Вспомни меня, любовь - Смолл Бертрис - Страница 97

• Предыдущая
• 97/106
• Следующая

Неприятную тему смерти, измены и тому подобного закрыли. А почему бы и нет? — подумала Нисса. Отчасти она понимала Кэт. По всей видимости, это последнее в ее жизни Рождество, и она хочет провести его как можно веселее. Что в этом дурного?

— Нам понадобятся пиршественные чаши, печеные яблоки и многое другое, — сказала Нисса. — У нас в Риверс-Эдже всегда все это было.

— Как вы думаете, достанем мы поросенка с яблоком во рту? — заинтересовалась Кейт Кэри. — Мне всегда так нравилось, когда его вносили на огромном блюде.

— И еще нужна музыка, правда? — сказала Бесси.

— О, конечно! — поддакнула Кэт.

— Она просто сошла с ума с этим Рождеством, — тихо шепнула Ниссе леди Бэйнтон. — Неужели ее не волнует, что ее репутация погибла? Что ее брак будет расторгнут? Что с ней, в сущности, покончено?

— Она все это понимает, но никогда не позволит вам заглянуть в свой внутренний мир, в свои сокровенные мысли и чувства. Для этого она слишком горда, — объяснила Нисса. — К тому же все это страшно, а Кэт всегда старалась избежать неприятных мыслей и разговоров. В этом она не изменилась. Так что теперь она отвлеклась подготовкой к Рождеству. Кто знает, что ждет ее после него?

— Поговаривают, — поделилась сведениями леди Бэйнтон, — что король собирается вернуться к леди Анне. Вот хорошо! Она такая умная и обаятельная женщина.

Нисса нравилась леди Бэйнтон. Она, как и леди Бэйнтон, замужняя женщина, мать, к тому же весьма здравомыслящая. Две другие девушки слишком молоды, чтобы их принимать всерьез.

— Не думаю, что это возможно, мадам. Леди Анна и король питают глубокое уважение друг к другу, они хорошие друзья. Но, боюсь, мысль о том, чтобы вновь стать супругами, придется им обоим не по вкусу.

— Как жаль, — огорчилась леди Бэйнтон.

Она сразу поверила Ниссе, так как знала, что та состоит в дружеских отношениях с леди Анной.

— Вы не знаете, когда будут допрашивать леди Рочфорд? — поинтересовалась Нисса.

— Мой муж слышал, что уже завтра, — ответила леди Бэйнтон. — Не могу понять, почему женщина такого возраста, умудренная опытом, особенно если вспомнить ее прошлое, так неразумно руководила королевой? Если камеристки говорят правду — а я считаю, что нет причин им не верить, — то выходит, будто леди Рочфорд сама поощряла и даже втягивала королеву в преступление. Не хотела бы я быть на ее месте!

Леди Рочфорд, однако, чувствовала себя вполне уверенно. Пребывание в одиночестве помогло ей овладеть собой, хотя неизвестно, надолго ли. Она предстала перед Тайным советом, облачившись в свое лучшее платье из черного бархата, в чепце, расшитом жемчугом. Она стояла, гордо выпрямившись и глядя прямо перед собой.

— Она натянута, как струна на лютне, — шепнул лорд Адли своему соседу, сэру Уильяму Поле, только что вернувшемуся из Франции с письмом от Франциска I.

Сэр Уильям оценивающе посмотрел на леди Рочфорд и кивком выразил свое согласие.

— Как по-вашему, мадам, — начал герцог Суффолк, — когда у королевы началась любовная интрига?

— Весной, — не задумываясь ответила леди Рочфорд.

— И кто первым начал делать авансы — королева или господин Калпепер?

— Вначале он ухаживал за ней, — сказала леди Рочфорд. — Он всегда сходил по ней с ума, еще с детства. Калпепер думал жениться на ней, но она обвенчалась с королем. Однако этот наглец по-прежнему мечтал о ней. Королева к тому времени уже почти совсем выбросила его из головы, но он не унимался. Но потом король заболел, удалил от себя королеву, и она не устояла перед обаянием Калпепера.

— Вы уверены, что это было весной, мадам? Мне хотелось бы уточнить даты.

— Да, весной. В апреле, если не ошибаюсь. Да, совершенно точно, в апреле.

— Где они встречались? — осведомился герцог Суффолк.

— У меня в комнатах, — с усмешкой поведала леди Рочфорд. — Там они чувствовали себя в безопасности. Я сама охраняла их снаружи.

— Совсем рехнулась, — пробормотал граф Саутгемптон.

— Но она ведет себя спокойно и правдиво отвечает на вопросы, — заметил Суффолк. — Такое впечатление, что ей хочется как можно подробнее рассказать о своей роли в этом деле. Как будто она этим гордится. — Он перевел взгляд на леди Рочфорд. — Что еще, мадам?

— Я передавала их письма и устные послания друг другу, но, разумеется, служанки уже доложили вам об этом. А сказали ли они вам, что королева называла Калпепера своим милым маленьким дурачком? — Леди Рочфорд горько усмехнулась. — Разумеется, она редкая дура, но умела поставить на своем. Когда ей чего-нибудь хотелось, а Калпепер отказывался это выполнить, она всякий раз напоминала ему, что есть и другие, жаждущие ее благосклонности. Вон там за дверью целая очередь, говорила она. Он прямо из себя выходил от ревности.

— Известно ли вам, — спросил Суффолк, — имела ли Кэтрин Говард плотские сношения с Томасом Калпепером?

— Да, — ответила леди Рочфорд. — Обычно, когда это происходило, я оставалась в своей комнате. Она не могла отсылать меня из моих собственных комнат — это выглядело бы подозрительно. Так что много раз, особенно во время летнего путешествия, я была свидетельницей того, как они предавались страсти.

Герцог Норфолк почувствовал на своем лице ледяное дыхание смерти.

— Почему же вы не остановили ее? — потребовал он ответа у леди Рочфорд. — Почему не отговорили от этого безумия? Почему, наконец, вы не пришли ко мне, если боялись обратиться к кому-то другому?

— Почему я должна была останавливать ее? — холодно спросила леди Рочфорд.

Она обвела присутствующих свирепым взглядом. Настал ее час!

— Вы помните последний раз, когда я вот так же стояла перед вами, милорды? Вы выслушали мои показания, а потом перекрутили их и на основании этого казнили моего мужа. Вы сделали это для того, чтобы король мог избавиться от одной жены и жениться на другой. — Она истерически расхохоталась. — А теперь пусть сердце Генриха Тюдора разобьется так же, как он разбил мое! Нет, я не стала останавливать эту глупую девочку Кэтрин Говард, когда она так неосторожно вступила на дорогу, ведущую на эшафот. Почему я должна была это делать? Даже если бы я не поощряла королеву в ее распутстве, она все равно изменяла бы королю. Она порочна от природы.

Несколько долгих минут члены Совета молчали, ошеломленные язвительностью и наглостью леди Рочфорд. И вдруг, к их общему ужасу, она начала смеяться. Это был смех сумасшедшей. Он становился все громче и громче, заполняя собой всю комнату. От этого дьявольского смеха звенело в ушах и по спине пробегали мурашки. Казалось, он исходит не из груди этой женщины, а откуда-то из стен.

— Уведите ее, — устало произнес герцог Суффолк.

Когда стражники увели сумасшедшую, он обратился к Совету:

— Я думаю, нет нужды убеждать вас, милорды, что кое-что из того, что говорила здесь леди Рочфорд, не должно выйти за пределы этой комнаты. Вы согласны со мной, милорды? — Он обвел вельмож взглядом, и все дружно закивали.

Герцог Норфолк, отнюдь не относящийся к людям, о чьих чувствах можно судить по их внешнему виду, сейчас выглядел поникшим от усталости и разочарования. Все кончено. Уже не имеет значения, что скажут другие. Леди Джейн Рочфорд вбила последний гвоздь в гроб Кэтрин Говард. Более того, она вбила гвоздь в гроб всего дома Говардов, и даже Томас Говард в этот миг полного крушения надежд не чувствовал в себе сил бороться.

— Думаю, на сегодня достаточно, — невозмутимо заметил герцог Суффолк. — Завтра в это же время мы заслушаем Томаса Калпепера. Вы не возражаете, милорды?

Никто не возражал, и все они, выйдя из кабинета, заторопились на пристань, к баркам. Для герцога Норфолка не составило труда заметить, что члены Совета сторонятся его и, пряча глаза, норовят побыстрее пройти мимо. Ни один из них не рискнул воспользоваться его баркой. Горько усмехнувшись, герцог велел поскорее отвезти его к Уайтхоллу. Прибыв туда, он быстро прошел в свои покои и, увидев внука, объявил:

— Все кончено. Рочфорд завершила дело. — Затем герцог подробно рассказал Вариану обо всем, в том числе о побудительных мотивах леди Рочфорд.

• Предыдущая
• 97/106
• Следующая