Словарь афоризмов русских писателей - Тихонов Александр Николаевич - Страница 103

• Предыдущая
• 103/144
• Следующая

Ничто так болезненно не действует на впечатлительные души, как перемены и утраты.

Ничто так не обескураживает порока, как сознание, что он угадан и что по поводу его уже раздался смех.

О провинция! ты растлеваешь людей, ты истребляешь всякую самодеятельность ума, охлаждаешь порывы сердца, уничтожаешь все, даже самую способность желать! Ибо можно ли назвать желаниями те мелкие вожделения, исключительно направленные к материальной стороне жизни, к доставлению крошечных удобств, которые имеют то неоцененное достоинство, что устраняют всякий повод для тревог души и сердца?

Одно остается безрассудным — это жажда подвига. В этой жажде трепещет живое человеческое сердце, скрывается пытливый и никогда не успокаивающийся человеческий разум.

Отечество есть тот таинственный, но живой организм, очертания которого ты не можешь отчетливо для себя определить, но которого прикосновение к себе ты непрерывно чувствуешь, ибо ты связан с этим организмом неразрывной пуповиной.

Оттепель — пробуждение в самом человеке всех сладких тревог его сердца, всех лучших его побуждений; оттепель же — возбуждение всех животных его инстинктов.

Подхалимовы — это особенная порода такая объявилась, у которой на знамени написано: ври и будь свободен от меры.

Покорность не значит подлость, не значит искательство и низкопоклонничество, не значит слабоумие и апатия; покорность не наушничество, не лукавство исподтишка, не лицемерие…

При открытом обсуждении не только ошибки, но самые нелепости легко устраняются.

Русская женщина всегда одинакова: и в городе, и в деревне она что-то вечно ищет, какую-то потерянную булавку, и никак не может умолчать, что находка этой булавки может спасти мир.

С какою изумительною быстротой поселяется в сердце вялость и равнодушие ко всему, потухает огонь любви к добру и ненависть ко лжи и злу!

Самые закоренелые проходимцы и те понимают, что в стыдящемся человеке есть нечто выделяющее его из массы бездельников и глупцов.

Сидит человек и тихие слезы текут по его щекам… Говорят, будто слезы служат выражением страдания, а подите-ка, отыщите что-нибудь слаще этих слез!

Старинная мудрость завещала такое множество афоризмов, что из них камень по камню сложилась целая несокрушимая стена.

Странное дело! эти люди, для которых преступление составляет привычку, с необыкновенным инстинктом умеют отличить истинное благодушие от хитрости и лукавства и даже от простого праздного любопытства!

Стыд есть драгоценнейшая способность человека ставить свои поступки в соответствие с требованиями той высшей совести, которая завещана историей человечества.

Так уж исстари повелось на свете: обманщики обманывают, а легковерные верят.

У всякого своя планида, все равно, как камень с неба. Выйдешь утром из дому, а воротишься ли — не знаешь.

Я люблю Россию до боли сердечной и даже не могу помыслить себя где-либо, кроме России.

Бежать от опасности — проще всего; но когда бегут, тогда больше всего теряют.

Да, ревность ослепляет человека. Но не раньше, чем ослепит его любовная страсть. Да, ревность хочет быть неограниченной собственницей, владычицей другого. Но только по доверенности, выданной ей любовью. Как возникает она, неизвестно. Все скверное приходит из темноты. Она терзает и жжет человека, толкает на необдуманные, порой губительные, необратимые поступки.

Жить! Жить хочется каждому…

История человечества всегда ведь складывается из отдельных жизней. А каждая человеческая жизнь сама по себе <…> равноправна.

Любовь — всегда ожидание. Любовь — всегда неизвестность. Любовь — всегда только самое начало любви…

Нет ничего чудовищнее насилия над людьми! Любого насилия: физического, нравственного, национального, религиозного. Проклятьем времени было рабство, проклятьем времени была инквизиция, проклятьем времени было и еще остается господство одних народов над другими, господство человека над человеком.

Но ведь победа — жизнь. Это великое торжество природы над космическим холодом бесконечности — твоя необходимость, долг перед другими. Твоя награда. И самое счастливое мгновение твоей жизни еще впереди.

А человеку всегда хочется счастья.

Память, память — и счастье, и горькая беда человеческая.

Счастье, когда она долго и прилежно хранит в твоем сознании добрую улыбку отца, ласковый взгляд матери, крепкую руку старшего брата.

Память, память всегда — и светлое счастье, и горькая беда человеческая.

Беда, если память подсказывает только то, что когда-то огнем страдания, боли душевной опалило тебя. Беда, если эта давняя боль заслоняет собой все живые, светлые радости и тянет назад, в тяжелое прошлое. Иссушит, измучает человека такая память, сделает жестоким и злым.

Радость только тогда бывает по-настоящему полная, когда приходит она после трудной полосы жизни. Только тогда человек назначает ей истинную цену и вволю наслаждается ею, словно первой весенней капелью после вьюжной морозной зимы, словно крепким грозовым ливнем после томящего зноя.

Ревность…

Любовь, ее прекрасная госпожа, всегда оправдана, а ревность, горбатая служанка любви, проклята. Таков уж горький удел всех верных слуг, когда опасность грозит хозяину.

Самое же главное, ни в чем и никогда не идти против своей совести. Вот тут согрешишь — легко не откупишься. Долго чистой радости тогда не видать. Нет судьи справедливей, нет судьи строже собственной совести.

Только человек без совести может сказать, что для него не существует понятия «родина» и что не искренняя сыновняя любовь к родной земле, а страх суда за измену заставляет его не покидать эту землю.

• Предыдущая
• 103/144
• Следующая