Сама невинность - Смолл Бертрис - Страница 25

• Предыдущая
• 25/79
• Следующая

– Как я могу просить пожилого человека идти пешком до самого Эшлина, да еще по такому морозу? – фыркнула Эльф. – Подумать страшно.

– Значит, ты согласна ехать со мной?

– Похоже, у меня нет другого выхода, – проворчала она.

– Отчего же? Ты могла бы идти пешком, – поддразнил Ранульф и едва не рассмеялся при виде возмущенного лица жены. – Похоже, дорогая, твоя монастырская скромность быстро выветривается и ты становишься обыкновенной женщиной. И к тому же вспыльчивой, как все рыжие!

Эльф начала молиться про себя Деве Марии. Муж прав, она дала волю гневу, а это смертный грех. Придется возносить молитвы всю дорогу до Эшлина. Она больше не послушница, но должна соблюдать правила приличия. Ее сварливости нет извинения, но неужели все мужчины так назойливы и ведут себя так оскорбительно-надменно?

Эльф неожиданно остро почувствовала близость его тела. Ранульф был одет в тот же теплый плащ, что и во время первого посещения Эшлина. Видно, с тех пор его никто не чистил. Грубая ткань терла ей щеку. Муж обнимал ее одной рукой, пробуждая какие-то непонятные ощущения.

Эльф повернула голову и украдкой глянула на Ранульфа. В уголках его глаз теснились смешливые крохотные морщинки. Красивый мужчина ее муж! И пахнет от него приятно, чем-то вроде душистых трав.

На его темные густые ресницы упала снежинка, и Эльф поняла, что муж был прав. Вот-вот начнется снежная буря.

– Я действительно вспыльчива, – призналась она. – Прости. Далеко еще до Эшлина?

– Мы на полпути, – ответил за Ранульфа Седрик. – Можно, я поеду вперед и предупрежу о вашем прибытии? Повар успеет приготовить праздничный обед.

– Поезжай, – велел Ранульф. – Дорогу еще не замело. И вели приготовить горячую ванну для госпожи. Она замерзла. Седрик ускакал.

– Откуда ты узнал, что мне холодно? – удивилась Эльф. – Я не жаловалась.

– Нет, но я чувствую, как ты дрожишь, Элинор.

Еще одна сторона его характера. Он заботлив. Интересно. Брат тоже любил ее, но как только отвез в монастырь, и думать о ней забыл. Отец Ансельм, пусть и хороший священник, был, однако, настолько похотлив, что не пропускал ни одной молочницы или служанки, если верить Матти и Изабо. Ее крепостные, Седрик, Артур и его отец Джон были готовы на все ради нее и не раз это доказывали, но при этом принадлежали ей как хозяйке Эшлина. Король и епископ, люди могущественные, распорядились ее жизнью, не спросясь. Таково их право, ничего не поделать.

И это все, что Эльф знала о мужчинах, пока в ее судьбе не появился Ранульф де Гранвиль. Ее муж. Ее господин.

Она вспомнила, как летом он останавливался в Эшлине. Спокойный, невозмутимый, благодарный за гостеприимство, не то что другие, которые ели за ее столом, спали на мягких перинах и уезжали, даже не сказав «спасибо». В день свадьбы он сразу понял, что ей нужно переодеться, и терпеливо подождал, пока она уложит вещи. И в пути он ни разу не повысил на нее голоса.

Она слышала разговоры девушек в монастыре. Они непрестанно обсуждали мужчин и все утверждали, что те обладают над женщинами неограниченной властью. Их следует бояться и почитать. Одна девица даже заявила, что предпочла бы быть скорее свободной женщиной, которая могла бы поступить в ученицы и освоить какое-нибудь ремесло, чем дочерью барона. Недаром в гильдиях прядильщиц, ткачих и особенно пивоваров преобладали женщины. По крайней мере, прослужив у мастерицы семь лет, такая ученица могла надеяться и сама стать мастерицей. Но остальные подняли ее на смех, уверяя, что во главе женских гильдий тоже стоят мужчины. От их власти никуда не убежать. Даже настоятельница предоставляла решать самые важные дела епископу. Мужчины правили. Женщины подчинялись. Она наследница Эшлина, но теперь самый главный тут – ее муж. Неужели она потеряла всякое влияние на дела поместья? Значит, ее цена равняется стоимости земли? Но как ей узнать это? Кто ей скажет? Кровь Христова!

Она так остро ощущает свою никчемность как жены и хозяйки! Разве король учитывал это, принимая решение? Разумеется, нет.

Девушка с глубоким вздохом инстинктивно прижалась к теплому телу мужа. Он отогнул полу плаща и покрепче укутал ее, чем безмерно удивил.

Кто этот человек, ставший ее мужем?

Всю оставшуюся жизнь ей предстоит это узнавать.

Уже стемнело, и снег падал все гуще. Они наверняка бы заблудились, но предусмотрительный Седрик выслал навстречу людей с факелами. Прошлым летом Ранульф не обратил внимания на внешний облик дома, теперь же отметил каменную ограду вокруг всего поместья. Слишком низкая, нужно непременно надстроить ее на случай нападения валлийцев.

Когда они остановились во дворе, Ранульф соскользнул с седла и, подхватив жену на руки, направился к дому.

– Седрик сказал, – шепнул он, – что есть такой старый обычай – переносить невесту через порог.

– Неужели? – удивилась Эльф. Откуда ей знать такие вещи?

– Где хозяйская спальня? – спросил он.

– Следуйте за мной, – ответил Седрик, – и добро пожаловать домой.

– Поставь меня, – тихо попросила Эльф. Спальня? Зачем ему спальня? Собирается немедленно исполнить супружеский долг? Ведь до сих пор у него еще не было возможности сделать это.

– Ты замерзла и устала, – спокойно отозвался он. – У тебя есть служанка, Элинор?

Господи! Как же приятно держать ее в объятиях! Легче перышка и так прелестна. С первой встречи она влекла его, но даже в самых безумных мечтах он не представлял, что получит ее в жены. Он знал, что король предназначал ее Жану де Бургонну, одному из своих верных рыцарей, но Джеффри де Боун заметил, что Жан не из тех, кому нужна жена. Жан от души расхохотался и согласился.

– Почти монахиня? – фыркнул он. – Господи, спаси меня от таких дам. Мне подавай веселую девчонку, которая знает, как угодить мужчине! Мне нравятся женщины задорные, с огоньком, а покорных овечек не терплю. Да уберегут меня святые от сморщенных чопорных девственниц!

Король Стефан взглянул на Ранульфа:

– А ты, де Гланвиль? Тоже так считаешь?

– Нет, повелитель, я буду счастлив иметь такую порядочную, хорошо воспитанную жену, как Элинор из Эшлина. Я достиг возраста, когда старые раны начинают ныть перед дождем. Мечтаю об уютном доме и ласковой женушке.

– У нее наверняка длинное лицо и лошадиные зубы, – поддел де Бургонн. – Все эти будущие монашки уродины.

Ранульф ничего не ответил. Легкая улыбка коснулась губ короля Стефана, ибо он знал, что рыцарь только недавно побывал в Эшлине. Девушка, вне всякого сомнения, красива. Поразмыслив, он понял, что с де Гланвилем она будет счастливее, чем с бесшабашным сорвиголовой де Бургонном.

– Так и быть, Ранульф де Гланвиль, ты получишь в жены Элинор де Монфор со всеми ее владениями и собственностью. Но тебе придется дать мне клятву верности в качестве нового владельца Эшлина. Я рад, что такой человек, как ты, станет защищать границы Англии.

Чей-то громкой голос вернул его к действительности.

– Господи помилуй! Дитя мое! Она ранена? – допытывалась старуха, метнувшись навстречу Ранульфу.

– Просто замерзла и измучена, – пояснил Ранульф.

– Это Аида, господин, – представил Седрик, – старая нянька леди Элинор.

– Отпусти меня, господин. Я вполне способна стоять на ногах, – заверила Эльф, тронутая его сочувствием. Аида стащила с рук Эльф перчатки.

– Пальцы прямо как лед, – проворчала она, пронзив нового хозяина негодующим взглядом. – Неужели не могли согреть ее?

И, не дожидаясь ответа, сняла с Элинор плащ и подтолкнула к очагу.

– Пойдем, дитя мое, я все сделаю. Седрик, что стоишь как пень? Принеси госпоже подогретого вина с пряностями. Нужно разгорячить ее кровь.

– Я оставлю тебя, госпожа моя, – объявил новый хозяин Эшлина и, поклонившись, вышел вместе с экономом.

– Старуха слишком трясется над леди Элинор, – проворчал Седрик. – Считает ее ребенком лишь потому, что нянчила ее, когда леди Элинор было всего пять лет. Теперь Аиде снова есть о ком хлопотать.

• Предыдущая
• 25/79
• Следующая