Моя неприличная Греция (СИ) - "Katou Youji" - Страница 23

— Объясню уже наконец, — рявкнул я, подлетая со стула и чувствуя, что пора валить, пока и Валера не приступил к перекрёстному допросу свидетелей. — Жду тебя в своем номере после завтрака. Приятного аппетита.

— Но ты же даже ничего не съел! — изумленно уставилась мать на мою полную тарелку. — Слав, ты точно вчера не вляпался ни в какие неприятности? Быть может, Вениамин все это рассказывает, чтобы прикрыть именно тебя?

— Нет, мама, нет! Я клянусь тебе, что у меня все в полном порядке…

— Вот-вот… именно после этих слов я всегда и понимала, что меня ждет вранье! Хорошо, буду у тебя минут через десять. И уж постарайся мне все объяснить, потому что я не люблю, когда меня держат за идиотку. Тем более — собственный сын!

Отвлекусь еще немного на рыб и признаюсь честно, что с попытками врать родительнице, как типичному представителю этого знака зодиака, и держать ее за идиотку я закончил где-то лет в одиннадцать, осознав для себя всю тщетность подобных начинаний. Будь вы семи пядей во лбу, Артуром Конан Дойлем, Агатой Кристи, Жоржем Симеоном в одном флаконе по навороченности выдуманных сюжетов, вы все равно не сможете обмануть истинных Рыбок. У них как будто внутри смонтирован переносной детектор лжи, тут же выдающий несоответствие данных.

В процессе выявления этой самой лжи у Рыб нет никакой логики, они не анализируют информацию, но, благодаря своей великолепной интуиции, почти мгновенно точно знают, что им вешают лапшу на уши, и если уважают вас, то не постесняются сказать об этом в лоб. А если до вас нет никакого дела, то деликатно промолчат, но вам все равно дадут почувствовать — ваша карта бита.

Сами Рыбы с по-настоящему близкими людьми лгут только в исключительных случаях, предпочитая не договаривать. Матери, рожденные под этим знаком, не будут юлить и честно скажут своему отпрыску, что дядя-стоматолог сделает очень больно, а вот после того укольчика синяк не сойдет с попы около двух недель. Зато в обмен на мучения Рыбы-родительницы обязательно пообещают вкусную шоколадку или ту машинку, на которую дите заглядывалось уже несколько недель. И обязательно выполнят обещание, даже если с деньгами очень и очень туго.

И не дай Бог, если по каким-то своим причинам Рыба все-таки решила врать вам. Вы никогда не прищучите ее в мутной водичке. Вы будете ловить их на несостыковках деталей, фактов, событий, а рыбешки, честно хлопая своими огромными глазами, только начнут выдавать вам одну версию за другой, и вы потонете в пучине информации, проклиная себя, что ввязались в этот словесный водоворот.

И уж тем более у меня не было никаких причин так стараться из-за Венечки.

Тем временем резко засобирались на выход и белорусы, у которых тоже внезапно «пропал» аппетит. Я столкнулся с ними в дверях, а потом мы почти бегом рванули к лифту, чтобы разлететься по своим комнатам.

В номере я маленько накатил для храбрости перед разговором с матерью и принялся подбирать деликатные конструкции, для того чтобы раскрыть характер непростых взаимоотношений, сложившихся между Венькой и Валеркой. Видит Бог, сливать сладкую парочку мне не хотелось

до последнего, но Вениамин вконец достал меня, и я надеялся, что после объяснений мать брезгливо подожмет губы и больше не будет педалировать «тему». За время поиска необходимых фраз и эвфемизмов я успел два раза покурить и, с изумлением глянув на часы, принялся названивать родительнице. Прошло почти сорок минут.

— Мам, ну, ты где?

— Как где? Сижу у тебя в номере на балконе. Кушаю бананчик, который взяла у тебя с полки, — недовольно отозвался она. — А вот где гуляешь ты, я не понимаю. Мы же договаривались…

— У меня нет и не может быть в номере бананов, я же тебе сто раз рассказывал про Майорку, — похолодел я, нервно озираясь по сторонам. Матери я в упор нигде не видел. После моего двухнедельного отдыха на Майорке, эти фрукты, которыми я там, в основном, питался, больше категорически не лезли в меня. — И прости, как ты попала ко мне, если меня там нет?!

— Просто. Постучала, ты не открыл. Потом увидела уборщицу и объясняла ей на жестах, что здесь живет мой сын, и мы договорились встретиться, — не менее раздраженно буркнула мать. — Мы, женщины, всегда можем друг с другом договориться, даже если не знаем языков, как некоторые!

— Мать, а теперь резко вышла за дверь и назвала мне номер комнаты, где ты находишься, — прошипел я, чувствуя, как меня прошибает одной нехорошей догадкой. И хренея с безалаберности местного греческого персонала. Как и на всех курортах, ценные вещи перед походом на пляж я старался оставить в сейфе гостиницы, хотя меня и уверяли практически все гиды, что местное население и пальцем не притронется к чужим вещам опять же в силу чудовищной лени. Теперь, выходит, я это делал все-таки не зря. С учётом того, что в номере мог оказаться запросто кто угодно.

— Ну, четыреста сорок пятая. Слава, не надо считать меня слабоумной, я прекрасно помню, как к тебе идти. Здесь даже такой же серый чемодан как у тебя лежит и планшетник.

— Мама, я живу в триста сорок пятой!

— Ой… — коротко прервала разговор мать, с грохотом напоследок хлопая чужой дверью. — Как думаешь, меня теперь арестуют за хищение банана и проникновение в чужой номер?

— Обязательно. Не ори только так по мобильному. И давай по-тихому вниз.

А уже у меня в номере все собственные деликатные заготовки и речевые обороты полетели к чертям.

Ещё трясущаяся от ужаса родительница принялась объяснять мне, что попутала этажи из-за нефтяной магнатши, подсевшей матери плотно на уши и растрепавшей, что Венечка уже который день жалуется на неприятные ощущения в области спины и таза.

— Как ты думаешь, что у него все-таки может болеть? Может быть, посоветовать наших семейных врачей. Ты же знаешь, отец знаком со многими ведущими специалистами в го…

— Задница у Веньки болит, и все! — гаркнул я, отбрасывая эвфемизмы в сторону. — Мать ты, что, не понимаешь? Эти двое являются сожителями. Со-жи-те-ля-ми. И имеют регулярные половые сношения. Анальные. Через эту самую задницу!

Родительница, как я и рассчитывал, надолго замолчала, а потом выдала такое, что рухнул в кресло уже я.