Злючка - Смолл Бертрис - Страница 32

• Предыдущая
• 32/111
• Следующая

При звуках ее нового имени, произнесенного почти воркующим шепотом, по спине Арабеллы прошла дрожь.

— Почему не сейчас, Тэвис? — прямо спросила она.

— Хочу, чтобы ты узнала меня лучше и понимала, что делаешь, — ответил он.

Арабелла кивнула.

— Кроме того, я не знаю, что с Грейфером, милорд. Сможете ли вы возвратить его мне? Больше у меня ничего нет, только эта маленькая крепость, хотя земли там плодородные и есть хороший фруктовый сад.

— Новому королю Англии не до Грейфера, девочка. покачал головой Тэвис. — В стране еще много очагов сопротивления, которые он должен подавить, а кроме того, ему предстоят коронация, открытие парламента и женитьба на принцессе Элизабет Йоркской. Грейфер важен для тебя, но не для Генри Тюдора.

Арабелла была в затруднении — ей не хотелось снова ссориться с Тэвисом Стюартом, особенно сейчас, когда отношения между ними стали налаживаться.

— Знаю, что вы правы, милорд, но чем дольше Джаспер Кин удерживает Грейфер, тем труднее будет его выкурить оттуда. Раньше или позже вы, конечно, убьете его, но, если мать родит ему наследника, король может решить дело в пользу мужчины. Немыслимо, что какой-то пришелец захватит земли, столько лет находившиеся во владении семьи Греев. Сейчас между Англией и Шотландией заключен мир, и я слышала, что несколько шотландских полков сражались на стороне короля Генри против Ричарда, — так что самое время обратиться к королю с жалобой.

— Доверься мне, Арабелла, — ответил Тэвис. — Зимой я повезу тебя ко двору и представлю брату, королю Джеймсу. Мы расскажем о твоем несчастье, и пусть Джеймс сам судится с Генрихом. Такая жалоба будет иметь больше веса, чем моя.

Пойми, Англия может отказать даже Джемми или потребовать, чтобы Грейфер отдали в приданое нашей старшей дочери, которую обручат с англичанином, выбранным королем. Ребенка отошлют в семью будущего мужа, чтоб она стала больше англичанкой, чем шотландкой, и король Англии мог быть уверен в безопасности границ. А может, король просто прикажет выплатить вознаграждение за земли и крепость. Но тебе, любовь моя, больше не позволят жить в Грейфере, ты теперь графиня Данмор и родственница короля Шотландии.

— Я никогда не увижу Грейфер?

Глаза Арабеллы заволокло слезами. До этой секунды она не сознавала, что потеряла дом, хотя и не по своей вине. Неожиданно девушку охватил гнев.

Почему все значительное в жизни, все, что имело отношение к ее счастью, решалось другими, и обычно мужчинами?

Какая несправедливость! Она сама хотела руководить своими поступками. Но конечно, ее нежная мать ужаснулась бы таким бунтарским мыслям, а отец Ансельм снова бы увещевал, что по всем Божьим и людским обычаям и обрядам женщины должны покоряться мужчинам. Арабелла еще раз твердо решила, что такие законы ей совсем не нравятся.

— Что с тобой, девочка? — спросил граф. — Ты помрачнела, словно туча.

С губ уже был готов сорваться резкий ответ, но Арабелла вовремя сообразила, что ведет себя как капризный ребенок. Муж виноват лишь в том, что похитил ее, но ведь и до него вся жизнь Арабеллы шла по пути, указанному другими! Нужно попытаться управлять собственной судьбой, а оскорблять Тэвиса совсем ни к чему.

— Я сердита, — откровенно ответила Арабелла, — потому что дом моих предков в руках человека, которому, может быть, удастся им завладеть. Обещай, что сделаешь все, чтобы вернуть Грейфер. Мне не нужно золото короля. Хочу только крепость.

— Мне тоже не нужно золото, хотя в устах доброго шотландца такие речи звучат кощунственно, — шутливо заметил Тэвис. — Но это будет нелегко, Арабелла Стюарт, хотя, клянусь, сделаю все, что в моих силах.

— Я верю вам, милорд, — ответила она, в глубине души зная — если графу не удастся вернуть Грейфер, она не успокоится и будет продолжать борьбу.

Тэвис улыбнулся, и Арабелла внезапно поняла, что впервые видит, как муж улыбается по-настоящему, — до сих пор он либо усмехался, либо весело хохотал. Теперь же губы растянулись, показав ряд ровных белых зубов.

— Ты такая серьезная маленькая киска, Арабелла Стюарт.

И ужасно нравишься мне! — прошептал он.

— Значит, вам повезло, милорд, — ведь вы прикованы ко мне узами брака.

Граф весело хмыкнул:

— Так я могу ухаживать за тобой, любовь моя? До сих пор у нас не было на это времени.

Арабелла, в свою очередь, развеселилась.

— Нет, милорд, думаю, вы еще не добивались моего расположения, как полагается поклоннику! Скорее уж, обращались со мной как с пленницей! Я бы, без сомнения, хотела, чтобы за мной ухаживали по-настоящему!

— И сколько времени должно продолжаться это ухаживание?

— Если завоюете меня, Тэвис Стюарт, тогда отправлюсь с вами в Данмор сразу после венчания вашей сестры, пятого декабря, — ответила Арабелла и, помолчав, добавила:

— Вы не спросили, что произойдет, если не угодите мне, милорд!

— Мне не нужно знать этого, — тихо ответил он, — потому что я завоюю тебя, маленькая английская мятежница.

И снова, приподняв ее подбородок, обжег губы страстным поцелуем.

— Никогда еще мне не приходилось так долго добиваться женщины, Арабелла Стюарт, но обещаю, тебе не на что будет жаловаться.

Неужели поцелуй всегда вызывает восхитительную дрожь?

Арабелла от души надеялась, что это именно так. А когда он взял ее за руку огромной теплой ладонью и повел по тропинке сада, все мысли о Грейфере, казалось, отлетели прочь. Они больше не разговаривали о Грейфере, да в этом и не было нужды. Сентябрьский день был солнечным и теплым. Над клумбой с маргаритками жужжали толстые шмели; прозрачные крылышки каким-то чудом удерживали в воздухе оранжево-желтые тельца.

— Когда ты отправишься во дворец? — заговорила наконец Арабелла.

— Только после Двенадцатой ночи[3], — ответил граф. — Я хочу взять тебя с собой, девочка. Король и королева желают познакомиться с тобой. Охота в Данморе сейчас слишком хороша, чтобы уезжать, да и брат пока во мне не нуждается.

— Я слышала, шотландские дворяне не очень почитают короля, — заметила Арабелла. — Почему так? Мне казалось, ты его любишь, и не думаю, чтобы ты хорошо относился к недостойному человеку.

Тэвис вздохнул:

— Джеймс — миролюбивый человек, родившийся в век раздоров, когда больше всего в повелителе ценится воинственный дух. Он ненавидит насилие и свары. Но даже в этом случае мог бы завоевать симпатии дворянства, если хотя бы был искусным наездником, но брат сидит в седле как мешок и, по правде говоря, боится лошадей. Он очень похож на мать Марию Гуэлдрес, племянницу Филиппа Доброго, герцога Бургундского. Она росла при бургундском дворе и была очень умной, образованной и благочестивой дамой. Джемми пошел в мать — оливковая кожа, темные волосы и глаза; хотя он очень красив, но похож на иностранца, что тоже не вызывает симпатии.

У Джемми два младших брата — Александр, герцог Олбэни, и Джон, граф Map. Оба — Стюарты внешностью и фигурой, а по образу мыслей — истинные узколобые шотландцы. Несколько лет назад оба были арестованы по подозрению в намерении захватить трон. Map умер в тюрьме, но Олбэни удалось бежать во Францию, где французский король дал ему в жены аристократку, но не помог свергнуть Джемми, так что герцог пересек пролив и отправился в Англию. Король Эдуард был рад вмешаться не в свое дело, публично признал герцога королем Шотландии Александром IV и послал армию под командованием брата Ричарда на завоевание Шотландии.

— В это лето убили моего отца, — сказала Арабелла. — Я в то время была маленькой и ничего не понимала. Помню только, как прибыл посланец от короля и мать умоляла отца не ехать. Отец засмеялся и сказал, что это всего-навсего «беспорядки на границе», и, несмотря на вмешательство короля Эдуарда, поддержал узурпатора, только чтобы досадить шотландскому королю, потому что отношения между обеими странами всегда были плохими.

— Верно, — согласился граф. — Джемми отправился с армией на юг, но, к несчастью, взял с собой фаворитов, никто из которых не был силен в воинском искусстве, разве что в музыке или живописи. Роберт Кохрейн, выстроивший парадную залу в замке Стерлинг, был самым большим любимцем брата — напыщенный самодовольный человек, без малейшего чувства юмора, не имевший ни единого друга, только врагов. Джемми назначил Кохрейна командовать артиллерией, обойдя нескольких знающих свое дело военных. Это было все равно что поднести факел к бочке с порохом.

• Предыдущая
• 32/111
• Следующая