивляться, откуда у нее такой дар. — Фу, какое противное солнце! Слишком сильно печет!
Тут Мери вскинула голову так, как это обычно делает граф Лестер, и пробурчала себе под нос:
— Слушаюсь и повинуюсь, Ваше Величество! Не пройдет и минуты, как я сброшу это мерзкое светило с небес. Как смеет оно беспокоить мою королеву?!
Я рассмеялась.
— Берегись, если об этом узнает Ее Величество, тебе несдобровать. Она впадет в ярость и сотрет тебя в порошок!
Мери пожала плечами, улыбнулась и сунула в рот еще один кусок пирога.
Хвала Господу, поток восхвалений иссяк! Хозяин усадьбы замолк, королева благодарит его на латыни, которой владеет великолепно. Несчастный помещик в ужасе: думаю, он совсем не понимает того, что она говорит. Так ему и надо, нечего было нас мучить!
Кенилворт — чудесное место! Никогда и нигде мне еще не было так весело! Я знаю, многие ненавидят графа Лестера, удивляясь, как королева может водить дружбу с таким человеком. Но надо отдать ему должное, граф — гениальный устроитель празднеств!
Я сижу в постели, которую нам выделили с Мери Шелтон, и вывожу строчку за строчкой. Новое перо пишет гладко, четко — старым бы так не получилось, — поэтому в дневнике пока нет ни одной кляксы.
Придворным дамам и фрейлинам Ее Величества предоставили в замке три комнаты. Убранство в них не новое, зато все стены украшены чудесными и страшно дорогими гобеленами, вытканными из золотых и серебряных нитей.
Придворные дамы заняли две комнаты, а фрейлин поместили в одну. Департамент движимого имущества запихнул в нее три кровати, на которых мы должны разместиться по двое, а Олуэн, Фрэн и вся остальная наша прислуга будут спать на полу, хотя и там места маловато.
Но нам еще повезло. Некоторым придворным джентльменам придется жить в палатках под открытым небом.
А теперь продолжаю описание нашего путешествия в Кенилворт. В дороге меня слегка подташнивало — наверное, за обедом я слишком много съела.
Процессия двигалась в своем обычном порядке. Когда до замка Кенилворт оставалось миль пять, граф Лестер почтительно поклонился королеве и сказал:
— Ваше Величество, позвольте ненадолго покинуть вас. Мне необходимо удостовериться в том, что все готово к Вашему прибытию.
Королева протянула ему для поцелуя руку, и граф в окружении своей свиты ускакал по направлению к замку. Должна признать, он был неотразим!
Мы двигались очень медленно, и Ее Величество, видимо, заскучав, призвала музыкантов, которые ехали в самом хвосте процессии. Всего несколько минут спустя они появились с инструментами в руках, тяжело дыша от быстрого бега.
Королева обронила несколько слов, и окрестности огласила чудесная музыка. Ехать стало веселее. Сначала музыканты услаждали наш слух мелодиями вольты и галлиарды, а потом, немного отдышавшись, исполнили несколько итальянских мадригалов.
Вскоре открылся дивный вид на поместье Кенилворт: на вершине холма расположился сказочный замок, а у его подножья сверкало водной гладью огромное озеро.
Дорога нырнула в густую рощу. Видно, тут давно не раздавался стук топора дровосека — под сенью деревьев было сумеречно и прохладно. Подняв голову, я обомлела от изумления: ветви деревьев были украшены лентами, бантами и маленькими цветными кулечками.
— Мери, смотри! — воскликнула я и, потянувшись за ярким свертком, чуть не грохнулась с лошади. Слава Богу, мистер Хелстон подхватил меня буквально на лету!
- Предыдущая
- 3/33
- Следующая
