Добыча. Всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть - Ергин Дэниел - Страница 67

Профиль „Англо-персидской компании“ менялся, поскольку ее исполнительный директор Чарльз Гринуэй преследовал четко определенную стратегическую цель – превратить предприятие из поставщика сырой нефти в комплексную нефтяную компанию. По его словам, он хотел „построить абсолютно самодостаточную организацию“, которая бы поставляла продукцию „всюду, где это может приносить прибыль, без вмешательства третьих сил“. В разгар мировой войны Гринуэй уже смог позиционировать компанию для послевоенной конкуренции. Он приобрел у британского правительства одну из крупнейших в Соединенном Королевстве сетей сбыта топлива – компанию „Бритиш петролеум“. Вопреки названию, она принадлежала „Дойче Банку“, который в Англии продавал через нее свою нефть из Румынии. Когда началась война, британское правительство взяло на себя управление этой германской собственностью. С приобретением „Бритиш петролеум“ „Англо-персидская компания“ получила не только передовую систему сбыта, но и фирменную марку. Компания развивала и свой танкерный флот. Эти действия в итоге изменили саму основу компании. До 1916 – 1917 годов более 80 процентов ее основного капитала находилось в Персии. Уже в следующем финансовом году половину основного капитала составляли танкеры и система дистрибьюции. Компания действительно стала комплексной.

Но Гринуэй не менее страстно преследовал и другую цель – превратить „Англоперсидскую компанию“ в лидера нефтяного рынка Великобритании. Он часто повторял, что предприятие должно стать ядром „полностью британской компании… свободной от иностранного влияния в любом его виде“. Это был очевидный выпад в сторону „Ройял Датч/Шелл“. Гринуэй реанимировал призрак „угрозы „Шелл“, нападая на построения сэра Маркуса и его коллег, направленные на „защиту мировой монополии нефтяной торговли“. Снова и снова Гринуэй с соратниками обвинял „Ройял Датч/Шелл“ в нарушении интересов Великобритании, в „извлечении больших прибылей из продажи Германии нефтепродуктов „ив том, что эта компания становилась „серьезной угрозой нации“5.

Все эти обвинения были столь же неискренними, сколь и недостоверными. Торговец Детердинг, натурализовавшийся и проведший военные годы в Лондоне, в значительной мере идентифицировал свои интересы и интересы своей компании с интересами союзников. Что касается Маркуса Сэмюеля, он был просто ярым патриотом Великобритании и заплатил высокую цену за защиту ее интересов. Один из двух его сыновей, содержавший перед войной дом призрения для бедных мальчиков в лондонском Ист-Энде, был убит во Франции, когда вел свой взвод в атаку. Сэмюель и его жена опубликовали в память о молодом человеке его стихи. Другой его сын умер после войны от последствий полученных ранений.

Толуол – важный ингредиент взрывчатого вещества тринитротолуола – обычно изготавливали из угля. В 1903 году химик из Кембриджского университета обнаружил, что его можно с большой производительностью получать из сырой нефти, добываемой „Шелл“ на Борнео. Сэмюель попытался действовать в интересах Адмиралтейства, но там его доклад встретили со значительной долей скептицизма и отказались от предложенных поставок. Через одиннадцать лет, в начале войны, было сделано повторное предложение – и снова оно было отвергнуто. Даже когда стало почти очевидно, что Германия делает тринитротолуол из сырой нефти с Борнео, британский флот остался равнодушен. Но картина быстро поменялась, когда к концу 1914 года производство толуола из угля уже не соответствовало требованиям времени, и Великобритания столкнулась с риском остаться без взрывчатки. Она нуждалась в толуоле из нефти, но производить его было негде. Фабрика по производству толуола была уже построена „Шелл“, но не в Британии, а в Роттердаме, в нейтральной Голландии. Мало того – было ясно, что германские компании использовали именно производство роттердамской фабрики для изготовления тринитротолуола.

Сэмюель и его коллеги воплотили в жизнь дерзкий план. В одну из ночей конца января 1915 года завод в Роттердаме разобрали, комплектующие пронумеровали и замаскировали, после чего отвезли в порт и погрузили на голландское грузовое судно, которое отплыло во тьму навстречу британским эсминцам. Следующей ночью, по совпадению или нет, дезинформированные о дне операции немцы торпедировали похожее голландское грузовое судно у входа в гавань Роттердама. Тем временем оборудование толуолового завода уже достигло Великобритании, где за несколько недель было вновь смонтировано в Сомерсете. Этот и второй, построенный „Шелл“ впоследствии, заводы удовлетворили 80 процентов потребностей британской армии в тринитротолуоле.

Несмотря на продолжающиеся нападки Гринуэя, „Ройял Датч /Шелл“ приобрела большое значение для союзников. Фактически „Шелл“ действовала как главный координатор нефтяных вопросов. Она организовывала поставки нефти для британских вооруженных сил и для всех военных операций, обеспечив прибытие необходимых грузов с Борнео, Суматры и из США к железным дорогам и аэродромам во Франции.

Таким образом, „Шелл“ в некотором смысле была центром британских военных операций. Правительственных чиновников стала беспокоить гипотетическая возможность ссоры с ней в тот момент, когда она более всего необходима. Они стали негативно реагировать на нападки Гринуэя и его соратников. Действительно, Гринуэй настолько „заигрался“, что настроил многих в правительстве против „Англо-персидской компании“. На его стратегию построения комплексной компании, которая должна была выйти за пределы Персии, обратили пристальное внимание. В Уайтхолле прошли многочисленные дебаты, в ходе которых чиновники попытались сформулировать цели компании, 51 процент акций которой правительство только что приобрело. Состояли ли они только лишь в „обеспечении гарантий снабжения флота“, как сказал один скептик из казначейства? Или необходимо создать комплексную государственную нефтяную компанию, национального лидера, и затем помочь этой компании в расширении ее коммерческих интересов на весь мир? Некоторые решили, что было бы разумно согласовать эти интересы с послевоенными нуждами Великобритании. Они мечтали о том времени, когда „нация обеспечит себе такую же независимую позицию в отношении нефти, какая имеется сейчас в отношении угля“. Однако в августе 1916 года Артур Бальфур, преемник Черчилля на посту первого лорда Адмиралтейства, усомнился в компетентности правительства „отвечать за политику мощного синдиката, имеющего дело с современным товаром первой необходимости“. Обсуждалась возможность различных слияний, в том числе схемы, обеспечивающие приоритет британских интересов перед голландскими в группе „Ройял Датч /Шелл“. Эти дебаты ни к чему не привели во время войны. На повестке дня стояли более насущные вопросы.

Еще в 1915 году у Великобритании не возникло особенных проблем с поставками нефти для военных нужд. Но уже в начале 1916 года ситуация изменилась. Лондонская „Тайме“ в январе 1916 года писала о „дефиците горючего“, а в мае призвала ограничить „гражданское“ его потребление в пользу военных нужд.

Причин разразившегося нефтяного кризиса было несколько. Все больше ощущался недостаток тоннажа танкеров. Германские субмарины срывали поставки нефти, других материалов и продуктов питания на Британские острова. Двигатель внутреннего сгорания дал Германии дизельные субмарины – это единственное, в чем она имела преимущество на море. Германия отвечала на организованную Великобританией экономическую блокаду и общее превосходство на море подводной войной не на жизнь, а на смерть.

Другой причиной кризиса стал быстрый рост спроса на нефть, связанный с „военным“ потреблением как на фронтах, так и в тылу. Столкнувшись с дефицитом, правительство ввело систему рационирования, но она дала лишь временный эффект.

Трудности вновь дали о себе знать в начале 1917 года, когда Германия развязала масштабную подводную кампанию против кораблей союзников. Эта кампания в итоге оказалась грубой ошибкой, поскольку заставила Соединенные Штаты отказаться от нейтралитета и вступить в войну. Результаты подводных атак были значительными и ощущались очень остро. Потери тоннажа в первой половине 1917 года оказались вдвое больше, чем за тот же период 1916 года. С мая по сентябрь „Стандард ойл оф Нью-Джерси“ потеряла шесть танкеров, в том числе новый „Джон Д. Арчболд“. Среди танкеров, потерянных за время войны „Шелл“, оказался „Мыорекс“ – судно, которое Маркус Сэмюель в 1892 году первым направил через Суэцкий канал для осуществления великой миссии. Политика Адмиралтейства предусматривала поддержание запасов, достаточных для шести месяцев потребления. Но к концу мая 1917 года запасы составляли лишь половину необходимого уровня, и недостаток горючего уже начал сказываться на передвижениях британского флота. Ситуация стала настолько серьезной, что предлагалось даже прекратить строительство кораблей с нефтяными двигателями и вернуться к углю!