Диктатор - Снегов Сергей Александрович - Страница 84

• Предыдущая
• 84/229
• Следующая

Если бы население Кондука было однородно, Гамов, возможно, не осмелился бы применить ко всей стране репрессии. Но между провинциями в Кондуке тлело недоброжелательство. И Гамов — устами Омара Исиро — разделил Кондук на три части. К первой, самой крупной, Исиро отнес провинции, где делегаты проголосовали за войну. Все население там облагалось конфискацией трети имущества. Солдаты из этих провинций объявлялись военнопленными и вывозились в Латанию — восстанавливать Сорбас. Провинции, чьи делегаты воздержались при голосовании, выплачивали репарации, а парни из них сводились в трудовую армию для внутренних работ. Провинции, пославшие в парламент противников войны, не только освобождались от штрафов и репараций, но им вручалась часть конфискованного в других провинциях имущества, их солдаты распускались по домам.

Политику «кнута и пряника» изобрел не Гамов, но он внес в нее свои неклассические черты: в завоеванной стране превратил маленький пряник в солидный каравай, а кнут в обух; и продемонстрировал миру, что даже худой мир порождает добрые плоды, а война, даже несущая временные победы, кончается либо смертью, либо разорением.

Стерео вскоре донесло до всего мира пейзаж ухоженного сада перед парламентом, а по аллеям на виселицах мертвецов с перекошенными лицами. А на острие сходящихся трех аллей, отделенный от всех, толстый, коротконогий Мараван-хор. И над ним надпись: «Расплата за войну».

Среди приговоренных Гонсалесом к казни не было ни одного священника, хотя многие благославляли полки, уходившие к границе. Гонсалес во время суда даже не упомянул Тархун-хора. Я поинтересовался у Гамова, почему для грешной церкви — такое отпущение грехов.

— Отпущения грехов нет. Но к служителям церкви подхожу иначе, чем к гражданским и военным преступникам. Священники не берут в руки импульсаторов.

— Не понимаю вас, Гамов. Журналисты и писатели тоже не берут в руки импульсаторов, проливают чернила, а не кровь. Но вы приговорили их к казням за пособничество войне. Гамов, со мной не надо лукавить! Вы что-то задумали с Тархун-хором и его присными.

Он не ответил откровенно. Но это я узнал впоследствии. А пока пришлось удовлетвориться странными рассуждениями о том, что религия не правительство, не журналистика, не военное командование, а особое настроение души — и требует к себе особого отношения. Он-де пытается перетянуть Тархун-хора на свою сторону, это миссия деликатная. В общем, надеется, что священнослужители Кондука из противников станут помощниками. И это повлияет на все страны, исповедующие учение Мамуна.

— И совершать этот неслыханный переворот в религии назначено нашему великому молчальнику Исиро?

— Вы напрасно посмеиваетесь, Семипалов. Омар большой знаток книги песен Мамуна. Кстати, я тоже знаю эти песни.

— Вы? Да вы же западник, Гамов. Любитель музыки Патины, литературы Клура и Корины, архитектуры Родера. Духовно вы родной брат нашего Готлиба Бара, притворяющегося, что он чистокровный латан, но по всем вкусам истинного родера.

— Именно потому, что я воспитывался среди поклонников Мамуна, я и стал западником. Это, впрочем, длинная история…

— Оставим длинные истории на время, которого будет больше. Меня интересует международная реакция на захват Кондука.

— Это нам обрисует Прищепа, я его вызвал.

Прищепа в общем подтвердил то, что мы предвидели. Новые союзники Кортезии ошеломлены. Великий Лепинь остановил продвижение войск к границе, осторожный Лон Чудин остерегается вторгаться в наши пределы. Кир Кирун, его брат, ныне главнокомандующий, настаивает на военных действиях, но разрешения на них пока не получил. Мгобо Мордоба, президент Собраны, уже не произносит против нас хулительных речей, но концентрирует войска вдоль границы с Кондуком — война опасно приблизила нас к его стране. Клур снарядил две дивизии и влил их в армию Вакселя. Маршал заявил прессе и эфиру, что ждет от клуров чудес. Чудес клуры пока не совершают, но будут отважно сражаться, в том сомнений нет. Корина послала в Нордаг одну дивизию. Боевые качества коринов общеизвестны — хладнокровные, стойкие солдаты, высокий уровень национальной гордости. С таким подкреплением и при успехе Вакселя нордаги могут начать второе наступление на Забон.

— При успехе маршала Вакселя? — переспросил Гамов. — А у него успех! Штупа предупреждает, что пересилить циклоны с запада уже не может. Наши равнины вскоре потонут в ливнях. Что в Кортезии?

В Кортезии внезапное крушение Кондука прибавило активности журналистам. В эфире оплакивают повешенных парламентариев. Аментола заявил, что захват почти беззащитной страны ярко рисует, что ожидает другие страны, если в них вторгнутся свирепые полчища Гамова. Появление водолетного флота у латанов неожиданно, мы проглядели его создание, признался он. Водолетов у Гамова, похоже, больше сотни, но мы пошлем в сопредельные с Латанией страны двести наших водолетов — удары с воздуха безжалостному диктатору больше не удадутся.

— Леонард Бернулли, вероятно, критиковал Аментолу за то, что тот допустил захват Кондука?

— Уничтожал! Но не за Кондук. Он доказывал в сенате, что Кондук — ничтожная страна, что его нападение на Сорбас вызывает негодование своей ненужностью и что захват Кондука тоже не имеет большого военного значения. Никакой помощи союзникам, не воюющим на западных границах Латании! — вот так он кричал с трибуны. Преступление, что мы обираем нашу заокеанскую армию ради расточительной помощи глупцам, как Мараван-хор, либо трусам, как Лон Чудин, либо болтунам, как Мгобо Мордоба.

— Как приняли его речи в сенате?

— Большинство за Аментолу, но прислушиваются и к Бернулли.

— Снова повторяю: опасный человек! Он проник в наши тайные планы. Прищепа, как нейтрализовать этого нашего злого гения?

— Обдумаю и доложу.

Гамов обратился ко мне:

— Семипалов, вам снова надо выйти на передний край в нашей тайной игре. Говорю о Войтюке. Первая стадия прошла блестяще. Вам перевели огромную сумму на борьбу со мной. Так надо показать, что такая борьба ведется. После того, как большинство народа в референдуме поддержало меня, они еще охотнее будут стимулировать наше противоборство. Посовещайтесь с Войтюком о расколе нашего правительственного единства. Главное убедить Аментолу, что он прав, направляя ресурсы союзникам, а не своей армии, которая и без них одерживает победы. И опорочить Бернулли — этот урод действует мне на нервы. А теперь посмотрим два разговора Вудворта с послом его величества Кнурки Девятого.

• Предыдущая
• 84/229
• Следующая