«Пятая колонна» Гитлера. От Кутепова до Власова - Смыслов Олег Сергеевич - Страница 114
- Предыдущая
- 114/129
- Следующая
6 апреля 1945 г. в Карлсбаде около половины одиннадцатого состоялась очередная встреча Науменко с Власовым. После двух рюмок и закуски Власов сказал, что дела немцев плохи и, видимо, Германия будет перерезана на две части – Юг и Север.
Науменко вспоминал (слова Власова): «Если бы кто из нас попался в руки англичан, то унывать не надо, так как он имеет определенные данные, что те советам нас выдавать не будут.
На той стороне известно о формировании нашей армии и что там на это смотрят благожелательно. Во Франции разрешено формирование русских Деникину. Со слов Власова видно, что он зондировал почву и насчет Швейцарии и возможна посылка туда нашей делегации. Кемптен явится центром сосредоточения не только казаков, но и духовенства, а может быть, всей организации Власова.
Нам, казакам, Власов дает средства для того, чтобы мы могли развить там организационную работу. Он сказал, чтобы мы написали ему, сколько нам надо денег, а он сделает соответствующее распоряжение».
7 апреля генералы встретились вновь. Власов жаловался, что нечем вооружать людей. Что в Мензинген приходит масса офицеров. Каждый день до 400 человек и еще больше солдат, и он не знает, что с ними делать.
Апрель – май 1945 г.
В Италию прибыл начальник ГУКВ генерал П.Н. Краснов вместе с представителем штаба РОА полковником А.М. Бочаровым.
Там, на торжественном открытии школы пропаганды, генерал Краснов изложил свою политическую концепцию, в которой основное внимание посвятил характеристике власовского движения и самого генерала Власова:
«1. В свое время была Великая Русь, которой следовало служить. Она пала в 1917 г., заразившись неизлечимым, или почти неизлечимым, недугом большевизма.
2. Но это верно, однако, только в отношении собственно русских областей. На юге (в казачьих областях) народ оказался почти невосприимчивым к «большевистской заразе».
3. Нужно, следовательно, спасать здоровье, жертвуя неизлечимо больным. Но есть опасность, что более многочисленный «больной элемент» задавит элемент здоровый (т. е. русские северяне – казаков).
4. Чтобы избежать этого, надо найти союзника-покровителя и таким может быть только Германия, ибо немцы – единственная «здоровая нация», выработавшая в себе иммунитет против большевизма и масонства.
5. Во власовское движение не следует вмешиваться: если окажется, что власовцы абсолютно преданные союзники гитлеровской Германии, тогда можно будет говорить о союзе с ними. А пока расчет только на вооруженные силы немцев».
Генерал Краснов так и остался наиболее решительным и влиятельным противником объединения с РОА.
Вскоре появилось пресловутое письмо Краснова Власову.
В редактировании письма генералу Власову принимал участие хорунжий Н.С. Давиденко, до этого служивший в РОА. По его словам, ему во многом удалось сгладить «острые углы» письма Краснова, то есть сделать его менее вызывающим.
5.
В своем исследовании «Офицерский корпус генерал-лейтенанта А.А. Власова 1944 – 1945» историк К.М. Александров пишет:
«Боевое использование власовцев себя оправдало (…) 26 марта 1945 г. на место дислокации 5-го горнопехотного корпуса СС 9-й армии вермахта прибыла 1-я пехотная дивизия ВС КОНР генерал-майора С.К. Буняченко. Соединение заняло позицию в районах полигона «Кумрак» и монастырского леса Нейцелле по соседству с 391-й охранной дивизией Вермахта. 12 апреля дивизия выдвинулась на исходные позиции в полосе предмостного укрепления 119-го УРа 33-й армии 1-го Белорусского фронта. Генерал пехоты Т. Буссе предложил Буняченко уничтожить советское укрепление на западном берегу Одера и отбросить противника на восточный. Власовцы действовали полностью самостоятельно, используя лишь поддержку нескольких германских батарей при артподготовке.
13 апреля в 4.45 начался огневой налет. В 5.15 2-й полк подполковника ВС КОНР В.П. Артемьева и 3-й полк подполковника ВС КОНР Г.П. Александрова перешли в наступление. К 8 утра власовцы прорвали первую линию обороны, потеснив обороняющихся на 500 м и захватив ряд огневых точек. Однако нарастающий заградительный огонь с восточного берега Одера и глубоко эшелонированная оборона заставили Буняченко к 10.00 остановить наступление».
По другим источникам, несмотря на артподготовку, к восьми часам утра власовцы начали неорганизованный отход, бросая оружие, боеприпасы и амуницию, оставляя убитых и раненых. Их потери составили не менее 30 процентов.
Генерал Буссе, командующий 9-й армией, подготовил приказ о разоружении 600-й (русской) дивизии в связи с трусостью и провалом наступления. Игнорируя приказы немецкого командования, Буняченко повел дивизию в южном направлении к Линцу, где предполагалось сосредоточить все крупные соединения «восточных войск».
Вскоре в конфликт вмешался командующий группой армий «Центр» фельдмаршал Шернер, обещавший сравнять русскую дивизию с землей. Но после встречи Власова, следовавшего в Линц с 650-й дивизией, с представителем Гиммлера – оберфюрером СС Крегером директивы Шернера были отменены.
Недалеко от Линца из частей СС Гиммлера создавалась «Альпийская крепость». Там же предполагалось сосредоточить все крупные силы восточных войск. Сам Гиммлер вел секретные переговоры с американцами, и, видимо, власовцев предполагалось использовать в этой «игре».
На допросе 31 января 1945 г. Буняченко показал:
«В начале марта 1945 г. дивизия в основном была сформирована и к этому времени насчитывала около 20 тыс. человек. За успешное формирование дивизии германское командование наградило меня серебряной медалью, а Власов с согласия немцев присвоил мне звание «генерал-майор РОА».
6 апреля 1945 г. сформированная мною дивизия прибыла на фронт в район ст(анции) Либерозы на р. Одер.
13 апреля по приказу генерала Власова я выделил по одному батальону из 2-го и 3-го пехотных полков противотанковый дивизион и артиллерийский полк для участия в боевых операциях против Красной Армии. Эти части дивизии по приказу немецкого штаба вели бой с Красной Армией на р. Одер… После поражения моих частей на реке Одер я больше дивизию в бой с частями Красной Армии не вводил. При наступлении советских войск на Берлин я, поняв неизбежность поражения Германии, увел свои части на территорию Чехословакии с тем, чтобы после перейти на сторону англо-американских войск».
Власов:
«1-ю дивизию РОА, находившуюся в районе Берлина, где она по указанию Гиммлера отдельными частями участвовала в боях против Красной Армии, я, воспользовавшись тем, что Гиммлер сложил с себя командование северо-восточной группой войск, перебросил на территорию Чехословакии, имея в виду, что в этом направлении наступают англо-американские войска. Туда же я намеревался стянуть и остальные силы Русской освободительной армии»».
Командир второй дивизии Зверев:
«В первой половине апреля 1945 г. я получил приказание от Трухина двигаться со своей дивизией из Мюнзингена в район города Каплиц (на границе Германии с Чехословакией). В этот же район по приказу штаба армии должны были прибыть: офицерское училище, запасная бригада, строительный батальон, а также из района города Прага первая дивизия, из Италии – казачий корпус и из Сербии – русский охранный корпус, сформированный немцами из белогвардейцев. По сути дела, в районе города Каплиц должны были сосредоточиться все вооруженные силы РОА…
Как только части южной группы войск РОА двинулись к месту сосредоточения, в связи с создавшейся тяжелой для немцев обстановкой на фронтах связь с Власовым была потеряна.
Трухин неоднократно пытался связаться с ним, но безрезультатно, и только вблизи пункта сосредоточения в районе гор(ода)
Каплиц я получил через Шаповалова приказ Власова, согласно которому мне предполагалось немедленно направить дивизию на север к Праге для соединения с первой дивизией, которая в начале марта 1945 г. под командованием… Буняченко находилась в районе Берлина, где один из ее батальонов и артполк по приказу Власова принимали участие в боях против Красной Армии… Полученный приказ Власова о соединении с первой дивизией мной выполнен не был. 9 мая 1945 г. в районе г. Линц я был американцами задержан».
- Предыдущая
- 114/129
- Следующая
