Паук приглашает на танец - Медная Варя - Страница 11

• Предыдущая
• 11/72
• Следующая

— Немедленно отпустите меня! Слышите?!

— При всём желании не смог бы отлепить ваши ручки, — раздался над ухом насмешливый голос, и от его горячего дыхания против воли снова побежали мурашки.

Это была чистая правда: я впервые оказалась верхом на лошади, а потому вцепилась в него мертвой хваткой. Прежде, глядя со стороны, никогда не задумывалась, насколько это страшно: земля трясётся где-то далеко внизу, из-под копыт во все стороны летят комья земли, а прямо подо мной беснуется дикий зверь. Правда, граф, надо сказать, весьма ловко управлялся с животным, которое казалось мне ни много ни мало воплощением неуправляемой стихии.

— Сейчас же остановите его, или я спрыгну на ходу!

Он только теснее прижал меня к себе.

— Ну-ну, я всего лишь хотел скрасить ваш утомительный путь.

— Сердечным приступом?

— Признайтесь: вам это нравится.

— Что именно: похищение или запугивание?

— Ощущение дикой свободы, скорости, ветра. Поглядите!

Я проследила взглядом за его рукой. В вышине, прямо над нами, парил сокол. В этот момент птица спикировала вниз, затем, в каком-то метре от земли, плавно развернулась и снова начала набирать высоту. Солнце блестело в перьях, раскинутые крылья вбирали в себя ветер. Казалось, она купается в невидимых небесных волнах. Из раскрывшегося клюва вырвался крик, будто гимн радости полёта. Лошадь перешла с рыси на галоп, тряска закончилась, и теперь мы неслись вперёд огромными скачками. Ветер гудел в ушах, сердце под рукой Кенрика Мортленда стучало, словно такая же птица билась и внутри меня, стремясь вырваться наружу и присоединиться к той, что была в небе. Я поняла, о чём он говорил, — чувство и правда пьянящее. Пару минут я так ехала, бездумно подставляя лицо струям солнца и ветра и напрочь забыв о своём намерении держаться подальше от графа. Да и как бы я это сейчас сделала? Мне не хотелось ни о чём тревожиться: ни о своём положении, ни о подстерегающих трудностях, ни о том, что клубок, который я взялась распутывать, начинал всё больше походить на моток нечесаной пряжи.

Слетевшая шляпка вернула меня с небес на землю.

— Милорд, моя шляпка!

— Туда ей и дорога! В ней вы выглядите так, будто сунули голову в кастрюлю.

Я рассердилась: неужели так необходимо напоминать мне о том, что мои наряды убоги, положение бесправно, а внешность просто оскорбительна на фоне сияющих совершенств сладкоголосой хозяйки Ашеррадена?

— Предпочитаю ходить в кастрюле, как то предписывается правилами общества, к коему я принадлежу.

Граф передёрнул плечами, но, к счастью, внял настоянию. Послушный твёрдой руке, конь мягко развернулся и поскакал обратно. Шляпка зацепилась за придорожный куст. Рискуя свернуть себе шею, всадник на полном ходу нагнулся и подхватил её. Потом отряхнул и протянул мне.

— Благодарю.

— Не стоит.

— И буду крайне признательна, если вы остановите коня и поможете мне спуститься.

Последнее не было пустым кокетством. Я действительно нуждалась в его помощи. Граф легко спрыгнул на землю и одной рукой обнял меня за талию. Я почему-то испугалась, что он сейчас снова прижмёт меня к себе. Но он лишь ссадил меня на дорогу и вернулся в седло. Я с досадой поймала себя на легком разочаровании. Поистине женская душа потёмки, даже для нас самих. Я полагала, что он сейчас развернёт коня и поскачет обратно, но вместо этого он перебросил хлыст в другую руку, с явным намерением продолжить путь.

— Возвращение не входит в ваши планы, милорд?

— Разумеется, входит. Но не в ближайшие.

Отвечая, он уже смотрел куда-то вперёд, на дорогу, явно потеряв ко мне интерес. Мне подумалось, что он едет в город, за развлечениями и пирожными. И я тут же разозлилась на себя: и с чего я вообще решила, что он собрался на конную прогулку из-за меня? Я просто подвернулась по дороге.

— Благодарю, что подвезли.

— Дальше вы справитесь сами, до деревни рукой подать, — равнодушно отозвался он. — Пусть пришлют счет за платья. И… можете прикупить себе ещё пару-тройку кастрюль.

Я аж вспыхнула от этого унизительного замечания.

— Вы очень добры, милорд, но меня вполне устраивает эта, — процедила я.

Он хмыкнул и замахнулся хлыстом, чтобы подстегнуть коня.

— Милорд, сегодня я стала свидетельницей… странной сцены.

— Неужели? Симона перепутала винный соус с устричным?

— Более странной.

— Скоро вы поймёте, что ничего более странного быть не может. Если это случится, стены Ашеррадена рухнут.

Тут он был прав: не далее как этим утром кухарку едва не разбил паралич, когда Иветта перепутала указанную в рецепте чайную ложку соли с черпаком.

— Это касается мистера Фарроуча…

Я внимательно следила за его реакцией, но такой резкой перемены не ожидала. Улыбка тут же сбежала с его лица, прихватив благодушие. Между бровями пролегли две вертикальные складки.

— На первых порах Равен действительно может производить странное впечатление. Вы скоро привыкнете.

— Дело не во внешнем впечатлении, милорд, а…

— Что бы он ни делал, на то есть причины. Не трогайте его.

— Но, милорд, он…

— Никогда, слышите, мисс Кармель, никогда не трогайте Фарроуча! Даже близко к нему не подходите.

Я поразилась грубости его тона.

— Мне приятно, милорд, что вы так заботитесь обо мне, но…

— Я забочусь вовсе не о вас, — холодно оборвал меня граф. — А потом, даже не попрощавшись, пришпорил коня, так что на лоснящемся боку осталась отметина. Через минуту он уже скрылся далеко впереди, в клубах дорожной пыли.

Кажется, я нащупала какую-то невидимую черту. Или перешла её?

Я вдруг вспомнила отталкивающее удовольствие, с которым граф вчера рассказывал мне о милых шалостях своей супруги, и с запозданием поняла, что история невинно убиенной птицы могла показаться здесь странной только мне. И что я надеялась прочесть в его лице? Но всё же я узнала кое-что важное: очевидно, есть нечто, что связывает хозяина замка и нелюдимого мистера Фарроуча. Похоже, скромной ролью камердинера его положение в этом доме не ограничивается. Впрочем, я и так это подозревала. Ещё рано делать выводы, но, судя по всему, Кенрик Мортленд прекрасно осведомлён о жестоких привычках своего слуги. Я чувствовала, что этих двоих что-то объединяет. Что-то такое, что устанавливает между людьми особенную связь, незримую нить — такое, например, как общая тайна. Я пока не знаю, что это, но непременно выясню.

Найти портниху не составило никакого труда. Первый же человек, к которому я обратилась — полноватый мужчина средних лет в потёртом зелёном жилете, — указал мне дорогу.

Миссис Сьюэлл оказалась крохотной седовласой дамой, с идеально гладким пучком на затылке и в сиреневом платье с расширяющейся книзу юбкой. В нём она была похожа на колокольчик или маленькую швейную фею, порхавшую вокруг меня с ножницами и мерной лентой. Рядом с ней я, не отличавшаяся высоким ростом, казалась себе дылдой. Как же она поступает, когда сюда приходят джентльмены на голову, а то и две выше меня, такие, например, как встреченный мною местный житель или Кенрик Мортленд? Впрочем, мысль о том, что граф стал бы посещать деревенскую портниху, была абсурдной. Он, разумеется, заказывает себе костюмы в столице. Даже не так: скорее, столичная модистка сама приезжает в Ашерраден. Я снова перевела взгляд вниз, на миссис Сьюэлл, и вдруг представила, как эта крохотная леди придвигает скамеечку и встаёт на неё, чтобы достать до рослого клиента.

— Ну, вот и всё, мисс, — сказала она, удовлетворённо сдвигая изящные овальные очки на кончик носа. — Мерки сняты, осталось только подобрать цвет и материю. Как насчёт канареечного или лазурного? Они вам очень пойдут.

— Благодарю, миссис Сьюэлл, но я хотела бы чего-то менее броского. К примеру, коричневое или серое.

— Вы уверены? Вчера как раз привезли отличный малиновый отрез, он бы оттенил ваши щечки, — она потянулась ко мне своей крохотной ручкой, будто собиралась ущипнуть за вышеупомянутую часть лица, но в последний момент передумала.

• Предыдущая
• 11/72
• Следующая