Неотразимая герцогиня - Смолл Бертрис - Страница 12

• Предыдущая
• 12/82
• Следующая

— С Сиреной, Пикфордом и, разумеется, с молодым Таннером.

— Не знал, что Таннер в Лондоне, — нахмурился лорд Морган. — У него хватило наглости просить руки Аллегры еще до того, как мы уехали из Морган-Корта. Не нравится мне, что он снова станет за ней увиваться. Его отец не может выбросить из головы мысль женить своего младшего сына на моей дочери!

Небо вдруг затянулось тучами, и стал накрапывать дождик — весенняя погода часто бывает прихотливой и капризной. Лорд Морган и леди Эббот поспешили в дом.

— Когда вернется мисс Аллегра, — велел лорд Морган дворецкому, — попросите ее немедленно прийти в библиотеку.

— Слушаюсь, милорд, — поклонился Маркер.

— И передайте моей дочери, что я у себя, — добавила леди Эббот.

— Да, миледи.

Удобно устроившись в библиотеке, лорд Морган налил себе виски, подвинул кресло ближе к огню и прикрыл глаза. Как ему лучше подступиться к Аллегре? Предстоит нелегкая задача. Правда, у светской женщины должен быть знатный муж. Кроме того, ему известно очень мало браков по любви. Аллегре с детства внушали это. Невеста и жених понимают, что должны как-то уживаться друг с другом, и обычно они стараются как могут, чтобы сделать свою жизнь относительно счастливой. Сам он имел глупость влюбиться в Пандору. От этого ее предательство ранило еще сильнее.

Он сказал герцогу, будто не знает, почему Пандора не избавилась от ребенка, впоследствии оказавшегося Аллегрой. Но это ложь. Когда-то Септимиус подслушал беседу Олимпии и Пандоры — беседу, не предназначенную для его ушей. Олимпия Эббот угрожала младшей сестре разоблачением, если та не родит ребенка, которого носит в чреве.

— Ты уже расправилась с тремя детьми Септимиуса! — рассерженно кричала она. — Не позволю уничтожить тебе и этого малыша!

— Я дала ему сына! — воскликнула Пандора. — Чего еще вы все от меня ожидаете?

— А если что-то случится с Джеймсом Люсианом? Ты должна родить Септимиусу еще одного ребенка, и он уже зреет в тебе. Не понимаю, как ты могла позволить этой ужасной женщине вырвать троих крошек из твоего тела!

— О, Олимпия, ни к чему драматизировать! Она давала мне какое-то гнусное снадобье, и через несколько часов я избавлялась от этих жалких существ, причинявших мне столько неудобств! Я никогда не разрешила бы старухе Диггумс, этому омерзительному созданию, дотронуться до меня!

— Ты доносишь это дитя, — упрямо повторила сестра, — иначе я расскажу Септимиусу о твоих проделках. Он имеет полное право развестись с тобой, и, клянусь, я поддержу его в этом намерении! Только не думай, будто сможешь провести меня, изобразив выкидыш!

— Но я пропущу охотничий сезон! — раздраженно воскликнула Пандора.

— Мы обе его пропустим, — возразила Олимпия. — Я тоже беременна. Наши дети вырастут вместе, Пандора! Станут друзьями, и ты когда-нибудь порадуешься, что не разделалась с этим малышом.

— Ну, так и быть, — неохотно согласилась Пандора. — До чего же, сестричка, ты беспокоишься о моем муже! Не знай я, как сильно ты любишь своего собственного, наверняка заподозрила бы неладное.

Она ехидно рассмеялась, но Олимпия не сочла нужным отвечать на злобный выпад.

— Какая трагедия, что ты не любишь Септимиуса, — вздохнула она.

— Зато он любит меня, — торжествующе отпарировала Пандора, — и всегда будет любить, что бы я ни сделала. Я согласилась родить последнего ребенка ради него и тебя. Но больше никаких сопляков! После рождения Джеймса Люсиана моя талия увеличилась на дюйм! Не желаю выглядеть, как те жирные грузные хрюшки, которые часами просиживают на балах, не вставая с места! Я никогда не буду старой!

Откровения жены стали тяжелым ударом для Септимиуса.

Он не знал, что Пандора к нему равнодушна. Теперь стало ясно, что она не любит никого, кроме себя. Но Олимпия настояла на своем: Аллегра благополучно появилась на свет. А когда дочери не было и двух лет, ее мать сбежала с любовником, итальянским графом Джанкарло ди Росси. Септимиус развелся с изменницей, но процедура развода была долгой и нелегкой. К его удивлению, Пандора написала ему, благодаря за полученную возможность вновь выйти замуж. Больше он о ней ничего не слышал, хотя подозревал, что Олимпия переписывается с сестрой. Что ж, у свояченицы всегда было доброе сердце.

По стеклам окон весело забарабанил дождь, и почти одновременно из вестибюля донеслись оживленные голоса. Дверь распахнулась, и вошли Аллегра с Рупертом Таннером.

— О, папа! Ты даже не представляешь, что было! Оки просил Сирену выйти за него замуж! Они помчались наверх, чтобы обо всем рассказать тете. Кстати, ты еще не видел Руперта?

Он вчера приехал в Лондон. Зачем ты меня звал?

— Хотел поговорить с тобой с глазу на глаз, — сухо ответил лорд Морган. — Руперт, где вы остановились?

— Аллегра пригласила меня погостить, милорд, — объяснил молодой человек.

— Сожалею, но это вряд ли будет удобно. Уверен, молодой Пикфорд найдет, где вас приютить. Дом его отца последние месяцы больше напоминает мужской клуб. Думаю, что там вам будет куда уютнее.

— Папа!

— Садись, Аллегра, — велел отец.

— Спасибо за совет, сэр, — вежливо откликнулся Руперт. — Надеюсь, мы сегодня увидимся в «Олмэксе»? У вас есть билеты?

— Да, — коротко бросил лорд Морган, явно не желая продолжать беседу.

— В таком случае до вечера, — пробормотал молодой человек и удалился, плотно закрыв за собой дверь.

— Как ты можешь отказывать Руперту в гостеприимстве? — рассердилась Аллегра. — Он наш сосед, и я знаю его всю жизнь!

— Сейчас не время для визитов посторонних, — спокойно ответил отец.

— Почему?! — взорвалась Аллегра, гневно сверкая глазами.

— Потому что сегодня днем я договорился о твоем браке с герцогом Седжуиком.

Аллегра от неожиданности растерялась, но тут же сумела взять себя в руки.

— Нет!

— Он без колебаний согласился на мои условия. Это весьма примечательно для столь гордого джентльмена.

— И столь бедного, — огрызнулась Аллегра. — Он охотник за приданым, папа, неужели ты этого не видишь?

— Всякий мужчина, который ищет твоей руки, — охотник за приданым, дорогая моя дочь! Что поделать, я самый богатый человек в Англии. Но у Куинтона Хантера по крайней мере есть что предложить в обмен на состояние. Благороднее его крови не найдешь во всей стране, и он хочет сделать тебя герцогиней. Герцогиней, Аллегра! Твои дети с самого рождения будут принадлежать к сливкам общества!

— Но все члены этой семьи славятся несчастным пристрастием к азартным играм, папа!

— Он никогда не садится за карточный стол и питает крайнюю неприязнь к подобного рода времяпрепровождению, ибо именно этот порок предков довел его до полного разорения.

— Поэтому обстоятельства вынуждают герцога жениться на мне, — съязвила Аллегра. — На молодой нетитулованной особе сомнительного происхождения. Нет, папа, ни за что!

Лучше уж выйду за Руперта Таннера. Он по крайней мере ко мне неравнодушен!

— Не будь глупышкой, Аллегра. Я уже отказал молодому лорду Экерли. Не отдам свою дочь младшему сыну! И Сирена права: ты его не любишь.

— Мы сбежим и обвенчаемся тайно, — пригрозила Аллегра.

— В таком случае я лишу тебя наследства и постараюсь, чтобы Руперт и его отец об этом узнали. Уверяю, без денег ты в их глазах потеряешь всю привлекательность. Такова грубая реальность. Разве не я учил тебя, что браки заключаются для того, чтобы обе семьи получили определенные выгоды? Ты поднимешься выше по социальной лестнице, герцог же взамен получит неплохое приданое. Не такая уж трудная задача — выйти замуж за этого человека. От тебя просто требуется вести себя как леди, каковой ты и являешься, и произвести на свет наследников. Он дал мне слово, что будет добр с тобой.

Аллегра разразилась слезами.

— Я его ненавижу! — жалобно всхлипывала она. — А он ненавидит меня!

— Согласен, отношения у вас не из лучших, но виновата ты, дорогая, — разумно заметил отец. — На балу у леди Беллингем он пригласил тебя на танец, но, получив отказ, заметил незаполненную карточку и решил тебя наказать. Распустил слух, что ты уже ангажирована на все танцы, чтобы иметь возможность получить хотя бы последний. Ты злишься, потому что не сумела отплатить ему тем же, но я знаю, как взять верх и отомстить!

• Предыдущая
• 12/82
• Следующая