Скай О`Малли - Смолл Бертрис - Страница 3
- Предыдущая
- 3/131
- Следующая
О'Малли рассмеялся и шлепнул жену по спине. Его игривый жест дочери приняли за проявление старческого слабоумия. Попробуй-ка их собственная мать заяви такое — он избил бы ее до синяков. Но Анна была матерью его сыновей.
Муар оторвалась от вышивания и с удовольствием осмотрела зал. Таким красивым он никогда не выглядел. Ведь Пейги большую часть времени проводила в своей комнате.
Теперь каменные полы регулярно подметали, тростник еженедельно меняли, дубовые опоры полировали до приятного золотистого блеска, и в них отражались серебряные подсвечники со свечами из чистого пчелиного воска. На больших медных каминных решетках покоились горы огромных дубовых поленьев, готовых жарко запылать с наступлением вечера. На видном месте на стене был укреплен новый
Гобелен, изображающий святого Брендана на небесно-голубом фоне, ведущего корабль по западным морям. Анна сама задумала сюжет и каждый вечер работала над гобеленом почти всю свою замужнюю жизнь. В нем чувствовалась любовь, потому что вторая леди О'Малли обожала не только своего грубовато-добродушного мужа, но и своих сыновей, и свой дом.
Глаза Муар задержались на больших цветных фарфоровых вазах, наполненных розами. Их острый пряный аромат наполнял комнату удивительным экзотическим запахом.
Муар улыбнулась и спросила Анну:
— Эти вазы новые?
— Да, — ответила та. — Твой отец привез их из последнего плавания. Он так добр ко мне.
— А почему бы ему не быть к тебе добрым? — отозвалась Муар. — Ты ведь любишь его.
— А где Скай? — перебила их Пейги.
— Катается с юным Домом. Не могу понять, почему твой отец добивался этой помолвки? Они совсем не подходят друг другу.
— Они предназначены друг другу с колыбели, — объяснила Муар. — Папе было непросто найти нам мужей: ни у кого из нас не было большого приданого. Союз Скай с наследником Баллихинесси О'Флахерти — лучший среди всех сестер.
Анна покачала головой:
— Боюсь я этого союза. Ваша сестра — девушка слишком независимая.
— Это папина вина. Он ее так ужасно испортил, — вставила Пейги. — Она должна была выйти замуж еще два года назад, когда ей исполнилось тринадцать. В этом возрасте мы все выходили замуж. Так нет, Скай не захотела. Ей он всегда позволял поступать по-своему.
— Это не так, Пейги, — упрекнула Эйбхлин сестру. — Анна права, утверждая, что Скай и Дом не подходят друг другу. По темпераменту Скай не похожа на нас. У нас — материнский характер, а Скай взяла папин темперамент. Для мужа Скай Дом слишком слаб и недостаточно чувствителен.
— Скажи, пожалуйста, сестра, — едко проговорила Пейги. — Меня поражает, как хорошо наша маленькая монахиня разбирается в человеческой натуре.
— Неплохо, — согласилась Эйбхлин. — К кому, как ты думаешь, Пейги, бедные женщины со всей округи несут свои горести? Уж конечно, не к священнику! Он-то их учит покорности мужьям. И на них же самих налагает епитимью!
Сестры, казалось, были поражены, но Анна, рассмеявшись, разрядила обстановку:
— Ты, падчерица, больше похожа на бунтарку, чем на божью женщину.
Эйбхлин вздохнула:
— Твоя правда, Анна, — промолвила она. — И это меня сильно беспокоит. Но сколько бы я ни старалась, мне не удается смирить свой дух.
Анна О'Малли потянулась к падчерице и нежно похлопала ее по руке:
— Быть женщиной — всегда непросто, — задумчиво произнесла она. — И неважно, какую роль мы выбрали для себя в жизни.
Девушки улыбнулись друг другу, и в их глазах мелькнули любовь и понимание. Внезапно все насторожились: из холла внизу донеслись громкие крики. Они стали отчетливее, и сестры переглянулись — они различили голоса Дома О'Флахерти и Скай.
Молодая пара шумно ворвалась в зал, и Анна О'Малли вновь поразилась их красоте. Может быть, именно поэтому муж и настоял на их союзе.
Дом О'Флахерти бросил перчатки для верховой езды на стол. Это был восемнадцатилетний юноша среднего роста, изящно сложенный, с красивыми руками и стройными ногами. Цвет замечательных коротко постриженных золотистых волос и небесно-голубых глаз он унаследовал от бабушки-француженки. Небольшая бородка, обрамлявшая его точеные скулы, была тщательно ухожена и внизу слегка закруглялась. Он был зол, и на его чистой коже выступили красные пятна. Красивое лицо с тонким прямым носом и небольшим ртом исказил гнев.
— Это просто неприлично! — закричал он Скай. — Неприлично и нескромно для девушки скакать на такой зверюге. Боже, Скай! Что это за лошадь! Когда мы поженимся, я уж прослежу, чтобы твоя лошадь больше подходила для дамы. Как это отец позволял тебе ездить на этой грубой черной скотине! — Ты проиграл, Дом, — прозвучал выводящий из себя холодный ответ. — Ты проиграл забег. И теперь, как всегда в детстве, пытаешься напустить дыма. Хочешь, я тебе скажу, что ты можешь сделать со своей дамской лошадью?
— Скай! — Голос Анны О'Малли прозвучал предупреждающе и резко.
Скай повернулась к мачехе и рассмеялась:
— Все в порядке, Анна, — успокоила она. — Я постараюсь держать себя в руках. Но… выслушай меня хорошенько, Дом О'Флахерти. Финн — моя лошадь. Я вырастила его из жеребенка и люблю этого коня. И не собираюсь менять на хромоногую лошадь, только чтобы удовлетворить твое мужское самолюбие. И пока жених кипел от злости, девушка дала знак слуге принести вина. И как будто запоздало вспомнив, приказала подать и Дому. Он бросился в кресло и сверкал на нее глазами, но взгляд выражал восхищение. Как она прекрасна в темном шелковом костюме для верховой езды! Юбка с разрезом, глубокий вырез обнажал грудь, покрытую капельками пота, их вид возбуждал Дома. Он понял, что жаждет обладать этой обворожительной молодой женщиной.
В пятнадцать лет Скай оправдала ожидания и стала красавицей. Она была одного роста с женихом, так же хорошо сложена, гибка в талии, с чуть округлившимися бедрами. Грудь была небольшой, но полной, лицо — в форме сердечка, а глаза все еще хранили цвет моря у побережья Керри, то кристально-голубые, то темные, то лазурные с едва заметной примесью зеленого. Их обрамляли ресницы, черные, как эбен, на фоне слегка розоватых щек. Нос был тонким, слегка поднимающимся вверх у кончика, алый рот удивительно чувственным с полной нижней губой и мелкими белоснежными зубками, сиявшими, когда девушка смеялась. Приглядевшись, на переносице можно было различить несколько нежных золотистых веснушек. Кожа по цвету напоминала сметану и казалась еще белее на фоне иссиня-черных волос, ниспадающих на плечи.
Она сильно волновала Дома, хотя сам он как будто вовсе ее не интересовал. Девушка предпочитала скакать с бешеной скоростью на своем огромном жеребце по окрестным полям или пускаться в плавание с отцом во время его очередного пиратского предприятия. Дом это понимал, отчего сильно страдало его мужское самолюбие.
Юноша не привык к пренебрежению со стороны слабого пола: обычно женщины сходили по нему с ума, и он гордился своими мужскими достоинствами.
Он утешал себя мыслью, что, уложив в постель Скай, сумеет ее укротить. Девственницы с горячим темпераментом обычно оказывались страстными любовницами. В предвкушении он облизал свои тонкие губы и отхлебнул из бокала вина. Дом и не подозревал, что в этот миг невеста смотрела на него с отвращением. Жених, решила Скай, к тридцати годам ужасно растолстеет.
Кто-то прибыл, и снизу снова послышался шум. Анна О'Малли с улыбкой поднялась:
— Ваш отец приехал, — сообщила она. — И похоже, привез с собой гостей.
Два волкодава, несколько сеттеров и огромный терьер ворвались в зал. Один из волкодавов протрусил к Анне и положил у ее ног два бархатных мешочка. Наклонившись, леди О'Малли подобрала их и, развязав шнурки, высыпала содержимое одного из мешочков на ладонь.
— Пресвятая Дева Мария! — воскликнула она. С порога довольно рассмеялся Дубхдара О'Малли.
— Так тебе понравилось, дорогая? Здесь серьги и подходящее к ним кольцо.
— Понравилось? О, Дубх! Да это самые красивые вещи, какие у меня только были! Где…
— Португальский корабль сбился с курса и разбился у побережья. Мы подоспели как раз вовремя, чтобы спасти капитана из обломков. Он был нам очень благодарен.
- Предыдущая
- 3/131
- Следующая
