Неотразимая герцогиня - Смолл Бертрис - Страница 37
- Предыдущая
- 37/82
- Следующая
— Ты всегда любила тряпки, — шутливо попеняла подруге Сирена. — Клянусь, перед смертью ты сама выберешь наряд, в котором тебя похоронят!
— Разумеется, — усмехнулась Аллегра. — Можешь представить нас старухами. Сирена? Ты так и останешься романтиком, а я буду ворчливой дряхлой ведьмой с клюкой в руках.
— Какой еще клюкой?
— Той самой, с серебряной головой дракона, которую намереваюсь заказать, как только одряхлею. Из полированного черного дерева с серебряным драконом. А может, стоит потребовать не только голову, но и всего дракона? Так, чтобы его тело и хвост обвивались вокруг трости? Я буду грозить этой клюкой всякому, кто посмеет меня разгневать.
Сирена закатилась смехом:
— О, Аллегра, ты кого хочешь рассмешишь!
— Я не шучу, кузина.
— Неужели и на герцога замахнешься? — хихикнула Сирена, озорно блестя глазами.
— Прежде всего на герцога. Иногда он просто несносен!
Правда, в целом довольно мил со мной.
— Все мужья бывают невыносимы, — согласилась Сирена.
— Ты так уверенно вещаешь, словно век была замужем!
— Что ни говори, а четыре месяца — срок немалый.
Кузины почти не разлучались и все время проводили вместе. Дни летели незаметно. Прибыла мадам Поль с Франсин и неодобрительно прищелкнула языком, обнаружив, что талия Аллегры уменьшилась почти на дюйм. Зато, увидев, что Сирена, несмотря на беременность, совсем не поправилась, замурлыкала от удовольствия.
— Однако еще месяц, дорогая, и, боюсь, все платья придется расставлять, — вздохнула она.
За три дня до свадьбы приехали виконт Пикфорд с герцогом, чтобы сопровождать семейство невесты в Хантерз-Лейр.
Аллегра ощутила, как сильнее забилось ее сердце при виде Куинтона, хотя на людях они были крайне сдержанны, она скромно присела в знак приветствия, а он учтиво поклонился.
— Что это с ними? — прошептала Сирена мужу.
Октавиан таинственно усмехнулся:
— Неужели не видишь?
Сирена недоуменно качнула головой.
— Да они же влюблены друг в друга, но не желают в этом признаться, мой ангел, — пояснил он.
— Но почему?! — едва не взвизгнула взволнованная Сирена.
— Потому что оба боятся быть отвергнутыми. Видишь ли, если вспомнить историю их семей, ни у Куинта, ни у Аллегры нет причин верить в любовь. Но любовь, как ты знаешь, дорогая, ни для кого не делает исключений. Куинтон пришел в ужас, осознав, что Аллегра ему небезразлична. Считает, что признаться в своих чувствах было бы величайшей глупостью, поскольку Аллегра никогда на них не ответит. Кроме того, не следует забывать о непомерной гордости Хантеров. Для него быть отвергнутым любимой женщиной — оскорбление, которого он не простит и не забудет. Поэтому станет молчать, что и тебе советую, сердце мое.
Сирена кивнула:
— Ты прав. Мне тоже кажется, что Аллегра неравнодушна к герцогу, но, что бы ты ни думал, вряд ли его любит. Пока.
— Ты действительно считаешь, что когда-нибудь она признается в своих чувствах? — с надеждой спросил ее муж. — Боже, как был бы счастлив Куинт! Он не в силах поверить в то, что с ним случилось, той буре восхитительных чувств, которую вызвала в его сердце будущая герцогиня.
— По-моему, они неплохо ладят, и, как я сказала, он ей нравится. Поэтому они станут друзьями, а дружба — лучшая основа для долгого взаимного чувства. О, как бы я хотела, чтобы моя кузина по-настоящему влюбилась и была бы так же счастлива с герцогом, как я с тобой!
Узнав, что герцог любит кузину. Сирена немного успокоилась и уже не так, как прежде, тревожилась по поводу предстоящей свадьбы.
Хантерз-Лейр вновь обрел хозяйку. К восторгу Аллегры, оказалось, что все ее распоряжения выполнены. Лорд Морган был доволен переменами в доме, а мачеха восхищалась обстановкой, считая ее изысканной. Сирена радовалась уюту и удобствам.
— Я так боялась, что Хантерз-Лейр окажется одним из старых, величественных, холодных зданий, где никогда не чувствуешь себя как дома, но ты совершила чудо, Аллегра!
Лорд Морган отвел Куинтона в сторону.
— Трент распорядился, чтобы на ваш счет была положена условленная сумма. Он будет делать взносы поквартально, для вас и Аллегры.
— Спасибо, сэр, — отозвался герцог.
— Кстати, архитектору, обойщику и рабочим тоже заплачено, так что нет нужды об этом беспокоиться, — продолжал лорд Морган.
— Вы более чем великодушны, милорд.
Лорд Морган сухо улыбнулся.
— Обращайтесь хорошо с моей девочкой, Куинтон. Я не из тех, кто, отдав замуж дочь, считает, будто сбыл ее с рук, и не желает больше ничего о ней знать. Она моя плоть и кровь, и я ее люблю.
— Аллегра — настоящее чудо, сэр, — с улыбкой заверил герцог. — И хотя она упряма и своевольна, думаю, мы поладим.
— Надеюсь, — произнес лорд Морган, — что наш уговор обернется удачей для всех нас. Дайте мне внуков, да поскорее, Куинтон. Стоит появиться детям, и женщина забывает обо всем, кроме тревог и беспокойства за своих милых крошек.
Поверьте, для Аллегры нет лучшего средства остепениться и оставить свои безумные выходки.
Наутро начали съезжаться гости. Первыми прибыли леди Беллингем и ее добродушный муженек. Войдя в дом, она потрясенно разинула рот.
— Благослови меня, Боже, никогда не видела Хантерз-Лейр в таком блеске! Отнесите мои вещи наверх, я должна немедленно пройтись по дому!
Вскоре прибыли и лорд и леди Уолворт вместе с графом и графиней Астон. Появился и маркиз Роули — правда, без жены:
Шарлотта отказалась путешествовать из-за своего деликатного положения, зато Гасси ни за что на свете не пропустил бы свадьбу любимой кузины.
Этим вечером Аллегра впервые поняла, что значит быть герцогиней Седжуик. Она сидела во главе стола, за которым собралось двенадцать гостей. В новой столовой в огромном камине черного мрамора пылали толстые поленья. Стол был застелен белоснежной скатертью ирландского полотна. В серебряных канделябрах ярко горели свечи. К радости Аллегры, люстры из Уотерфорда прибыли ранее обещанного срока. Две из них висели теперь в столовой, и хрустальные подвески излучали ослепительное сияние. Чаши с белыми и синими оранжерейными цветами украшали стол. Слуги в своих зеленых с серебром ливреях тоже были великолепны. Атмосфера была непринужденной и не такой официальной, как в Лондоне.
После десерта дамы ретировались в гостиную рядом с бальной залой, чтобы всласть посплетничать, оставив джентльменов за портвейном и сигарами. Потом было решено посидеть за карточными столами.
— Я так рада, что вы решили венчаться здесь, а не в Лондоне! — воскликнула леди Уолворт.
— Им следовало пожениться со всей торжественностью и пышностью, подобающими их высокому положению, — возразила ее тетка, леди Беллингем.
— Но, дорогая леди Би, — вмешалась Аллегра, — мы с Куинтоном любим Хантерз-Лейр. Нет места, более подходящего для церемонии, чем здешняя парадная зала.
Кроме того, если бы мы вернулись в столицу, Сирена не смогла бы стать моей подружкой. Такой поездки она просто не выдержала бы. Здесь же она за полчаса оказалась на месте. Все наши гости живут поблизости.
— Но свадьбу удостоили бы посещением их величества король и королева, — с сожалением заметила леди Беллингем.
— Они прислали нам прелестный подарок, — оживилась Аллегра. — Четыре солонки из позолоченного серебра. Хотите взглянуть? Все подарки выставлены в бальной зале вместе с поздравительными карточками. Перкинс! — Она сделала знак лакею. — Отведите леди Беллингем в бальную залу. Она желает осмотреть подарки. Приглашаю туда всех!
— Остальные смогут посмотреть в другой раз, — непреклонно заявила леди Беллингем. — Посидите здесь с Аллегрой. Скоро сюда придут джентльмены, но если им приспичило играть, Беллингем не заметит моего отсутствия.
Она многозначительно усмехнулась и позволила молодому лакею проводить ее в залу.
— Вот увидите, она вернется не раньше чем через час, — предрекла леди Кэролайн. — Тщательно рассмотрит каждый подарок и по возвращении выскажет свое мнение!
- Предыдущая
- 37/82
- Следующая
