Плутовки - Смолл Бертрис - Страница 28

• Предыдущая
• 28/102
• Следующая

– Подумать только, из всех друзей, которых ты могла приобрести при дворе... – засмеялась Жасмин. – Столько знатных особ, отношения с которыми наверняка пригодились бы в будущем! А вместо этого стала приятельницей вульгарной актрисы из лондонских трущоб! И обе мирно делите любовника!

– Вы не одобряете нашей дружбы?! – растерялась Фэнси.

– Как ни странно, одобряю, ибо все, что я слышала от твоего дяди насчет мистрис Нелл, вовсе не так уж неприятно. Мне просто интересно почему?

– Почему? Бабушка, но Нелл единственная, кто принял меня, не задавая вопросов и не интересуясь прошлым. Я прибыла из колоний. Представьте: вдова, за которой благодаря злоязычным глупцам тянется шлейф сплетен и слухов, вызвавших жадный интерес придворных. Несмотря на мое происхождение и высокое положение родных, матери и опекуны моих ровесниц избегали меня как чумы. Король с первой встречи задался целью соблазнить меня, и, поскольку я не отказалась и легла с ним в постель, репутацию мою вряд ли можно назвать респектабельной. Я не то что леди Каслмейн, которая находилась при дворе всю свою жизнь и к тому же кузина близкого друга короля, герцога Бекингема. Этой даме всего мало: денег, внимания, могущества. Но меня могущество не интересует. Я всего лишь хотела угодить его величеству, ибо он оказался достаточно добр, чтобы показать мне, какой чудесной может быть истинная страсть. Несколько раз меня осаждали просьбами люди, задумавшие воспользоваться моим влиянием на короля, но я наотрез им отказывала. Теперь, когда пылкие чувства поостыли, мы с его величеством остались друзьями. И я не собираюсь ставить под удар эту дружбу.

Следовательно, Нелл Гвин была единственной, с кем у нас нашлось нечто общее. Она понимает, что я не останусь надолго, а я в свою очередь знаю, почему ей так важно быть фавориткой короля. Ремесло актрисы, пусть даже и прославленной, ненадежно, и Нелли хочется обеспечить себя на всю жизнь. Я уроженка колоний, а там общество менее строго и не судит людей за отсутствие богатства и знатных родственников. Немало влиятельных людей в колониях в прошлом были ссыльными каторжниками. Но там они упорно трудились и заслужили уважение тех, кто прибыл в колонии по собственной воле. Я люблю Нелли такой, какая она есть. И она тоже любит меня.

Жасмин кивнула, прекрасно поняв, что имеет в виду внучка.

– Кому известно о твоей беременности?

– Только вам, бабушка. Но я должна сказать королю, прежде чем мы вернемся в Лондон. В июне я уеду в Куинз-Молверн. Дитя родится в ноябре.

– Ты знаешь, когда оно зачато? – осведомилась Жасмин.

– В ночь святого Валентина, – кивнула Фэнси.

– Как романтично! Что за историю ты когда-нибудь расскажешь своему ребенку! – с улыбкой вздохнула Жасмин. – Мне нравится, что король предпочел провести тот вечер с тобой. Он человек великодушный, и ты, возможно, получишь титул, небольшой доход и даже собственный дом. Нужно позаботиться о том, чтобы поместье было рядом с фамильным, в Вустере или Херефорде. После того как ты признаешься королю в своей беременности, я потолкую с ним насчет вознаграждения, положенного тебе по праву.

– Нет, бабушка! – вскрикнула Фэнси. – Иначе я буду чувствовать себя шлюхой, которую мадам продает клиенту! Странно, что ты вообще об этом заговорила.

– Открыто став любовницей короля, – строго возразила Жасмин, – ты навсегда лишила себя возможности выйти замуж за влиятельного человека, дорогое мое дитя. И если не намерена возвращаться ко двору и хочешь похоронить себя в сельской глуши, значит, должна получить возмещение за услуги, полагающиеся тебе как матери королевского отпрыска.

– Но нельзя ли мне просто жить с вами в Куинз-Молверне? – настаивала Фэнси.

– Куинз-Молверн принадлежит твоему дяде, и, хотя я предпочитаю в основном оставаться там, это не мое поместье. Правда, у меня есть вдовий дом в Кэтби, имении твоего дяди Генри, но он слишком мал для нас. Если хочешь постоянно жить в Куинз-Молверне, тебе придется просить разрешения у Чарлза, – пояснила Жасмин. – Королю же следует выделить тебе небольшое поместье, где ты сможешь воспитывать его дитя, как подобает и полагается в таких случаях. Если собираешься сама попросить об этом, я не стану вмешиваться, если же не сумеешь, кто-то должен позаботиться о тебе. Стюарты щедры, но забывчивы.

– Нелли говорит, что король найдет мне мужа, но я этого не желаю, – заявила Фэнси. – Я видела, что получилось, когда миледи Каслмейн вышла за бедного Роджера Палмера.

– Если бы Барбара Вильерс была верна мужу, вместо того чтобы порхнуть в постель короля, как того желал последний, их брак, возможно, устоял бы, – резко бросила Жасмин. – Так что пусть король назовет жениха, которого бы одобрила твоя семья! Это было бы наилучшим решением, дорогая.

– А моего одобрения не требуется? – сухо спросила Фэнси.

– Значит, ты подумаешь над моими словами? – обрадовалась Жасмин.

Фэнси вздохнула.

– На этот раз я должна как следует узнать джентльмена, который попросит моей руки. Когда-то я как последняя дурочка выбрала мужчину, потому что он был красив и считался завидным женихом. Прежде чем и если я снова произнесу брачные обеты, следует не только узнать, но и хотя бы питать к нему симпатию. Не уверена, что еще верю в любовь, но если найду человека доброго, способного посмеяться и пошутить и который станет отцом моему ребенку, тогда соглашусь пойти к алтарю.

– Кроме того, ты должна сама распоряжаться своими деньгами, – добавила Жасмин. – Таков обычай нашей семьи. Наши женщины сохраняют свои состояния. Это верный залог того, что они не станут жертвами мужской жестокости.

– Я этого не знала, – удивилась Фэнси. – Мама ничего не говорила, и в брачном контракте такого пункта не было.

– А следовало бы включить! Но твоя мать чересчур доверяет твоему отцу, и, хотя он никогда не предавал это доверие, все могло случиться. Ей повезло в отличие от тебя. И прояви Паркер Рэндолф свой истинный нрав и при этом останься в живых, ты попала бы в кошмарную ловушку.

– Вряд ли у меня большое состояние, – отмахнулась Фэнси. – Отец уже выплатил Рэндолфам половину моего приданого. Вторая половина должна была перейти к ним наутро после свадьбы. Этого не случилось, но обе семьи договорились, что первая останется у Рэндолфов в обеспечение вечного сохранения тайны.

– И очень глупо, – фыркнула Жасмин. – Заключив такое соглашение, они только очернили твою репутацию, а ведь ты не была ни в чем виновата. Отдав деньги, твой отец позволил Рэндолфам уберечь их имя, а о тебе поползли сплетни, несмотря на то что тебя никто ни в чем не обвинял. Кстати, не уверена, что эти сплетни не распустили сами Рэндолфы, чтобы защитить свой род.

– Ах, все это давно кончено и забыто, – утешила Фэнси, – что ни говори, а прошел почти год. Я здесь, в Англии, стала возлюбленной короля и счастлива. И чувствую, что обрела вторую родину, хотя первое время очень скучала по дому.

Жасмин осторожно сжала руки внучки.

– Дорогое, дорогое дитя, – прошептала она, смаргивая слезы.

– Но, бабушка, прошу вас, Не плачьте, – мягко упрекнула Фэнси.

– Как можно скорее объяснись с королем, – посоветовала Жасмин. – Если его интерес к тебе действительно угасает, договорись обо всем заранее, пока он еще питает к тебе нежные чувства.

Она уже пришла в себя, снова став самой собой: деловитой и практичной.

– Страсти уже нет, – кивнула Фэнси, – но мы навсегда останемся друзьями. Король твердит, что на свете есть всего несколько человек, в обществе которых ему легко, и я вхожу в их число.

– Сохрани его дружбу, дитя мое. В последующие несколько месяцев это станет самым ценным твоим приобретением, – заключила Жасмин.

Вернувшись позднее в Гринвичский дворец, Фэнси нашла короля и придворных у реки, где на газонах был устроен пикник. К восторгу Фэнси, оказалось, что за это время из Лондона приехала Нелли. Помахав рукой кузинам, девушка присоединилась к королю и актрисе. Сегодня Дайану развлекали близнецы Роксли, герцог и маркиз. Синара сидела рядом с графом Саммерсфилдом и выглядела на редкость надменной. Фэнси неизменно тревожилась, видя кузину рядом с Гарри Саммерсом. В отличие от кузины она помнила предостережение Нелл.

• Предыдущая
• 28/102
• Следующая