Полмира (ЛП) - Аберкромби Джо - Страница 8

• Предыдущая
• 8/76
• Следующая

Улыбки, пританцовывания, а Колючка глянула на оружие на стенах, размышляя, сможет ли она выхватить меч с крюков и проломить Горму череп, прежде чем Ральф ее остановит. Это было бы деянием, достойным воина Гетланда.

Только Колючка не была воином Гетланда и никогда не будет.

– Вы сочинили чудесную мечту, Отец Ярви. – грустно вздохнул Горм. – Но вы уже сочиняли мне чудесные мечты. Нам всем надо проснуться, и, нравится нам преклонять колени или нет, рассвет принадлежит Верховному Королю.

– И его министру, – сказала Мать Скаер.

– Ей более всего. – И Ломатель Мечей широко распахнул огромные двери в конце коридора.

Колючка вспомнила, как однажды стояла в гетландском Зале Богов, уставившись на бледное лицо отца, на холодный труп, пытаясь так сжать руку матери, чтобы та перестала рыдать. Зал казался самым громадным помещением в мире, слишком большим, чтобы его могли построить руки людей. Но Палату Шепота построили руки эльфов. В ней могли поместиться пять Залов Богов, и еще осталось бы место для внушительного ячменного поля. Ее стены из гладкого эльфийского камня и черного эльфийского стекла поднимались и поднимались, исчезая в головокружительной высоте наверху.

Шесть огромных статуй высоких богов хмуро смотрели вниз, но Верховный Король отвернулся от поклонения им, и его каменщики не теряли времени даром. Теперь над высокими богами стояла седьмая статуя. Бог южан, Единый Бог, ни мужчина ни женщина, ни улыбающийся ни рыдающий, широко раскинувший руки в удушающих объятьях, с пустым безразличием смотрящий на жалкие деяния человечества.

Люди толпились у дальних стен помещения, и на балконе из серого эльфийского металла на высоте в десять раз больше человеческого роста, и на следующем балконе виднелись маленькие лица. Колючка видела ванстеров с тесемками в длинных волосах и тровенов с серебряными кольцами-деньгами на руках. Островитян с обветренными лицами, крепких нижеземцев и инглингов с буйными бородами. Она видела тощих женщин, которых посчитала шендами, и пухлых торговцев Сагенмарка. Видела темнокожих эмиссаров из Каталии, или из Империи Юга, или, может, даже из более дальних стран.

Похоже, все люди мира собрались здесь с одной целью – лизать задницу Верховному Королю.

– Величайший из людей! – вскричал Отец Ярви, – между богами и королями! Я простираюсь перед вами! – Он бросился вниз, едва не ударившись лицом, эхо его голоса отразилось от галерей наверху и разбилось на тысячи тысяч шепотов, давших название залу.

Фактически, слухи были слишком щедры к величайшему из людей. Верховный Король был иссохшейся тенью на чрезмерно большом троне, у него было морщинистое лицо, свисающее с костей, и борода из нескольких седых волосков. Лишь его глаза выдавали какие-то признаки жизни – яркие и жесткие, как кремень, они смотрели на министра Гетланда.

– На колени, дура! – прошипел Ральф, таща Колючку за пояс вниз. И как раз вовремя. Из дальней части помещения к ним уже шла старая женщина.

Она была круглолицей и выглядела по-матерински, вокруг ее глаз были глубокие морщинки от смеха, ее белые волосы были коротко пострижены, ее грубое серое платье так тяжело тащилось по полу, что его подол был истерт до грязных лохмотьев. На шее у нее висела прекрасная цепочка, на которую были нанизаны хрустящие бумажки, небрежно исписанные рунами.

– Как мы понимаем, королева Лаитлин ждет ребенка. – Возможно вид у нее был не геройский, но видят боги, говорила она голосом героя. Глубоким, ровным и властным без малейшего напряжения. Голосом, который приковывает внимание. Голосом, который требует повиновения.

Даже на коленях Ярви умудрился поклониться еще ниже.

– Боги благословили ее, высокочтимая Праматерь Вексен.

– Возможно, наследником Черного Стула?

– Мы можем только надеяться.

– Передай наши теплые поздравления королю Утилу, – проскрипел Верховный Король. На его сморщенном лице не было ни следа тепла или поздравлений.

– Буду счастлив передать их, а они будут счастливы их получить. Можно мне встать?

Первая из министров тепло улыбнулась и подняла ладонь, и Колючка увидела татуировки из крошечных букв в виде кругов внутри кругов.

– Мне нравится, когда ты там, – сказала она.

– Мы слышали тревожные рассказы с севера, – прохрипел Верховный Король и, загнув губу, лизнул зияющую прореху в передних зубах. – Мы слышали, король Утил планирует великий набег на островитян.

– Набег, мой король? – Ярви, казалось, был озадачен тем, что в Торлби было общеизвестно. – На наших возлюбленных товарищей на Островах Расшатанного моря? – Он махнул рукой, и его изувеченная кисть пренебрежительно качнулась. – У короля Утила воинственный характер, и он часто говорит в Зале Богов о набеге туда или сюда. Поверьте, это всегда кончается ничем, и я всегда подле него, сглаживая путь Отцу Миру, как меня учила Мать Гандринг.

Праматерь Вексен откинула голову и звонко расхохоталась, смехом глубоким и сладким, как патока. Эхо звенело, словно она была целой хихикающей армией.

– О, Ярви, а ты забавный.

Она ударила его со скоростью змеи. Открытой ладонью, но достаточно жестко, чтобы он упал на бок. Звук удара, резкий как щелчок хлыста, отразился от балконов наверху.

Глаза Колючки расширились, и, не думая, она вскочила на ноги. Или почти вскочила, по крайней мере. Ральф выбросил руку, поймал ее за влажную рубашку и утащил на колени, обрубив ее проклятье до отвратительного вопля.

– Вниз, – приглушенно прорычал он.

Центр этого огромного пустого помещения внезапно показался очень одиноким местом, и Колючка поняла, как много вооруженных людей собралось вокруг. Во рту у нее сильно пересохло, а влаги в мочевом пузыре, наоборот, оказалось слишком много.

Праматерь Вексен посмотрела на нее, не испуганно и не рассерженно. Снисходительно-заинтересованно, словно смотрела на муравья, пытаясь распознать его вид.

– Кто эта… особа?

– Простая дурочка, поклявшаяся служить мне. – Ярви вернулся на колени, прижав здоровую руку к окровавленному рту. – Простите ей её дерзость, она страдает от недостатка здравого смысла и избытка преданности.

Праматерь Вексен лучилась теплом, как Мать Солнце, но лед в ее голосе заморозил Колючку до костей.

– Дитя, преданность может быть великим благословлением или же ужасным проклятием. Все зависит от того, кому предан. Существует правильный порядок вещей. Должен быть правильный порядок, и вы гетландцы забыли свое место в нем. Верховный Король запретил обнажать мечи.

– Я запретил это, – эхом отозвался Верховный Король, и его голос стих до слабого шелеста, еле слышного в этой бескрайности.

– Если вы пойдете войной на островитян, то вы пойдете войной на Верховного Короля и его Министерство, – сказала Праматерь Вексен. – Вы пойдете войной на инглингов и нижеземцев, на тровенов и ванстеров, на Гром-гил-Горма, Ломателя Мечей, на того, кому было предсказано, что ни один мужчина не сможет его убить. – Она указала на убийцу Колючкиного отца у двери. Казалось, ему весьма неудобно стоять на одном огромном колене. – Вы пойдете войной даже на императрицу Юга, которая недавно дала обет союза с нами. – Праматерь Вексен распростерла руки, чтобы охватить весь огромный зал и его многочисленных обитателей. И перед ними Отец Ярви со своей потрепанной командой в самом деле выглядели жалкой кучкой. – Вы пойдете войной на половину мира, гетландцы?

Отец Ярви ухмыльнулся, как простофиля.

– Ни к чему перестраховываться многочисленными могущественными друзьями, ведь мы – преданные слуги Верховного Короля.

– Тогда скажи своему дяде, чтоб он перестал бренчать мечом. Если он обнажит его без благословения Верховного Короля…

– Сталь будет моим ответом, – прохрипел Верховный Король, выпучив влажные глаза.

Голос Праматери Вексен достиг такого уровня, что у Колючки зашевелились волосы на шее:

– И расплата будет такой, какой не было с Разбиения Мира.

Ярви поклонился так низко, что едва не коснулся носом пола.

• Предыдущая
• 8/76
• Следующая