Любовь, соблазны и грехи - Сойер Мерил - Страница 48

• Предыдущая
• 48/90
• Следующая

– Его королевское высочество… – начал Руперт при приближении Райана. Затем последовало длиннейшее перечисление пышных титулов.

Райан уже был готов мысленно списать племянника султана со счета как очередную венценосную никчемность, но вдруг заметил у него на пальце бриллиант в одиннадцать каратов; на другой руке сиял прекрасный сапфир. Значит, у этого типа по крайней мере водятся денежки. Вот что значит «черное золото»!

– Приветствую могучего властителя! – сказал Райан.

Племянник ответил искренней широкой улыбкой и долго тряс ему руку. А он, оказывается, симпатичный!

Райан уже собрался выяснить, не ощущается ли в Брунее острая потребность в алмазных бурах, но тут музыканты, прятавшиеся в зарослях, перестали играть. Все устремили взгляды на лестницу, ведущую на второй этаж.

На верхней ступеньке лестницы стояла стройная женщина в голубом платье. Ее светлые волосы освещала полная луна; лицо поражало безупречной симметрией черт. Эта женщина была истинным воплощением красоты! Все на ней, вплоть до бриллиантового ожерелья с аквамариновым кулоном в ложбинке на груди, было подобрано под цвет глаз.

Райан снова внутренне напрягся. Наконец-то что-то интересное! Красавица медленно спускалась по лестнице, наслаждаясь всеобщим вниманием. Казалось, светильники были установлены вдоль перил только для того, чтобы озарять ее прекрасное лицо.

«Черт, да она годится мне в матери!» – с некоторым разочарованием подумал Райан и покосился на Ти Джи. Тот стоял, поднеся к губам стакан с джином, но почему-то не пил.

– Amore mio, amore! – неожиданно раздался у них за спиной высокий женский голос. Райан обернулся и увидел, что к Руперту подскочила темноволосая особа и, обняв его, расцеловала в обе щеки ярко накрашенными губами. На ней было алое платье, расшитое серебром, переливающееся при каждом движении широких бедер. Вырез до пупа практически обнажал груди размером с самые внушительные вершины Атласских гор.

– Силикон, – тихо прокомментировал Райан. – Я предпочитаю натуральное оснащение.

Ти Джи согласно кивнул. Внушительные вершины не вызвали у него интереса: все его внимание было приковано к даме на лестнице.

– Каролина Армстронг, – произнес он завороженно.

Слуга подал даме бокал шампанского. Бокал у нее в руке походил на скипетр, челка не скрыла убийственного взгляда голубых глаз, устремленных на бесстыжую итальянку. Она не шевелилась, пока Руперт не избавился от объятий итальянки и не поспешил к ней. Каролина что-то сказала ему шепотом – Райан не разобрал слов, но догадался, что она вне себя. Да и какая женщина стерпит такое?

Руперт взял Каролину под руку и представил ей новых гостей. Она вежливо спросила у Ти Джи, нет ли у них общих знакомых в лондонском аристократическом клубе «Будлз», и получила отрицательный ответ – впрочем неискренний. Она назвала еще несколько подобных клубов, но результат был тем же. Для Ти Джи не имела значения принадлежность к привилегированным клубам, делавшая людей членами высшего общества. Многие завсегдатаи этих клубов считались друзьями, но сам он ограничивался казино «Крокфордз».

Хозяева, поклонившись, направились к болгарской принцессе, и как раз в это время прозвучал гонг, оповещавший о начале трапезы. Очень чинно, с достоинством, словно усвоенным в покоях Букингемского дворца, вереница гостей, потянулась к столу. Райана усадили рядом с брунейским принцем, изъяснявшимся исключительно по-арабски, напротив них оказались Ти Джи и сногсшибательная итальянка, которую звали Лолой Чиатти. От Каролины эту пару отделяла одна французская чета. Райан еще в школе неплохо освоил французский, потом улучшил свои познания в Алжире. Однако, будучи представлен этим «дальним родственникам барона Ротшильда», он притворился, будто не может связать на их языке двух слов.

Потягивая вино, Райан наблюдал, как Лола кокетничает с Ти Джи. Пышная итальянка была не в его вкусе: они с Ти Джи предпочитали длинноногих блондинок. Тем не менее он, подмигинув принцу, разок-другой заглянул в умопомрачительный вырез ее платья, который был для этого и создан. Райан мотался по Африке уже несколько месяцев и соскучился по женскому телу.

– На прошлой неделе сюда переехал Ив Сен-Лоран, – сообщила Каролина родичам Ротшильда.

Велика важность! Райан исподтишка изучал Каролину и уже пришел к выводу, что та способна искренне улыбаться разве что собственному отражению в зеркале.

Лола не отпускала руку Ти Джи, едва не касаясь его плеча своей выдающейся грудью. По-английски она говорила неважно, по-французски – и того хуже, но все равно болтала с Ти Джи без остановки.

Учтиво беседуя с брунейским принцем по-арабски – тот, к сожалению, не проявил интереса к бурам, – Райан умудрялся слушать Каролину.

– Завтра мы нанесем визит графине де Бретей на ее вилле Тейлор. Она покажет вам башню, куда Черчилль велел отнести президента Рузвельта, чтобы тот полюбовался закатом в горах.

– О! Когда же это было?

– Кажется, в 1942 году, после конференции в Фесе, – ответила Каролина.

«В сорок третьем, – мысленно поправил ее Райан, – после конференции в Касабланке…» Он слушал, как небрежно Каролина роняет имена знаменитостей, и вспоминал провинциальных дур, которые когда-то заказывали его матери перешивать им платья. Они тоже сыпали именами, словно это могло быть кому-то интересно… Судя по всему, Каролина Армстронг недалеко от них ушла.

Райану надоело на нее смотреть, и он перенес внимание на отчаянно флиртующих Лолу и Ти Джи. Лола сыпала двусмысленными замечаниями, которые под влиянием спиртного постепенно превращались в откровенные непристойности. Райан понял, что этой парочке прямая дорога в постель.

На третьей перемене блюд брунейский племянник задремал. Лола объяснила, что им предлагают полакомиться макаронами с кускусом и чернилами кальмара.

– У нас это называется puta nesca – «волосы шлюхи», – последовало многозначительное уточнение.

Райан не употреблял в пищу ничего черного, поэтому отложил вилку. Каролина и лягушатники желали друг другу всего наилучшего и наперебой повторяли: «Sante!». Райан поднял свой бокал и тихо сказал Лоле по-итальянски:

– Acqua fresca, vino puro, figa stretta, catzo duro.

Лола встретила сальность таким задорным хохотом, что у Райана заложило уши, а Ти Джи густо покраснел, чего обычно за ним не водилось. Уроженец Брунея встрепенулся и уставился на груди хохотушки, потом закатил глаза и обратился к аллаху с негромкой тирадой – наверное, просил о снисхождении.

– Признавайтесь, что в этом смешного! – потребовала Каролина у Ти Джи.

– Ничего особенного, просто тост, – отмахнулся Ти Джи, не поднимая глаз.

– Нельзя ли произнести это по-английски? – спросила Каролина раздраженным тоном, и Райан сделал над собой усилие, чтобы не ухмыльнуться.

– Я не могу перевести дословно, – упирался Ти Джи.

– А вы постарайтесь.

Райан все-таки хмыкнул и получил от Ти Джи пинок ногой под столом.

– Свежая вода, – начал Ти Джи, – чистое вино… петухи-задиры и пушистые киски.

Каролина непонимающе нахмурилась, а Райан презрительно улыбнулся. С водой и вином Ти Джи ничего не напутал, но упоминание мужских и женских гениталий заменил какой-то белибердой.

– Что еще за киски? – спросила Лола.

– Одна такая у вас между ног, – шепотом просветил ее Ти Джи.

– Между ног?! – переспросила Лола так громко, что вздрогнул даже король Тонга, сидевший на противоположном конце стола.

Брунейский племянник широко улыбнулся, демонстрируя чистое золото во рту, и стал проявлять к оснащению Лолы еще более пристальный интерес. А она между тем со смехом начала рассказывать Ти Джи о том, как ее «киска» безобразничала в парижском отеле «Ритц». Лола запустила ее в «Ритц-клуб» и долго не могла найти – столько туда набилось танцоров. Нашла она «киску» только после того, как та угостилась экзотической рыбкой из аквариума…

Райан заметил, что Каролина не сводит глаз с Ти Джи. Судя по всему, издевательств она не прощала и знала, как превратить мужчину в камень одним-единственным ледяным взглядом. Райан с облегчением подумал, что не зря отдает предпочтение женщинам с улыбающимися глазами и искренним смехом. На стерв, вроде Каролины Армстронг, он никогда не клевал – в отличие от Ти Джи, для которого весь мир был сплошным вызовом, азартной игрой.

• Предыдущая
• 48/90
• Следующая