Москва рок-н-ролльная. Через песни – об истории страны. Рок-музыка в столице: пароли, явки, традиции - Марочкин Владимир Владимирович - Страница 55

Когда я появился на свет, Пушкин уже был народной святыней! И Лермонтов тоже! И Грибоедов. И никуда это не делось. Даже при этих… при олигархах. И более того: появляются новые поэты. Даже гонимый в 1960-х Бродский у нас канонизирован! Потому что он – поэт. А вот в Америке такого нет. И что самое любопытное: каждый, кто стал известным американским поэтом, обязательно скажет, что он в детстве совершил суицид, когда решил стать поэтом…

Днём мы были такие же, как все. Все где-то учились или работали, потому что каждый должен был соблюдать законы, ведь главный принцип нашей страны был таков: «Кто не работает – тот не ест», – и на каждого рокера всегда мог найтись участковый, который был готов задать вопрос: «Играете-то вы, ребята, хорошо, а работаете-то вы где?» Поэтому, например, Юрий Лашкарёв и Виктор Гусев, басист и барабанщик «Оловянных Солдатиков», днём трудились в вычислительном центре Госплана СССР, гитарист той же группы Андрей Горин инженерил в Звёздном городке, а Вайт, то есть Алексей Белов, которого в рок-сообществе называют не иначе, как «отец русского блюза», точил карандаши в проектном институте ГПИ-1. «Но я знал, – говорит Вайт, – что вот сейчас я отточу карандаши, а потом мы будем репетировать в зале этого же проектного института! Если днём я был просто клерк, как все, то после семи часов вечера я принадлежал сам себе, мог поехать туда, куда захочу… Быть свободным человеком в таком закрепощённом государстве, как наше, – это, конечно, чувство неповторимое…»

Ну а вечером начинались концерты. Вихрем по Москве проносились слухи, что где-то играет «Рубиновая Атака», или «Второе Дыхание», или «Удачное Приобретение», или «Оловянные Солдатики».

Когда всё только-только зарождалось и рок-музыка в СССР была ещё элитарным явлением, рок-сейшены проходили в основном в кафе. Матрицу подпольных выступлений придумали продюсер Юрий Айзеншпис и группа «Сокол». Под видом культурного отдыха какого-нибудь вуза или завода снималось кафе, организаторы продавали билеты, которые стоили от пяти до семи рублей, на стол выставлялись вино и закуска, а на сцене играла группа. Рассказывают, что договориться с администрацией кафе было относительно легко, поскольку такие мероприятия давали план на несколько недель вперёд, а план – это было самое главное для предприятия советского общепита.

«На Ленинском проспекте есть одна кафешка, и каждый раз, проходя мимо, я думаю: вот здесь состоялось для меня эпохальное событие, здесь я впервые увидел „Соколов”, – рассказывает Георгий Седов (Горик), один из лидеров популярной в 1960-х годах группы „Аргонавты”. – Для меня это был момент истины, я увидел то, о чём мог только мечтать, а оказалось, что люди это уже делают.

И ведь у этой кафешки даже названия нет. Она находится довольно далеко от центра, за Ломоносовским проспектом. Это обычный, самый настоящий „совковый” общепит. И вот там, на втором этаже играл „Сокол”…

Я ещё помню, что когда ритм-гитарист „Сокола” пел битловскую песню „Misery”, то схватился за микрофонную стойку, которая была под напряжением. От неожиданности он взял не фа, а соль, и получился комический эффект».

На следующий сейшен «Сокола» Георгий Седов привёл своего друга Георгия Крутова, и они решили сделать собственную группу, которую назвали «Аргонавты». Всё лето 1965 года музыканты провели во Дворце культуры в Тушине, репетировали каждый день, а осенью, когда все вернулись с каникул, устроили совместное с «Соколом» выступление в кафе «Спорт» в Лужниках. Рассказывают, что, когда «Аргонавты» начали играть, лица музыкантов «Сокола» постепенно вытянулись: они явно не ожидали, что кто-либо сможет угнаться за ними.

Среди рок-музыкантов всегда была сильна взаимовыручка. Стремясь поддержать друзей, один из лидеров группы «Сокол» Юрий Ермаков нередко выходил на сцену в составе группы «Аргонавты». Фото из архива Георгия Седова

«В „Спорте” было совершенно классно! – вспоминает Георгий Седов. – Юра Петров, наш инженер, приехал задолго до начала, расставил аппаратуру, прибил гвоздиками провода, чтобы мы могли приехать и сразу подключиться. И когда мы начали играть, там началось такое! В зале – танцы, народ визжит! В общем, мы завели публику великолепно! Мне это очень хорошо запомнилось, что мы – ещё совсем юные – можем очень хорошо завести публику…

Потом был хороший сейшен на ВДНХ в кафе „Выставочном”, где мы выступали по отделению с Георгием Гараняном. Я помню, как двое каких-то ребят очень красиво танцевали рок-н-ролл. Ещё там была стайка девчонок, которые губной помадой разукрасили лобовое стекло машины нашего гитариста Владимира Силантьева.

А Новый 1967 год мы встречали в Вахтанговском театре! Там были все звёзды тех времён – Юрий Яковлев, Юлия Борисова, Василий Лановой! Мы играли свой стандартный биг-битовый репертуар. Когда куранты пробили полночь, артисты начали брататься с музыкантами. Это был незабываемый Новый год!..»

«Мы переиграли во всех НИИ, во всех КБ, – говорит Владимир Силантьев, лидер-гитарист группы „Аргонавты”. – Я сейчас еду по Москве, смотрю по сторонам: и здесь выступали, и здесь, и здесь… Да где мы только не выступали!»

Когда рок стал достоянием масс, сейшены переместились в вузы. Студентам хотелось острых ощущений, а рок-н-ролл давал полный набор ярчайших эмоций. Впрочем, сначала это были даже не концерты, а просто танцы где-нибудь в студенческих общагах.

«Очень часто мы играли в маленьких танцулечных залах, – вспоминает Вайт. – Причём я так громко включал свой усилитель, что у меня всё время выходил из строя динамик. Но эта музыка обязывала играть громко! Это же блюз-рок! Такая музыка тихо не играется! Это же не тихий блюз, а настоящий агрессивный драйвовый жанр».

«В тот момент самое важное для музыкантов заключалось не столько в разработке программы, сколько в решении проблемы: для того, чтобы стать независимым коллективом, так называемым free electric band, нужно было иметь собственную аппаратуру и собственные профессиональные инструменты, а это все упиралось в деньги, – вспоминает Алексей Белов, лидер ансамбля «Удачное Приобретение». – Если сейчас в каждом клубе, как правило, есть комплект аппаратуры и сам клуб выбирает, кто у них будет играть, то тогда все было иначе: свобода выбора принадлежала тем группам, у которых были адекватная по тем временам аппаратура и инструменты. А программа была уже третьим фактором, потому что, не имея инструментов и аппаратуры, группа, безусловно, не могла в тот момент существовать».

Гитарист группы «Мастер» Андрей Большаков рассказывал, что, будучи школьником, слушал «Удачное Приобретение» в клубе «Икар», который располагался в общежитии Московского авиационного института. Пробираться на тот сейшен ему пришлось через… форточку. «Иначе пройти было невозможно, так как желающих попасть на концерт „Удачного Приобретения” пришло много, а помещение было маленьким, размером в две комнаты, – вспоминает Большаков. – Зато, пролезая через форточку, ты попадал прямо в зал. Наши старшие друзья, которые уже учились в авиационном институте, задёргивали штору, ты пролезал, её отдёргивали, ты спускался, потом снова задёргивали – и следующий лез таким же образом… Там была малюсенькая сценка, о которой можно даже сказать, что её не было вовсе. На этой сцене стоял голый по пояс человек, кудрявый и с бакенбардами, и играл пьесы из репертуара Джимми Хендрикса. Потом я узнал, что это и есть Вайт. На бас-гитаре, конечно, играл Матецкий, а ещё там были Алик Микоян и Петрович, то есть Михаил Соколов.

Лидер ансамбля «Удачное Приобретение» Алексей Белов

В разгар сейшена местное начальство, заявив, что комсомольцы так себя вести на сцене не могут, вырубило электричество. И вот что мне тогда понравилось: Матецкий сел за рояль, Петрович взял бонги, и они заиграли рок-н-ролл. И я подумал: вот это по-нашему! Как говорится: рок-н-ролл не задушишь, не убьёшь!