Любовь и опасность - Смолл Бертрис - Страница 36
- Предыдущая
- 36/89
- Следующая
Читая это место Эндрю, Адэр смеялась.
– Еще бы французы не дали убежище Генриху Тюдору! Им лишь бы сделать назло Англии!
В ноябре исполнилось два года со дня их свадьбы. Ни она, ни Эндрю не затрагивали темы своей бездетности.
Прошла зима, и в начале апреля дороги вновь открылись. Адэр получила первое, за несколько месяцев, письмо от сестры «Королева мертва. Она скончалась шестнадцатого марта, в Вестминстерском дворце. Король погружен в скорбь и мучительно страдает. Меньше чем за год он потерял сына и жену. Королева так и не оправилась после смерти Недди. Анна просто таяла на глазах с каждым днем, упокой Господь ее добрую душу. А теперь кто-то распространяет грязные сплетни, что король якобы сам решил жениться на мне. Он пришел в такой ужас, что предстал перед мамой и поклялся, что это неправда. Они даже вроде как помирились. Но в результате этих омерзительных слухов наш дядя не смеет повидаться со мной или с моими сестрами, чтобы не вызвать новой волны злословия. Гордячка Сие, наша бабушка, в бешенстве, узнав, что о ее любимом сыне говорят подобные вещи».
Адэр покачала головой. Как смеют люди распускать столь омерзительные сплетни о короле?!
Пятнадцатого августа, когда началась жатва, пришло еще одно короткое письмо от Бесс.
«Мой Генри высадился в Милфорд-Хейвен. Сторонники Ланкастеров собираются под его знамена, и я не знаю, что теперь будет. Молись за Англию».
– На письме есть дата? – спросил Эндрю.
– Да. Десятое августа. И ты должен ехать к королю.
– Знаю, – вздохнул граф. – Я возьму с собой тридцать человек и оставлю тебе двадцать. Сейчас же найду Темного Уолтера. Мы уедем завтра, еще до рассвета.
Адэр кивнула и неожиданно страшно испугалась, впервые за очень долгое время, но тут же упрекнула себя в трусости. Стентон снова будет в ее руках, и она готова к худшему. Что, если шотландцы снова решат украсть скот? Последнее время эта часть границы была относительно спокойной, но как только известие о гражданской войне достигнет Шотландии, приграничные бароны немедленно воспользуются возможностью начать набеги. Знают, что, когда в Англии идет борьба за трон, местным властям будет не до них. А ведь многие небольшие замки и дома плохо защищены!
– Черт! – выругалась Адэр. Наконец-то они добились процветания Стентона, а Ланкастеры снова мутят воду!
Адэр про себя пожелала им провалиться в ад. Но не напиши ей Бесс, они даже не знали бы, что король нуждается в помощи. Адэр надеялась, что дядя раз и навсегда изгонит проклятых изменников!
Эндрю пришел в спальню поздно, но Адэр ждала его. Однако он слишком устал и желал одного: немного отдохнуть.
– В следующие несколько недель мне вряд ли придется выспаться как следует, – заметил он. – Когда я вернусь, мы сделаем чудесного сына, любимая.
Он поцеловал ее, повернулся на другой бок и скоро захрапел.
Адэр долго ворочалась с боку на бок и заснула лишь за час до рассвета. Но стоило мужу встать, она проснулась. Они вместе оделись и спустились в зал, где мужчины уже завтракали овсянкой. Эндрю быстро поел и вышел во двор вслед за остальными. Там уже ждали оседланные лошади. Эндрю вскочил в седло, но тут же наклонился, подтянул Адэр к себе и стал жадно целовать.
– Будь хорошей девочкой, любимая, и сохрани Стентон к моему возвращению, – велел он, ставя жену на землю и делая знак отряду отправляться в путь. Темный Уолтер скакал рядом с господином.
Адэр смотрела им вслед, пока на дороге не растаяло облачко пыли, поднятое копытами, и только потом повернулась и медленно побрела в дом. Как долго они пробудут в разлуке? Она уже тоскует по мужу. Но на ее плечах лежит тяжкий долг, и она его исполнит. Она в жизни не подводила Стентон-Холл и его людей. И сейчас не подведет.
Прошло две недели, и как-то днем к воротам Стентона подъехал молодой парнишка на загнанной лошади. Его немедленно провели к госпоже. Адэр сразу узнала в нем пажа бывшего герцога Глостера, нынешнего короля. При виде Адэр он опустился на колени.
– Леди, я прошу у вас убежища и защиты.
– Я знаю тебя, – кивнула Адэр. – Только не помню имени.
– Я Энтони Толливер, – ответил мальчик.
– Ты ведь был в Миддлеме, верно? – допытывалась Адэр.
– Да, миледи. Став королем, мой господин велел мне прислуживать его племянникам, принцу Эдуарду и принцу Ричарду. Поэтому я и остался в Миддлеме.
– Значит, мои братья живы и здоровы! – воскликнула Адэр.
– Уже нет, миледи, – последовал жестокий ответ, и мальчик заплакал. – Что я мог сделать? Я был один и очень боялся.
Адэр подозвала Альберта, велела принести вина и усадила Энтони у огня.
– Садись и рассказывай все, до мельчайших подробностей.
Мальчик жадно осушил поданный кубок и с глубоким вздохом начал:
– Несколько дней назад в замок вернулся один из людей короля и сообщил, что король Ричард и его армия потерпели поражение у Босуорта. Король мог бы скрыться. Но не захотел. «Я шагу не сделаю назад и умру королем Англии», – сказал он. В конце концов его выбили из седла и пронзили шпагой. А потом сняли доспехи и отнесли тело в Лестер, где и похоронили во францисканском аббатстве. Говорят, что когда с его шлема упала корона, лорд Стэнли подобрал ее и водрузил на голову Генриха Тюдора, которого уже провозгласили королем Англии.
– Лорд Стэнли – муж леди Маргариты Бофор, – пояснила Адэр слугам, собравшимся, чтобы послушать рассказ пажа. – Генрих Тюдор – его пасынок. Продолжай, Энтони.
– Битва длилась всего два часа. Но многие погибли, а те, кто остался в живых, были казнены на месте, – продолжал Энтони, Ледяной озноб охватил Адэр. По залу пробежал тихий шепоток, ибо все поняли, что среди мертвых был и граф.
– Король Генрих немедленно приказал арестовать главного соперника, сына герцога Кларенса, графа Уорвика. Сейчас он направляется в Лондон, где будет помазан и коронован. Когда до Миддлема дошли страшные вести, почти все слуги сбежали. Но кое-кто остался. Несколько ночей назад я спал в комнате своих господ, когда услышал, как кто-то открывает дверь. Убийц было двое, и на рукавах у них были гербы графа Пемброка. Я ясно видел их, потому что из коридора падал свет. Они безжалостно задушили принцев прямо в постелях и забрали тела.
– Почему же они не увидели и не убили тебя, чтобы не оставлять свидетелей? – удивилась Адэр.
– Принцы боялись спать одни, но были слишком горды, чтобы признать это. Однако король Ричард знал, поэтому и распорядился, чтобы я ложился в самом темном углу, где никто меня не заметит. Убедившись, что негодяи ушли, я прокрался во двор, добрался до конюшни, оседлал коня и удрал через боковые ворота. Не знаю, остались ли убийцы в замке, но я не мог рисковать из страха, что кто-нибудь проговорится о моем присутствии в комнате принцев. Потом я вспомнил о том, что вы племянница короля и живете в нескольких днях пути от Миддлема. Воти подумал, что вы захотите знать о случившемся и, может быть, дадите мне местечко в вашем доме, миледи. Я сирота, и больше мне некуда идти.
Адэр кивнула.
– Ты можешь остаться. Альберт, отведи Энтони на кухню и проследи, чтобы его хорошенько накормили. Судя по виду, он не ел несколько дней.
Мальчик вскочил так поспешно, что едва не расплескал вино, схватил ее руку и принялся истово целовать.
– Спасибо вам, миледи. Спасибо!
Адэр слегка улыбнулась и велела Альберту:
– Придешь, когда устроишь мальчика.
– Будет исполнено, миледи, – кивнул Альберт.
Значит, она снова овдовела. Дядя Дикон мертв и похоронен. Но что кошмарнее всего, сторонники Ланкастеров расправились с ее братьями! Впрочем, нетрудно догадаться почему. И Эдуард, и Ричард становились прямой угрозой амбициям Генриха Тюдора. Их права на трон были вполне законными, а он мог претендовать на корону только потому, что его мать была потомком Джона Гонта, сына короля Эдуарда III. Правда, Екатерина Валуа, бабушка со стороны матери, была вдовой Генриха V, но второй раз вышла по любви, за валлийского рыцаря Оуэна Тюдора, который вовсе не имел никакого отношения к королевскому семейству. Следовательно, притязания Йорков на трон Англии были гораздо более обоснованными и лишь поэтому принцев, живших в безвестности в Миддлеме, потребовалось устранить.
- Предыдущая
- 36/89
- Следующая
