Тринадцатая реальность (СИ) - Ищенко Геннадий Владимирович - Страница 48

– Мы живы и оказали услугу правительству, – ответил я. – И теперь все знают, кто поет новые песни. Это если совсем коротко.

– В таком случае я тоже почитаю, – передумала она. – Вера, потом передашь газету.

Жена дочитала статью, отдала матери газету и полезла ко мне на верхнюю полку.

– Дай руку, а то не за что ухватиться, – сказала она, поставив ногу на ступеньку.

– С ума сошла? – спросил я. – Если жаждешь пообщаться, лучше я сам к тебе спущусь, чем мы вдвоем отсюда грохнемся.

Я быстро спустился вниз, уложил ее на полку и сел рядом.

– Как ты думаешь, чем все закончится? – тихо, чтобы не мешать матери и не разбудить Ольгу, спросила она. – Я спрашиваю не вообще, а для нас с тобой.

– Долго я консультировать не буду, – ответил я. – Знаю я еще много, но большой пользы от этих знаний пока не будет. Сейчас трудно сказать, чем придется заниматься. Неизвестно, как будут развиваться отношения с Европой, а от этого будут зависеть судьбы всех, и неизвестно, какие планы относительно нас у правящей верхушки. Наверняка на них придется работать, но где и в качестве кого... Единственное, что могу пообещать, так это то, что будем продолжать петь, теперь уже под своими именами. Заодно тебя сделаем законодательницей моды.

– Что это ты еще придумал? – не поняла она.

– Мужчины здесь и в мире старика одеваются очень похоже, – начал объяснять я, – А вот женские наряды застыли в развитии, и это нужно исправить. Посмотри на свой наряд.

– Посмотрела, – сказала она. – Приличное и теплое платье. Не пойму, чем оно тебе не нравится.

– Прежде всего длиной, – ответил я. – Платье в дороге – это вообще неудобная одежда, а такое длинное и подавно. Зимние хоть лучше греет, а для чего делать летнюю одежду такой длины? Неудобно, некрасиво и дорого.

– И какой длины подолы у вас? – спросила она.

– Разные, – ответил я. – В основном чуть выше коленей, но есть и до середины бедра. Женщины часто носят шорты или брюки.

– С ума сошел? – сказала она. – Кто же у нас такое будет носить? Я сама знаю, что штаны – удобная одежда и могу их надеть дома, если нет гостей, но выходить в таком виде на улицу? А такие короткие платья не надевают даже шлюхи! Неужели там женщины вообще не носят нормальных платьев?

– На балы и в торжественных случаях могут надеть, но такое бывает редко. Запомни, что ввести можно любую моду, главное, кто ее будет вводить и как. Люди в своем большинстве ничем не отличаются от обезьян: так же подражают более сильным или своим кумирам. Если такая известная и любимая всеми женщина позволит себе короткий подол, на это посмотрят снисходительно, а когда привыкнут и поймут, что это красиво и удобно, будут подражать. Нужно только не сразу оголять ноги, а делать это постепенно. Вот ты учишь борьбу, а где ты ее в таком платье сможешь применить? Если со мной в спальне, так я тебе и так сдамся.

– Посмотрим, – неопределенно сказала Вера. – Сначала нужно, чтобы меня все любили. С юбкой проще: ее можно укорачивать понемногу, а брюки понемногу не наденешь.

– Вы еще долго думаете дурачиться? – спросила мама. – Я бы хотела до обеда поспать.

Первый день поездки прошел на редкость скучно: все только спали и ели те блюда, которые развозили от ресторана. Отец прочитал статью, и было видно, что он доволен тем, что больше не будет слухов о терроре и не нужно разбираться с мнимой смертью в огне. На второй день он почти все время провел в нашем купе. Мы много говорили и даже сыграли в карты. Мама их взяла для того, чтобы разложить пасьянс, но я воспользовался случаем и научил всех играть в подкидного дурака. До такой игры здесь почему-то не додумались, хотя другие игры, сходные с нашими, были. Часа два азартно играли, а потом мне надоело.

– Садись вместо меня, а то ты какая-то печальная, – сказал я Ольге. – Это не из-за того, что пришлось расстаться с Сергеем?

– Это ненадолго, – ответила она, садясь на мое место. – Его отцу уже сказали, что они через неделю уедут. И всех повезут в одно место. Но я Сергею на всякий случай дала адрес Катерины, а через нее всегда можно будет списаться.

– А это нечего, что твой избранник не имеет титула? – поддел я ее.

– Он дворянин, а титулы все равно по женской линии не передаются, – не обидевшись, ответила она. – А я не собираюсь из-за своего титула сидеть в девках!

– Рано вам еще об этом думать, – недовольно сказала мама. – Сначала окончите гимназию. Сергей мне самой нравится, но ему следует прежде женитьбы подумать, чем он будет заниматься. Если женится после гимназии, какая учеба?

Второй день прошел быстрее, а утром третьего дня мы прибыли в Москву. Один из охранников, с которыми я так и не познакомился, пошел куда-то звонить, а потом занялся получением багажа, в то время как второй сидел с нами в зале ожидания. Грузовика нам не прислали, но хватило трех «Газелей» с большими багажниками на крышах. Шоферы сложили на них наши саквояжи и закрепили их ремнями. Я плохо знал Москву, но дом, в который нас привезли, раньше видел. Это был огромный пятиэтажный доходный дом на Сретенском бульваре, где для нас сняли квартиру. Квартира располагалась на втором этаже и по площади была раза в два больше оставленного дома. В ней было пять комнат, кухня-столовая и большая ванная комната с отдельно расположенным туалетом. Паркет очень походил на тот, который был у нас в оставленной в столице квартире, но здесь на полу повсюду лежали ковры и ковровые дорожки. Мебель была очень дорогая и размерами под стать комнатам. В трех комнатах стояли телефонные аппараты с разными номерами.

– Вы не должны никуда выходить без предупреждения, – сказал нам старший из сопровождавших. – За вами закреплены две автомашины и пять телохранителей. Если что-нибудь понадобится, позвоните. Если возникнет необходимость сходить самим, тоже звоните, и вам выделяют автомобиль с охраной. Дверь держите закрытой и открывайте или тем, с кем вас познакомят, или хорошо известным людям. Готовить и убирать будет женщина, которую вам пришлют. Примерно через час к вам приедет тот, кто будет с вами заниматься, с ним решите все вопросы. В холодильнике для вас обед. Сегодня не планируйте никаких поездок, потому что можете понадобиться. Всего хорошего, господа!

Они ушли, а мы заперли входную дверь и стали осматриваться.

– Они не могли поставить кресло поменьше? – пожаловалась Ольга, осмотрев свою комнату. – Я его еле передвинула!

– Надо было заниматься борьбой вместе с Верой, – сказал я ей. – Она теперь такое кресло поднимет, причем вместе с тобой.

– Все очень мило, – сделала вывод мама. – Но нам опять ограничили свободу.

– Это надолго, – сказал отец. – Ты у нас теперь важная персона, а охрану, если к ней привыкнуть, перестаешь замечать.

– Какая я тебе персона! – возразила она. – Я, может, и привыкну к охране, труднее это будет сделать тем, с кем я буду общаться.

– Жизнь изменилась, – пожал плечами отец. – С этим уже ничего не поделаешь. Как ты думаешь, что станет делать наш сын, если тебя выкрадут и пришлют ему твой палец с обещанием прислать все остальные, если он не согласится развязать язык?

– Что это ты такое говоришь?! – побледнела мама. – Как это отрезать палец...

– Успокойся, – сказал я, обняв ее за плечи. – Это крайность, которой никогда не случится, если мы будем осторожны. Но возможны другие неприятности, поэтому давайте соблюдать все, что от нас требуют. Эти люди знают свое дело, а наша задача – не затруднять им работу.

Осмотрев квартиру, мы вернулись в комнату, которую выбрали своей спальней.

– Здорово! – сказала Вера, пробуя кровать. – Смотри, какая мягкая! А комната в два раза больше той, которая была. Вполне можно здесь же заниматься борьбой. Уже нет сильных морозов, поэтому легко проветрим. Хорошо, что здесь так тепло, я все-таки намерзлась, пока ехали. А батарей я нигде не видела.

– Видишь эти решетки? – показал я рукой на выход вентиляции. – Из них поступает нагретый и увлажненный воздух. Об этом говорили, когда ты смотрела кухню.