Мой новый мир. Часть 2 (СИ) - Ищенко Геннадий Владимирович - Страница 48

– Извините, – пробормотал он, приходя в себя. – Это было немного неожиданно. Одно дело, когда тебе о таком говорят, совсем другое – видеть своими глазами.

– Да, это необычно, – согласился я. – Но привыкаешь быстро. Раз вы здесь, значит, вам поручили нас встретить. Я прав?

– Да... милорд, – ответил он. – Я правильно обратился? Вы ведь принц Кирен?

– Да, это я. Что вам велели мне передать и где Рассохин?

– Мне сказали, что предварительные переговоры вы можете провести по телефону, но, желательно, проехать туда, где это будет удобней сделать. Если не хотите ехать сами и можете немного подождать, к вам приедут сюда. А насчет Рассохина я вам ничего сказать не могу.

– Значит, так! – сказал я. – Ничего не имею против этого подвала, но если поездка не займет много времени, мы можем и проехать. Единственным, но непременным условием любых переговоров является присутствие на них Рассохина. Он не просто ваш бывший майор, а мой министр вооруженных сил. Если с ним хоть что-нибудь случится, я вашему руководству не позавидую. Так и передайте, а мы с миледи подождем ответа на этих стульях.

Мы сели, а он убежал в комнату к своему напарнику и сел за телефон. Разговаривал он пару минут, после чего вернулся в спортзал.

– Через десять минут за вами приедут и доставят в наш центр, – сообщил он мне, стараясь не смотреть на Эмму. – Рассохин к вашему приезду тоже будет там.

Ждать пришлось немного дольше обещанных десяти минут. Мы не разговаривали с дежурными, а мысленно общались между собой. У Эммы ко мне было много вопросов и, пользуясь случаем, она утоляла свое любопытство. Мобильная связь из подвала не работала, поэтому за нами спустился один из приехавших.

– Вы слишком легко одеты, – озабоченно сказал он, не сводя глаз с Эммы. – У нас зима...

– Далеко поставили машину? – спросил я.

– Рядом с входом, – ответил он. – Идти метров двадцать.

– Двадцать метров – это ерунда, – сказал я. – У вас же только начало зимы и на улице не минус сорок. Машина не продувается?

– Шутите? – догадался он. – В машине тепло, мы в ней сами снимаем верхнюю одежду.

– Пойдем, – сказал я, поднимаясь со стула. – Если замерзнем, согреем себя магией.

– Почему все белое? – спросила Эмма, когда мы вышли из подвала на покрытую снегом улицу. – И под ногами хрустит...

– Потому что снег, – ответил я. – Русская зима.

Не обращая внимание на окруживших нас охранников, я взял ее за руку и повел к стоявшим неподалеку машинам.

Центр меня не впечатлил. Небольшое двухэтажное здание на окраине Москвы где-то в районе Зюзено, обнесенное высоким глухим забором с раздвижными воротами. Охраняли его какие-то силовики, которых я увидел мельком из окон машины. Нас подвезли к самому входу и предупредительно открыли двери.

– Не замерзли? – спросил сопровождающий. – Может быть, попьете горячего чая?

– Не беспокойтесь, – сказал я ему. – Мы совершенно не замерзли и не хотим есть или пить. Давайте лучше займемся тем, ради чего мы пришли. Мы и так потеряли много времени на поездку.

– Зато я увидела много интересного, – мысленно сказала Эмма. – А почему вы, милорд, отказались от горячего напитка? Я бы сейчас чего-нибудь с удовольствием выпила.

– Не настолько я им доверяю, чтобы здесь есть или пить, – ответил я. – Отравить не отравят, а подсыпать какую-нибудь гадость для изменения поведения могут. Да и вообще опыт общения с японцами показывает, что химия это для мага одна из основных опасностей. Мы-то с вами не те бедолаги, которых пытали японцы, и при первом же просветлении сознания сможем уйти, но они этого не знают. Не будем никого искушать. Потерпите, долго эти переговоры не продлятся.

Нас привели в помещение, очень похожее на кабинет Гриффина, только интерьер был немного беднее, и окна не на всю стену, а нормальных размеров. Кроме нас и сопровождавшего, в нем никого не было.

– Садитесь в кресла, – предложил он, выдвигая одно для Эммы. – С минуты на минуту должны приехать те, с кем вы будете вести переговоры. Рассохин едет с ними.

Он вышел из комнаты, а нам пришлось ждать еще целых двадцать минут, после чего в открывшуюся дверь вошли трое. Того, который шел впереди, я где-то видел, причем не один раз. Второй, несмотря на гражданский костюм, наверняка был военным, а последним зашел Алексей. Его настроение если и было лучше моего после недавних похорон, то ненамного.

– Рад вас приветствовать в России! – белозубо улыбаясь, воскликнул вошедший первым. – Позвольте представиться самому и представить второго участника наших переговоров! Я заместитель председателя правительства Дмитрий Осипович Рогожин, а это генерал-лейтенант Николай Петрович Игнатов. Он у нас занимается вооружениями, а вас, насколько я понял, они интересуют в первую очередь. Ну а наш бывший майор, который сделал у вас стремительную карьеру, в представлении не нуждается!

– Меня вы знаете, а мою спутницу можете называть миледи Эмма, – в свою очередь представил я Селди. – Можете с ней побеседовать, пока я переговорю со своим министром. Не беспокойтесь, я вас надолго не задержу.

Я поднялся с кресла и пошел в самый дальний от стола угол комнаты, поманив Алексея рукой. Конечно, здесь запишут даже шепот в подушку, но мои слова станут известны Рогожину только после переговоров.

– Что случилось? – требовательно спросил я у него. – Сильно давили?

– Блокировали счета и подвели под несколько статей, – ответил он. – Фактически, пока решали, какой линии поведения держаться, сидел под домашним арестом.

– Уйдете с нами, – сказал я. – Потом я решу с ними все ваши вопросы. Пока садитесь за стол и держитесь с ними на равных.

Мы вернулись к столу, и Алексей сел рядом со мной.

– Я хочу, чтобы вы знали, что мы не умеем читать чужие мысли, – сказал я Рогожину, – но вот ваши эмоции читаем очень хорошо. И сейчас вы не чувствуете ничего, кроме досады. Мне не совсем понятна ваша позиция и такое отношение к моему доверенному человеку, которому я многим обязан, поэтому скажу сразу, как сказал американцам, чтобы в будущем не было никаких недоразумений. Я никому не навязываюсь и никого ни о чем не прошу просто так. Но если со мной заключат соглашение, причем все равно написано оно на бумаге или сказано вслух, его надо выполнять, иначе я обижусь. Мера моей обиды может быть разной. Если мне что-нибудь обещали и не дали, я могу не оказать встречную услугу или вообще разорвать договор. Но вот если начнется преследование моих людей или будут предприняты попытки нанести им вред, я отреагирую жестко! Поэтому хорошенько подумайте, стоит ли враждовать с теми, кто может в любой момент нанести удар по вашим высшим властным структурам, политикам и их семьям!

– Даже по семьям? – недобро сощурился Рогожин.

Вся его показная веселость разом исчезла.

– Мы люди дикие, почти как индейцы на Диком Западе, – усмехнулся я. – С теми, кто с нами поступает честно, мы сами честны. А если кто-то плюет на договор и вступает на тропу войны, почему бы с него не снять скальп? Если этого окажется недостаточно, можно скальпировать и его родственников. Причем смерть одного или нескольких магов, включая меня, вам не принесет ничего, кроме возмездия.

– И зачем нам в таком случае с вами о чем-то договариваться? – сказал Игнатов.

– То есть вы, Николай Петрович, договариваясь со мной, уже заранее знаете, что договоренность будет нарушена? Иначе чего вам опасаться?

– Мало ли что может случиться! – возразил Рогожин.

– А вы ведите дела так, чтобы не случалось! – в свою очередь возразил я. – Возьмите ядерную энергетику. От нее колоссальная польза, но при условии, что вы строго выполняете все правила ее безопасной эксплуатации. А если вы на них плюете – трах-бах, и Чернобыль!

– Не скажете, кто вы на самом деле? – спросил Рогожин. – Мы совсем немного поговорили с миледи Эммой и успели понять, что она умная женщина, но...

– Скво, – подсказал я. – Конечно, когда индейский вождь в наряде из перьев достает очки и читает Шекспира, это сбивает с толку, но я не собираюсь утолять ваше любопытство. Я такой, какой есть. Хотите иметь со мной дело, ведите его честно! Американцы моих угроз не испугались, хотя поняли, что мне будет нетрудно привести их в исполнение. Они помогают мне, а я в ответ помогаю им. Совсем недавно спас их экспедицию, которую обложили два симпатичных дракона. Правда, по ним пришлось расстрелять ящик патронов, но они мне потом подарили пять таких ящиков. И я их взял с благодарностью! Я, господа, нахожусь в тяжелом, но не безвыходном положении, и у меня есть возможность выбирать партнеров. Я тружусь, чтобы спасти сотни тысяч жизней и обеспечить будущее своей цивилизации. Пока я вам не могу предложить ничего сверх того, что предложил американцам. Можете изучать нашу природу и тех же тварей, компенсируя это право поставками нужного мне вооружения. Если хотите, я в будущем смогу вам эту живность продавать, причем не обязательно за оружие. Кое-что могу купить за золото или услуги магов.