Империя ангелов - Вербер Бернард - Страница 48

• Предыдущая
• 48/76
• Следующая

Он меняет одну карту. Значит, у него две пары и он надеется на два плюс три.

Он берет карту и, не глядя, вставляет между своими, чтобы не показать, подошла она или нет. Знаков нет. Ни малейшего движения пальцев. Я настраиваю интуицию на нужную волну. Я чувствую, что у него нет фула.

— Какая ставка?

— Тысяча, — бросает отец, гладя в карты.

Он блефует. Хочет со мной покончить. Сразу ставит планку повыше, чтобы заставить меня сдаться. Но, учитывая, что мы играем партию, в которой я не знаю своих карт, это как раз тот момент, когда я не должен сдаваться. Я поднимаю ставку.

— Тысяча пятьдесят.

Крупье не может сдержаться и говорит:

— Э-э... Вы поднимаете ставку, даже не взглянув на карты и ни одной не поменяв?

— Тысяча пятьдесят.

— Две тысячи, — говорит отец.

— Две тысячи пятьдесят.

— Три тысячи.

Невозмутимо, несмотря на выступивший на спине пот, я продолжаю:

— Три тысячи пятьдесят.

Это становится крупной суммой даже для него. Он по-прежнему на меня ни разу не взглянул. Это, вероятно, его собственная стратегия. Заставить поверить, что ему даже не нужно смотреть на противника, чтобы его победить. Со все так же склоненной вниз головой, демонстрируя мне лишь седые волосы, он просит минуту на раздумье. Я чувствую, что сейчас он поднимет голову, чтобы посмотреть на меня. Но он сдерживается.

— Десять тысяч, — говорит он раздраженно.

— Десять тысяч пятьдесят.

Таких денег у меня нет. Если я проиграю, мне потребуются годы, чтобы рассчитаться с папашей, который мне никогда ничего не давал.

— Двадцать тысяч.

— Двадцать тысяч пятьдесят.

Наконец седая шевелюра зашевелилась и откинулась назад. Он смотрит на меня. Я вижу его лицо вблизи. У него такие же усики в форме велосипедного руля, как и на портрете, который я ношу в медальоне. Он не красив. У него вид человека, много повидавшего на своем веку. Я пытаюсь понять, что мать могла в нем найти. Он смотрит на меня, чтобы разгадать. Его серые глаза ничего не выражают.

— Тридцать тысяч.

— Тридцать тысяч пятьдесят.

Шепот вокруг. Привлеченные высокими ставками, другие игроки покинули столы и сгрудились вокруг нашего. Тихо переговариваются между собой.

Отец смотрит мне прямо в глаза. Я выдерживаю его взгляд. Позволяю себе даже легкую улыбку. Я слишком потею. Люди вокруг нас молчат, затаив дыхание.

— Пятьдесят тысяч.

— Пятьдесят тысяч пятьдесят.

Если я проиграю, мне остается только продать собственную кровь и внутренние органы. Я надеюсь, что мой ангел-хранитель внимательно следил за игрой с самого начала и не подведет меня. Святой Игорь, вся надежда на тебя.

— Продолжаем? — спрашивает крупье.

— Пятьдесят тысяч пятьдесят... и открываемся, — говорит отец.

Он больше не повышает. Напряженнее ожидание кончено, настало время открыть карты. Он открывает свои одну за одной. У него пара валетов. Только пара валетов. А что у меня? Восьмерка треф. Туз пик. Бубновый король. Червовая дама. Пока что ничего. Осталось открыть последнюю карту...

Гробовая тишина.

Дама треф.

Спасибо, святой Игорь. У меня пара дам! Василий, ты лучше всех! Я выиграл. С небольшим перевесом, но я его сделал. Я обыграл отца! Волк съел змею! Я издаю победный рык «волков». Очень громко. Никто не осмеливается сказать ни слова. Потом я начинаю хохотать. Я смеюсь без остановки.

Маленькая толпа вокруг стола удрученно рассасывается.

Спасибо, святой Игорь. Спасибо, Василий. Вот и доказательство, что покер — это чистая психология.

В него можно играть даже без карт. Я на седьмом небе от радости.

Отец внимательно смотрит на меня. Он спрашивает себя, кто этот молодой человек, только что сокрушивший его. Он чувствует, что это неспроста. Все мои гены кричат: «Я продолжение твоей плоти, от которой ты отказался и которая теперь обернулась против тебя!»

Я рассовываю по карманам деньги, которые он мне передает. Плюс ко всему теперь я богат. Вот оно, мое наследство.

Он вот-вот заговорит. Я чувствую, что он хочет заговорить. Задать мне вопрос. Мы начнем разговаривать. Я скажу ему про мать. И вдруг он меняется. Его губы дергаются. Он молча встает и уходит.

Я открываю газету и вижу новость на первой полосе: Синтия попала в автомобильную катастрофу. Я вчитываюсь в детали. Дорогу перебегала кошка. Шофер резко затормозил, и машина врезалась в фонарный столб. Шофер не пострадал, потому что был пристегнут ремнем безопасности. Синтия же, которая сочла эту предосторожность излишней, вылетела через лобовое стекло. Ее жизнь вне опасности, но осколки стекла изуродовали все лицо.

Вечером я праздную это событие с моим агентом. Билли приводит с собой неожиданную гостью. Это Людивин, медиум, которая предсказала ему мою победу.

Людивин похожа на толстую крестьянку, только что вышедшую из леса. У нее седые волосы и огромная грудь, говорит она с сильным акцентом. От нее пахнет капустой.

Почему ангелы используют таких заурядных людей для общения со смертными? Загадка. Но, поскольку ее предсказание оправдалось, я ее слушаю. Она читает по линиям моей руки. Она говорит, что карьера манекенщицы для меня только первый этап. Я стану знаменитой актрисой. И это тоже не все. У меня будет настоящая большая любовь, которая редко встречается в жизни.

— Расскажите и мне, — просит Билли Уотс, как наркоман просит свою дозу. — Что ждет меня в будущем?

Ничего.

Нет ничего. Абсолютно ничего.

Трое моих друзей продолжали поиски в космосе, пока я наблюдал за клиентами. Они ничего не нашли. Мы встречаемся в южном уголке Рая. Я рад, что не стал тратить время на эти бесполезные экспедиции.

— Вероятно, мы достигли своего лимита компетентности, — вздыхает Монро. — Я вспоминаю, что раньше люди боялись вторжения инопланетян, которых они представляли себе злыми и ужасными. Если бы... они могли существовать!

Фредди поднимается. Я его хорошо знаю. Когда он так суетится, значит, у него есть идея. Он напряжен, как охотничья собака, почуявшая дичь.

— Постойте... постойте, постойте. Вы знаете анекдот про человека, потерявшего ночью ключи на улице?

Рауль выражением лица показывает, что ему не до анекдотов. Фредди невозмутимо продолжает:

— Так вот, он ищет ключи под фонарем. Подходит другой тип и спрашивает: «Вы уверены, что потеряли их именно здесь?» — «Нет», -отвечает первый.

«Тогда почему же вы их здесь ищете?» — «Потому что под фонарем, по крайней мере, светло».

Никто не смеется. Мы не видим связи с собственными поисками.

— Ошибка в том, что мы, возможно, ограничили себя в поисках, — говорит Фредди. — Мы ищем там, где нам удобно искать. Как этот тип, ищущий ключи под фонарем.

— Но у нас нет границ, — протестует Мэрилин. — Мы пролетели миллиарды километров со скоростью света.

— Мы ограничили себя! — настаивает эльзасский раввин. — Мы как микробы в бокале. Нам кажется, что мы преодолели немыслимые расстояния, а мы остаемся в том же бокале. А ведь можно из него выйти. Посмотреть... снаружи.

Я не понимаю, к чему он клонит. Априори, как бы далеко мы ни удалялись, мы не встретим стеклянной стенки, обозначающей границу.

— И что это, наш «бокал»? — спрашиваю я.

— Наша галактика.

— Мы побывали на одну десятую процента планет Млечного Пути, которые могут быть обитаемы. Зачем искать дальше? — спрашивает Монро.

Рауль Разорбак хмурит густые брови. Кажется, он уловил идею Фредди.

— Ну да, конечно! У нас Рай находится в центре галактики. Возможно, в других галактиках есть другие Раи, тоже расположенные в центре.

Я обожаю такие моменты интеллектуального воодушевления, когда воображаемый экран вдруг немножко раздвигается.

— Фредди прав, — повторяет Рауль. — Нужно выйти за пределы галактики. Возможно, в каждой галактике только одна планета населена разумными существами... Значит, природа каждый раз создает сотни миллиардов планет, и только на одной есть жизнь и разум. Какое... расточительство!

• Предыдущая
• 48/76
• Следующая