Возвращение (СИ) - Ищенко Геннадий Владимирович - Страница 78

• Предыдущая
• 78/142
• Следующая

– Завтра последний день безделья, – сказал я, – а потом школа.

– Тебе хорошо, девятый класс уже можешь сдать хоть сейчас. Или будешь сдавать сразу за два года?

– Наверное, за два. Похожу с тобой в школу пару недель и посмотрю, чтобы тебя никто не обижал, заодно закончу все повторять, а потом отчитаюсь. И попрошу, чтобы тебе разрешили сдавать за год отдельные предметы. Ты умница, поэтому за год получишь аттестат. А в следующем году поступим в институт.

– А куда?

– Если хочешь заняться только пением, то можно поступить в институт на вокал. Я их в Москве не знаю, но должны быть.

– А ты куда хочешь?

– Актерский факультет ВГИКа. Выступать с песнями это, кстати, не помешает.

– Я с тобой!

Через три часа приехала Татьяна. Мы в это время сидели с учебниками в моей комнате.

– Как съездила? – спросил я, когда она к нам заглянула.

– Станцевала три танца, – ответила она. – Два сама и один с партнером. Сказали, что очень хорошо, но у них пока нет необходимости в наборе. По-моему, я не с самим Моисеевым разговаривала, он должен быть старше. Уровень у меня до них не дотягивает, но можно было бы поднять. Сказали, что будут иметь в виду и направили в Центральный дом народного творчества. Там меня тоже посмотрели и приняли на работу.

– На какую работу? – не понял я. – Танцевать?

– Нет, работать с самодеятельностью. Директор сказал, что со временем смогу и танцевать. С выбором ансамбля мне помогут. У них хореографы есть, но недостаточно. Нужно разрабатывать программы, оценивать номера. Сказали, что меня к кому-нибудь прикрепят, чтобы набирались опыта.

– Понятно, – сказал я. – Будешь на подхвате. Тоже неплохо. Все равно нужно чем-то заняться. А об учебе все-таки подумай. Они тебе и рекомендацию смогут дать. Без образования вечно будешь на вторых ролях.

– Спасибо! – она подошла и поцеловала меня в щеку. – Я подумаю.

Следующий день был днем первого сентября. Нам позвонили за пятнадцать минут до начала линейки. Когда мы выбежали из подъезда, нас уже ждала машина.

– Привет, – поздоровался Виктор. – Быстренько в машину.

– Здравствуйте, – повернулся Сергей. – Аппаратуру вчера убрали.

– Здравствуйте, – поздоровался я в ответ и повернулся к Люсе. – Это он говорит о подслушивании. Технику у нашего куратора забрали, а микрофоны остались. Ну и черт с ними. Что, уже приехали?

– Ваша школа недалеко, – сказал Виктор. – Пешком топали бы минут двадцать, а на машине раз и на месте. К школе подъезжать не будем, поэтому отсюда уже ножками. И обратно вас будет встречать сопровождающий и вести сюда. Ни к чему, чтобы были лишние разговоры. Идите, времени уже мало, мы сегодня чуть задержались.

Идти пришлось примерно три минуты. Определили нас в девятый «Б», которой мы быстро нашли и пристроились с тыла, когда линейка уже началась, поэтому сразу на нас не обратили внимания. На этой линейке говорили долго. Помимо директора, были еще выступавшие, но я их не слушал. Школа была больше той, в которой мы учились в Минске, и девятых классов было четыре. Насколько мне было видно со своего места, наш класс был самым малочисленным. Наверное, поэтому нас в него и зачислили. Ученики стояли, построенные в пять рядов вдоль всего фасада школы, поэтому первоклашке с колокольчиком пришлось побегать. Как только закончилась линейка, и строй учеников начал рассыпаться, нас увидели.

– А это что еще за скромники? – спросил здоровенный парень, чуть ли не на голову выше меня. – Вы в нашем классе?

– Если вы «Б», то в вашем, – ответил я. – Показали на вас.

– Игорь! – сказал он и протянул руку.

Я назвал себя и взял его руку, уже зная, что меня будут проверять на вшивость. Он сжимал мою руку изо всех сил, а я делал то же самое в ответ.

– Ладно, хватит! – сказал он, и мы разорвали рукопожатие. – Силен, а по внешнему виду не скажешь. Побежали, а то получим от классной втык.

Мы втроем припустили к школе, поднялись на второй этаж и пробежались по коридору до классной комнаты. Все уже сидели за партами, а возле учительского стола стояла немолодая полная женщина в очках.

– Начинаем новый учебный год с опозданий, Сычевский? – сказала она Игорю.

– Никак нет, Мария Яковлевна! – ответил он. – Привел заблудившихся новичков!

И посторонился, паразит, пропуская нас в класс. Что интересно, сразу нас никто не узнал.

– Вы откуда, ребята? – спросила классная, как-то сразу определив, что мы не москвичи. – Я только вчера приехала и еще не была в учебной части, поэтому не видела ваши документы.

– Из деревни они приехали, если заблудились в школе! – с места выдала хорошенькая девчонка с короткой прической, сидящая за партой одна. – Мария Яковлевна, вы их ко мне не сажайте!

Видимо, классная, несмотря на возраст, была из либералов, потому что не сделала нахалке замечания. Или у них допускаются вольности на классном часе? Был еще один неприятный вариант, в котором вольности допускались, но не всем. Например, этой крале.

– Хорошо в деревне! – сказал я, обращаясь к ней. – Жаль, мы там давно не были. Пахнет навозом... Не всем нравится, но все-таки лучше, чем человеческое дерьмо. Ты права, лучше нам сидеть за разными партами. Мария Яковлевна, это Людмила Черзарова, а я Геннадий Ищенко. Мы совсем недавно приехали из Минска.

– Постой! – она сняла очки и внимательно посмотрела на нас. – Ну, конечно! Вы та пара, которая поет свои песни? И о тебе говорили, что ты пишешь книги. А учитесь вы как?

– За восьмой класс одни пятерки, – ответил я. – Мы можем выбрать себе места?

За пятью партами у них было по одному ученику.

– Да, конечно, – сказала она. – Садитесь, где хотите.

Я прошел мимо красной от злости крали и показал Люсе на третью парту в крайнем ряду, за которой сидела, на мой взгляд, нормальная девчонка, а сам сел на последнюю парту рядом с парнем.

– Начнем классный час, – начала учительница. – В этом году...

– В связи с ожидаемыми в декабре массовыми бомбардировками Северного Вьетнама, в первую очередь столицы республики, принято решение об оказании вьетнамцам масштабной помощи, – сказал Косыгин. – Два полка ЗРК и авиационный полк, созданные с нашей помощью, с задачей защиты столицы не справятся. Радион Яковлевич...

– Десятое Главное управление Генерального штаба предприняло меры по формированию на добровольной основе трех ракетных полков, оснащенных ЗРК С-75 «Волхов», – сказал Малиновский. – Эти полки необходимо в сжатые сроки перебросить во Вьетнам и там скрытно развернуть для прикрытия Ханоя, порта Хайфон и мостов через Красную реку. Эти комплексы более совершенные чем те, что находятся на вооружении вьетнамцев. Не секрет, что несмотря на обучение нашими специалистами во многих случаях ЗРК вьетнамцами используются неэффективно, особенно в условиях постановки противником помех. Поэтому принятые меры по оценкам наших специалистов позволят с одной стороны увеличить потери противника примерно в десять раз и затруднить ему выполнение боевых задач, а с другой стороны уменьшить потери в ракетных дивизионах. Сейчас вьетнамцам приходится постоянно маневрировать и прибегать ко всякого рода ухищрениям, чтобы снизить потери. С усилением противовоздушной обороны сильно усложнится задача тактической авиации противника по поиску и уничтожению ракетных позиций. У меня пока все.

– Мы не собираемся кричать на весь свет о своем участии, – продолжил Косыгин, – но и скрыть наличие такого количества наших соотечественников долго не удастся, поэтому есть мнение, что с американцами нужно придерживаться более жесткой линии поведения. Андрей Андреевич...

– Подписано два протокола с вьетнамской стороной, – сказал Громыко. – Наше участие в конфликте сводится только к укреплению противовоздушной обороны братской республики и защите ее мирного населения от варварских бомбардировок. Во всех дивизионах будут проходить стажировку вьетнамские товарищи. Как только необходимость в наших добровольцах отпадет, они будут вывезены на родину, а всю технику мы оставим Вьетнаму.

• Предыдущая
• 78/142
• Следующая