Незабываемая - Сойер Мерил - Страница 9

• Предыдущая
• 9/83
• Следующая

Коди нахмурился, но ответ его прозвучал спокойно:

— Сам я машину не видел. Как тебе известно, я послал туда своих людей искать ее сумочку. Знакомясь с их рапортом, я сразу узнал номер. Кроме того, я весь день показывал фотографию нашей блондиночки в отелях острова.

— И чего ты добился?

— Ничего. Никто ее не узнает. Поэтому я приехал взглянуть на ее одежду. Надежды, конечно, мало, но вдруг ключом окажется ярлычок или что-то еще?

— А ты не проглядел очевидное? — ядовито спросил Грег. Коди, потеряв терпение, угрожающе уставился на него, но Грега было нелегко напугать. — Она наверняка жила на южной оконечности острова, в районе Ханы.

Грег знал, что на обработку этого участка уйдет несколько дней. На дальнем краю «земного рая» обитали едва ли не тысяча человек, наслаждавшиеся оторванностью от цивилизации. Вокруг Ханы можно было наткнуться на что угодно: и на виллу рок-звезды, и на списанный школьный автобус, превращенный в жилище стареющими хиппи. Большинство тамошних жителей избегали туристический район Мауи и ревностно охраняли свое отшельничество от вторжений.

— Наверное, ты прав, — неохотно согласился Коди. — Но мне все равно придется ее арестовать. Эта блондинка...

— Лаки, — перебил его Грег. — Зови ее Лаки.

— Ладно, Лаки — так Лаки, — пробормотал Коди с таким видом, словно ему на зуб попал гвоздь. — Дело в том, что машина принадлежала фирме Трейлера.

Тони Трейлор был главой Совета представителей городов острова, по сути — боссом Коди. Эти три сотни фунтов жира, обтянутые гавайской рубахой, вечно оглашали остров громким ревом и существовали, казалось, только для того, чтобы отдавать приказания и помыкать людьми. Когда одна из машин Тони пропала, Коди пришлось выслушать немало теплых слов в свой адрес. Так продолжалось не один месяц.

— Коди, дружище, ты прекрасно умеешь общаться с подобными людьми. Скажи Тони, что не арестуешь ее, пока не прочешешь холмы: вдруг она там жила? Все равно доктор Хамалаэ не выпишет ее еще несколько дней. К тому времени я слетаю с Доджером на экзамен в Сан-Франциско и вернусь.

— Едва ли Тони поверит в ее сказку о потере памяти. А тебе, Грег, лучше в это дело не соваться. Я чую неприятности, и немалые. Лаки — не собака, брошенная издыхать в болоте, а скорее — аллигатор, вроде тех, что едва не сожрали твоего Доджера.

Грег прикусил губу, чтобы не сорваться. Он не выносил манеру Коди выслеживать его. Доджер действительно когда-то участвовал в гонках, и однажды вся свора собак свернула с трассы и угодила во флоридские болота. Грег как раз находился в то время в Майами, где собирался купить немецкую овчарку, чтобы выдрессировать ее и превратить в спасателя. Тогда-то он и услышал о единственном псе, выжившем в трясине. Грег не удержался и навестил Доджера. У пса оказался подкупающий взгляд — любящий и доверчивый, несмотря на пережитое.

— Она не угоняла эту машину, — отчеканил Грег. Он доверял своей интуиции. Ведь это интуиция подсказала ему в свое время купить Доджера!

Лаки стояла перед зеркалом в маленькой ванной, примыкавшей к больничной палате. Ну и уродина! Что за вульгарный облик? Из зеркала на нее воинственно взирала дешевка с такими всклокоченными космами, словно из них выдрали тонну репейника.

— Я тебя не знаю! — в отчаянии воскликнула Лаки.

Едва не тыкаясь носом в зеркало, она внимательно изучала отвратительное отражение, косясь иногда на застывшего с ней рядом Доджера. Нет, это невозможно! Это не она. Свое лицо она бы узнала. Или нет?..

Лаки ухватилась руками за край раковины, чтобы не упасть. А ведь такая женщина, пожалуй, могла угнать машину! Услышав это дикое обвинение, она в него не поверила. Но сейчас, глядясь в зеркало, испытывала сомнения.

Эта незнакомая женщина была способна на все.

«Боже, скажи мне, что это неправда!»

Но Господь Бог не отвечал. Незнакомка дерзко пялилась на нее из зеркала, бросая вызов: докажи, что ты не воровка! Но Лаки ничего не могла доказать. Последние два дня она переживала кошмар, в котором возможно было все.

Доджер лизнул ей руку. Она медленно опустилась на колени, морщась от боли во всем теле, и, погладив Доджера, заглянула в его печальные глаза. Ей почему-то казалось, что собака понимает ее мучения.

«Помни, я тебя люблю».

Эти слова вновь донеслись до нее из кромешной пустоты, заменявшей память. И снова Лаки почувствовала облегчение. Кому-то она небезразлична. Этот кто-то обязательно появится и все поставит на свои места. В следующую секунду Лаки охватила странная уверенность: ее ищет мать!

— Мама! — прошептала она. — Я здесь, на Гавайях. Быстрее приезжай за мной, пока меня не бросили в тюрьму!

Доджер от избытка чувств лизнул ее в щеку, и Лаки поневоле усмехнулась. Ведь она взрослая женщина, судя по отражению в зеркале — тридцати с лишним лет. Почему же она, как ребенок, зовет маму?

— Когда Дело худо, никто не заменит мать, верно, Доджер?

Она с трудом выпрямилась. Матери рядом не было, и у нее появилось щемящее чувство, что она уже никогда ее не увидит.

Одна в целом свете!

Отражение в зеркале зло насмехалось над ней, и она снова принялась рассматривать страшную незнакомку. Глаза как будто в порядке: темно-зеленые, с проблесками золота. Нос и губы тоже не вызывали у нее неприятия — в них чудилось что-то знакомое.

— В чем же дело, Доджер?

Пес помахал хвостом, и в ту же секунду до нее дошло, чем ее не устраивает отражение. Все дело было в этих ужасных лохмах! Дешевый перманент превратил волосы в чащобу, неподвластную расческе. Кроме того, они были безжалостно обесцвечены и резко контрастировали с ее темными бровями.

Лаки, как могла, пригладила волосы и стянула их s на затылке принесенной Гретом резинкой.

— Что, лучше?

Доджер снова помахал хвостом, и в этот момент ее окликнул из палаты чей-то голос. Голос не принадлежал Грегу, и у Лаки отчаянно забилось сердце. Неужели за ней пришли?! Кто это может быть? Ее отец? Ее друг?

Придерживая одной рукой больничный халат с болтающимися завязками, она кинулась в палату, преследуемая Доджером. Надежда сменились разочарованием: она увидела доктора Хамалаэ и еще двоих мужчин в халатах — видимо, врачей, с которыми он консультировался. За их спинами переминался с ноги на ногу Грег Бракстон.

— Результаты ваших анализов готовы, — сообщил доктор Хамалаэ. — Присядьте, мы вам все объясним.

Лаки села на кровать и прикрыла ноги простыней. Доджер подбежал к Грегу, и она поняла, что тот собирается уходить.

— Останьтесь, Грег, прошу вас! — взмолилась она, не думая, как униженно это звучит.

Грег ответил ей довольно натянутой улыбкой и пожал плечами. Пусть так, только бы он остался! Лаки мысленно умоляла его подойти к ней поближе, но он прислонился к стене, возле которой стоял.

— Это доктор Клингман из Стэнфордского медицинского центра, — представил доктор Хамалаэ одно-то из своих спутников.

Седеющий брюнет пожал ей руку.

— А я — Курт Йорген из института «Слоан Кеттеринг» в Нью-Йорке, — представился второй.

Этот ей сразу понравился, хотя был более молодым и менее представительным, чем его коллега из Стэнфорда.

— Сейчас на острове проходит конференция по неврологии, — объяснил доктор Хамалаэ. — Вам повезло: нам не пришлось переправлять вас для установки диагноза на материк.

— Так что же со мной? — не выдержала Лаки. Хамалаэ посмотрел на Клингмана, потом на Грега, и она догадалась, что дела ее из рук вон плохи. Очевидно, у нее не просто сотрясение мозга, а что-то несравненно худшее.

Доктор Клингман откашлялся.

— У вас нестандартная электроэнцефалограмма. Это подтверждает и доктор Йорген. Часть клеток коры головного мозга погибла, что сказалось на ваших познавательных способностях. Это называется синдромом Хойта — Мелленберга.

— Я не понимаю... Что это значит?! Клингман улыбнулся ей, как ребенку, не способному проникнуть в мудрость его речений.

— В аварии частично пострадал мозг.

• Предыдущая
• 9/83
• Следующая