Неизвестный сепаратизм. На службе СД и Абвера - Соцков Лев - Страница 25
- Предыдущая
- 25/73
- Следующая
Более занятная версия содержится в архивных материалах гестапо. В них со ссылкой на агентурный источник говорится, что Расул-заде был якобы другом юности Сталина и участвовал вместе с ним в революционном движении в Закавказье. Когда его арестовали, то друзья каким-то образом сумели известить Сталина о грозящей Расулу-заде опасности, что сыграло свою роль, и он оказался за границей.
Так это или не так, сказать трудно — в делах документальных свидетельств нет. Но это не столь уж и важно. Главное, что Расул-заде стал одним из активнейших противников советской власти и в этом смысле заметной фигурой эмиграции, выступал в печати, его политическое и идеологическое кредо было известно, а оперативные документы только высвечивали или акцентировали детали его портрета.
Своему представителю в Анкаре Расул-заде написал еще в 30-х годах, что национальным вопросом в России стали серьезно интересоваться в крупнейших державах: Германии, Италии, Англии, Франции. Растет число тех, кто верит в возможность расчленения Советского Союза на составляющие его национальные образования, а если даже не очень верит в реальность этого, то изъявляет желание обсуждать проблему. У немцев имеются даже специальные службы, которые занимаются этим вопросом.
В поле зрения этих самых германских служб Расул-заде находился еще с того времени, когда у власти в Азербайджане было мусаватистское правительство. После того, как он эмигрировал, а затем занялся созданием организационных структур кавказской эмиграции, его тоже не упускали из виду. Тесные отношения с германской разведкой установились после прихода нацистов к власти.
В архивном деле имеется любопытный документ — отчет источника о его встречах по заданию советской разведки с Расул-заде. Приводим фрагмент из него:
«В 1934 году в управлении полиции я познакомился с Расул-заде, который приехал из Берлина. Подлинной цели его приезда я не знал, однако для меня было очевидно, что Расул-заде находится в какой-то близкой связи с начальником полиции и выполняет его поручения .
Будучи в Варшаве я зашел к своему старому знакомому, зная, что он имеет связи среди мусаватистов, и стал расспрашивать его, кто здесь есть из эмигрантов. Он предложил пойти к Гайдарову, где я встретился с одним из лидеров мусаватистской эмиграции Султановым.
Последний рассказал, что некоторые эмигрировавшие за границу офицеры-азербайджанцы служат в польской армии, часть работает в Генштабе. Закавказская эмиграция имеет людей на территории СССР, с которыми поддерживает связь, все это делается под руководством поляков. Политическая обстановка, по его словам, напряженная, поляки усиленно готовятся к войне, а поэтому и эмигрантские круги в ожидании того, чтобы выступить вместе с поляками против Советов.
Султанова интересовало положение в Советском Союзе, причем в чисто разведывательном плане: вооружение Красной Армии, авиация, оборонные заводы, в целом военная промышленность, настроения населения и т. п.
Пробыв в Варшаве два дня, выехал в Берлин, созвонившись предварительно с Расул-заде. На вокзале меня встретил сам Расул-заде, и мы поехали к нему на квартиру. Я обратил внимание, что он располагает большими деньгами, ему все время подается автомобиль, а также что он пользуется большим влиянием в германских кругах.
На другой день Расул-заде предложил мне принять участие в пикнике за городом на одном из озер. Утром следующего дня за нами прибыли авто. По приезде на место нас ожидала шикарная яхта, где нас встретили немцы в штатском, но по моим наблюдениям это были офицеры Генштаба.
Поездка была роскошно обставлена, была масса дорогих вин, закусок, шоколада, фруктов, и нам был оказан исключительно теплый прием. После того, как мы провели целый день на яхте, в ресторане на берегу был устроен изысканный обед, после чего на тех же машинах мы возвратились в Берлин.
Немец, назвавшийся Вольфом, особенно меня обхаживал и стремился получить от меня информацию о положении в Советском Союзе, причем делал это весьма деликатно .
Расул-заде повел со мной более откровенную беседу. Предварительно прощупав мои настроения, он рассказал, что в течение полутора лет учился в разведшколе немецкого Генштаба, где лекции читал бывший начальник разведуправления полковник Николаи, и что, окончив ее, он получил соответствующее свидетельство.
Спустя еще несколько дней Расул-заде предложил мне поехать к одному влиятельному человеку из немецких правительственных кругов, по его словам, заместителю министра здравоохранения, где будут и другие лица, указав, в частности, на уже упоминавшегося доктора Вольфа. Я дал согласие.
Нас встретили заместитель министра (так он представился), на самом деле, очевидно, офицер разведотдела Генштаба и доктор Вольф. После угощения, когда изрядно выпили, оба немца начали со мной беседу.
Зная, что в Берлин я приехал из Москвы, они интересовались положением в Советском Союзе. В первую очередь это были вопросы о состоянии Красной Армии и ее вооружений, авиации, флоте и войсках на Дальнем Востоке, а также на западной границе, о работе оборонной промышленности, настроениях людей, обеспеченности продуктами питания, проявлениях недовольства населения и т. д.
Доктора Вольфа интересовала не столько сама информация, сколько как я ориентируюсь в советской действительности, как в ней разбираюсь и какие у меня возможности вникнуть глубже в существо дела.
Цель этого визита, как впоследствии мне недвусмысленно заявил Расул-заде, заключалась в том, что доктор Вольф и заместитель министра хотели получить обо мне свое представление, имея уже информацию от Расул-заде.
После визита к замминистра у Расул-заде была со мной еще более откровенная беседа. Он сообщил, что немецкая разведка имеет свое отделение в Иране, которое разворачивает большую работу по сбору разведывательной информации о Закавказье. По словам Расул-заде, это предприятие дает положительные результаты, но разведотдел штаба ставит перед собой цель организации более сильного разведцентра на территории Ирана, откуда можно было бы наладить разведку на территории СССР, имея в виду возможность возникновения войны.
Приглашение меня на яхту и встреча с замминистра преследовали цель изучить возможность создания там с моим участием прикрытия для германских разведчиков.
Расул-заде проживает в Берлине, Прагерштрассе, 30».
Программные установки фюрера по уничтожению коммунизма, а значит, Советского Союза не скрывались, речь шла только о сроках. После захвата советской территории, во всяком случае ее европейской части, неизбежно встанет вопрос об организации на ней жизнедеятельности под контролем германских властей. Пока не известно, как будет организована администрация в столь обширных землях, как, скажем, Украина или Кавказ. Возможно, это будет прямое управление из Берлина, вероятно, какая-то форма протектората, а может быть, в уже имеющих кое-какой опыт самостоятельного существования Азербайджане, Грузии и Армении будут созданы, опять-таки под германским надзором, национальные правительства. Тогда многие из нынешних лидеров кавказской эмиграции могут быть ко двору.
Чтобы жестко контролировать пестрый в этническом и религиозном отношении Кавказ, необходимо, несмотря на все сложности, иметь для этого какой-то эффективный рычаг. В соответствии с установками НСДАП руководствоваться следует моделью создания Конфедерации независимых кавказских государств, которая, по-видимому, будет иметь свой координационный орган или даже коалиционное правительство. В этом направлении и ведется работа с эмиграцией.
Но это задача будущего, пока же Россия еще не покорена, а русские говорят, что шкуру неубитого медведя делить не следует. Но разведка должна работать на перспективу, а значит, своими средствами содействовать решению основной задачи. Таковой представляется консолидация кавказской эмиграции, лучше зафиксированная в обязывающих документах и оргструктурах, что облегчит в последующем принятие согласованных решений по вопросу кавказской Конфедерации. И здесь авторитет и опыт Расула-заде могут пригодиться. Работал с ним в Турции уже известный нам сотрудник германской разведки Гуккес.
- Предыдущая
- 25/73
- Следующая
