Любовь бессмертна - Смолл Бертрис - Страница 18

• Предыдущая
• 18/74
• Следующая

— Да перестань же царапаться, дикая кошка! Последний отчаянный выпад… и все исчезло в слепящей вспышке экстаза.

Фиона медленно возвратилась на землю с невероятной высоты, маленького уголка рая, куда вознес ее Энгус. И тут нетерпеливо пульсирующая плоть, переполнявшая ее, точно взорвалась. Энгус с негромким криком упал ей на грудь, почти всхлипнув от облегчения. Фиона гладила темные волосы, умиротворенная и счастливая. На этот раз боли не было. Лишь неимоверное, благословенное наслаждение. Неужели всем женщинам дано это испытать? И женам тоже? Или это привилегия любовниц, которым повезло больше, чем законным супругам?

Энгус дышал глубоко и размеренно, пытаясь прийти в себя. Такого он не ожидал. Поразительно, как это он забылся настолько, чтобы взять ее стоя, словно нетерпеливый мальчишка. Правда, Фиона, кажется, ничуть не возражала, разве что пожаловалась на боль в спине. . Фиона вытянула ноги и чуть пошевелилась. Энгус приподнялся на локтях и всмотрелся в ее лицо.

— Ты, как всегда, неукротима, девушка, — заверил он.

— Да отпусти же, медведь, — притворно нахмурилась она, ловко высвободилась и, спрыгнув с кровати, метнулась в угол, налила воды в большую миску, обтерлась мокрой тряпкой и попросила:

— Подойди поближе и позволь мне вымыть твоего Горди, милорд. Не хочешь же ты, чтобы он оставался грязным всю ночь.

Энгус удивленно поднял брови, но повиновался.

— Где ты узнала о таких вещах, девушка?

— Старая Флора сказала, что, если этого не делать, мужское достоинство может поразить злая болезнь.

Оттянув крайнюю плоть, Фиона хладнокровно и умело, так, будто проделывала подобное множество раз, принялась орудовать тряпкой. Вытерев его насухо, она улыбнулась и потрепала усмиренного Горди.

— Ну вот, теперь можно ложиться спать. Энгус рассмеялся, очарованный безыскусностью девушки, но тут же поддразнил:

— Твои нежные хлопоты, скорее, воскресили моего Горди, крошка.

Фиона изумленно распахнула глаза:

— Хочешь сказать, что способен снова… второй раз за ночь? — К его удивлению, во взгляде девушки светилась надежда.

— Когда я был в твоем возрасте, Фиона Хей, мог без устали брать женщину ночь напролет. Сейчас, увы, я постарел и больше трех-четырех раз мне не осилить. Ложись в постель, — приказал он, притворно-зловеще хмурясь.

Фиона нерешительно прикусила губку, но Энгус тут же услышал озорной смешок.

— А как насчет сегодняшней ночи? — ехидно осведомилась она. — Учти, мне понравилось все, что ты делаешь, Энгус Гордон.

— Я уже заметил, — заверил он. — Да идем же, девочка! Фиона кокетливо провела языком по губам.

— Так три или четыре раза, милорд?

— Ни за что не узнаешь, девочка, пока не ляжешь со мной, — хмыкнул он. — Впрочем, отважусь на четыре.

Фиона нетерпеливо потянула его к кровати и, когда они вновь лежали, стараясь отдышаться, подумала, что участь любовницы не так уж плоха.

Она не изменила своего мнения, проснувшись утром. Между ног отчаянно саднило, но жизнь казалась прекрасной.

Роберт, герцог Олбани, брат покойного короля Роберта III и дядя молодого пленника англичан Якова I, регент Шотландии, отнюдь не пользовался любовью народа и аристократов, зато правил государством железной рукой.

Став регентом в отсутствие своего племянника, герцог Олбани незамедлительно возобновил мирный договор с Англией и во всеуслышание провозгласил, что во время его пребывания на этом почетном посту ни один бедняк не станет облагаться налогами.

Со стороны герцога этот шаг был не только чрезвычайно умным, но и предусмотрительным, ибо распри между высокогорным кельтским населением, считавшимся почти дикарями, и куда более цивилизованными жителями низин день ото дня становились все непримиримее. В стране царили полнейшая анархия и беззаконие, потому что каждый вождь клана пытался отстоять свою независимость, как это было до правления Роберта Брюса, и герцог Олбани старался сделать все что в его силах, лишь бы в Шотландии вновь восстановились мир и покой.

Труднее всего было справиться с владетелями Островов , ибо они, имея собственные корабли, разоряли прибрежные районы Шотландии, угоняли скот и похищали людей. Самый могущественный из вождей, Макдоналд, заключил с Англией союз от своего имени и объявил себя сторонником англичан. Регент, крайне заинтересованный в усилении собственной власти и накоплении богатств для своей семьи, старался игнорировать Макдоналда.

Англичане держали в заложниках двух родичей герцога: молодого короля, формального сюзерена рода Олбани, и сына Роберта, Мердока, графа Файфа. И хотя первейшей обязанностью регента было позаботиться об освобождении короля, он, по правде сказать, не прилагал к тому особых усилий. Все его помыслы были только о сыне, за которого он просил со всей страстью расчетливой, честолюбивой души. Пока Яков оставался в руках англичан, могущество герцога было безграничным, поэтому он, естественно, радел о своей выгоде, но, стараясь выказать сочувствие к племяннику, каждый год посылал в Англию отпрысков шотландской знати, чтобы те составили компанию юному монарху. Энгус Гордон провел с королем два года и даже научился грамоте. Признаться, это оказалось нелегко, но Яков Стюарт был настойчив и непререкаем:

— Когда я взойду на трон, Энгус, мне понадобятся умные, образованные люди, равно как и те, кто умеет держать в руках меч, — твердил он своему компаньону.

— Вам прежде всего понадобятся верные, надежные и преданные соратники, мой господин, — осмелился возразить Энгус. — Вспомните, что дядя убил вашего отца, дабы заполучить страну. Он предпочел бы, чтобы вы вечно оставались здесь, у английского короля, который сам хитростью и подлостью захватил трон. Они два сапога пара и блюдут свою выгоду!

— Ты не все знаешь, — прошептал тогда король. — Ходят слухи, будто прежний монарх, Ричард Второй, не был убит в замке Понтефракт, а сбежал на Острова, где томился в плену у лорда Монтгомери. Потом последний отдал его в заложники отцу. Говорят, мой отец пожалел Ричарда и сейчас он живет, ни в чем не нуждаясь, под крылом и опекой моего дядюшки. Я как-то видел этого человека. Он и впрямь поражает своим сходством с королем, чей портрет висит в дворцовой галерее. Король Генрих держит меня здесь, чтобы регент не отослал его соперника сюда, где тот может предъявить права на трон. Они боятся друг друга. Видимо, я смогу вернуться, только когда пленник регента умрет.

Хрупкий мир между двумя государствами длился еще очень долго. Смерть Генриха IV мало что изменила, если не считать освобождения графа Файфа, который наконец смог вернуться к отцу. Его место занял молодой граф Нортамберленд, сын знаменитого лорда Перси, гордившегося прозвищем Сорвиголова. Генрих V отправился воевать во Францию, надеясь захватить там власть, и взял с собой молодого шотландского короля, ибо хитрый лис регент позволял шотландцам сражаться на стороне французов. Расчет был верным: многие сыны Шотландии, устыдившись и считая, что изменили королю, покинули французское войско. Правда, немало и осталось, в основном младшие отпрыски многодетных семейств, оказавшиеся без денег и земли.

Регент дожил до восьмидесяти лет и, умирая, передал власть своему сыну Мердоку, за освобождение которого так упорно боролся. Однако новый герцог Олбани, к сожалению, не обладал хитростью и политической мудростью отца. Он был не очень умен и, уж конечно, не честолюбив, хотя вовсе не желал добровольно расстаться с преимуществами своего положения. Но ленивый от природы и не слишком деятельный, он быстро выпустил из рук бразды правления, сообразив, каких трудов стоит постоянно усмирять несговорчивых и упрямых лордов. Страна все глубже и глубже погружалась в пучину распрей.

В довершение бед по Шотландии прокатилась волна какой-то загадочной болезни, сопровождавшейся лихорадкой и поносом. Пошли слухи о том, что Господь прогневался на страну, отвергшую законного монарха. Слишком долго герцоги Олбани правили, в то время как молодой король томился в плену у смертельного врага. Ужасная хворь — Божья кара, ниспосланная на Шотландию. В этом были убеждены простолюдины, знать же презрительно посмеивалась. Большинство было довольно сложившейся ситуацией, хотя многие понимали, что насилие и беспорядки ведут страну в пропасть.

• Предыдущая
• 18/74
• Следующая