Некроманты (сборник) - Перумов Ник - Страница 4
- Предыдущая
- 4/122
- Следующая
Ого! Похоже, я, сам того не зная, срезал путь и уже оказался на задах чужой улицы? Вообще-то у нас на даче, если ненароком угодишь на другой конец, ухо надлежало держать востро, мальчишки с «той стороны» нас не жаловали, ну, и мы в долгу не оставались.
Недолго думая, я перемахнул через ручей, и тошнота мигом исчезла.
От ручья склон круто поднимался вверх, тропа исчезла. Я поколебался и таки полез наверх – в конце концов, если кто встретится, скажу, что, мол, только приехал. Новичков у нас, например, никогда не трогали, ни мы сами, ни кончанские.
Однако, выкарабкавшись из оврага, я уткнулся в старую, насквозь проржавевшую ограду из железных прутьев с копейными остриями сверху и причудливыми коваными спиралями.
За древней оградой лежало кладбище, такое же старое, заросшее травой, лопухами, малиной, так что зелень почти поглотила серые кресты.
Приглядевшись, я понял, что погост очень невелик – всего восемь могил с покосившимися надгробиями, сгнившей скамейкой и полуоткрытыми воротцами на противоположной от меня стороне.
За кладбищем никто не следил, здесь, похоже, вообще никто не бывал.
Погост щедро заливало солнце, было светло и ничуточки не страшно, но мне отчего-то стало не по себе – ребячьи голоса, я был уверен, раздавались совсем близко, а на кладбище я не увидел ни одной живой души.
«Наверное, показалось, – уныло подумал я, глядя на глухие заросли по другую сторону кладбищенской ограды. – Овраг, наверное, так направляет звук, что кажется – говорят совсем близко. Может, надо просто обойти эту изгородь, и я очутюсь на другой улице?»
Я так и сделал, однако заросли на той стороне оказались совершенно непроходимы. Репей в рост человека, колючие кусты, крапива, малинник, перевитый какими-то вьюнками, – здесь потребовался бы топор или, как тому же Джеральду Лонгбоу в покрытых джунглями верховьях Лимбези, огромное мачете.
Но мачете у меня не было, даже перочинного ножа в кармане не оказалось. Несолоно хлебавши, я повернул назад.
Когда подходил к ручью, меня отчего-то опять замутило. Голова закружилась, да так, что пришлось отойти, присесть, посидеть на камне, пока не пришёл в себя.
Я перепрыгнул через поток и поспешил выбраться из оврага. Может, не стоит искушать судьбу и лезть очертя голову в неведомые места, а попросить у тёти план города? Папа учил меня читать карту и ходить по ней. У меня даже был с собой компас – не в кармане, конечно, а в моих вещах.
Ходил я совсем недолго, тётя ещё оставалась в библиотеке, так что я пошёл к себе, раскрыл дневник и со всеми подробностями описал сегодняшнее приключение, постаравшись, как мог лучше, начертить план оврага и старого кладбища.
Потом вернулась с рынка Стёша, пришёл «пить чай» Иван, тётя закончила уборку в библиотеке. И не успел я глазом моргнуть, как наступило время обеда, а потом все разошлись почивать, а ещё потом пришёл черёд полдника… В общем, я добрался до прадедовой библиотеки, когда уже почти стемнело.
Горели лампы, гостеприимно поблёскивали стёкла книжных шкапов, лесенка, казалось, так и просила, чтобы на неё взобрались. Мне на голову свалились такие сокровища, что глаза разбегались, я не мог выбрать, с чего начать.
Потом решил сыграть в нашу с сестрой Таней любимую игру – зажмуриваешься и наугад вытягиваешь книгу с полки.
Так и сделал.
Тёплые и твёрдые корешки под пальцами. Разные – чуть пониже, чуть повыше, с тиснением и валиками. Я медленно вёл рукой вдоль ряда томов – в «Невероятных приключениях Квентина, мага королевских мушкетёров» посланный ему сборник волшебных заклинаний чуть не отхватил главному герою пальцы, чтобы только обратить на себя внимание. Нет, конечно, я знал, что любимый мой, читаный-перечитаный «Квентин» – сказка, но…
Показалось, будто я схватился за свёрток, только что принесённый с ледника. Вздрогнул, открыл глаза – пальцы мои лежали на ничем не примечательном томике, не толстом и не тонком, среднем, в обычной коричневатой коже с полустёртым тиснением и осыпающейся позолотой букв.
На русском. «Теория и практика некромантии, по изложениям Парацельса, Бена Бецалеля и Джона Ди, издание С.-Петербургского университета, факультет оккультизма, 1805 год».
Надо же… А я и не знал, что в папином университете есть такой факультет. Или был? Сто лет прошло, как-никак. Однако никакой тайны из этого никто, как видно, не делал…
Страницы в книге были хоть и пожелтевшие, но ровные, чистые, гладкие – полное впечатление, что листы разрезали, но больше ни разу не открывали.
Я сел листать – написано было тяжким, старинным слогом, выспренно и длинно, никакого сравнения с тем же «Квентином». Папины лекции слушать было куда интереснее.
Но всё-таки почему мне почудился этот холод? Сейчас-то книга на ощупь ничем не отличалась от обычной.
Я пожал плечами. Эркюль Пуаро, наверное, указал бы на нервность, что порой заставляет людей чувствовать или даже видеть совершенно невероятные вещи – а потом твердокаменно верить в увиденное. Ну, вроде нашего дьячка на даче, совершенно убеждённого, что ему явился призрак, хотя это была всего лишь простыня с расчалками и «волшебный фонарь».
Мы с Танькой тогда ухохотались до слёз.
Здесь, правда, никаких простыней мне никто не показывал, но…
Я сдвинул брови, взял остро очиненный карандаш и с головой погрузился в детальнейшие – хоть и нудноватые – описания «первичного ритуала некромагической практики, долженствующего остановить распространение тления по свежему трупу».
Бррр. Некоторые мальчишки у нас в классе жить не могли без ночных походов на кладбища. А мне было более интересно понять – это что же, все сотни лет множество людей верили в некромантию, в оживление мёртвых, в общение с призраками, в вызов духов, писали на эту тему целые трактаты – а всё оказалось, как стало ясно в наш просвещённый век, полной ерундой и «суеверьями»? Как и с философским камнем? Целые века работы, целые библиотеки книг – и никто так и не догадался, что, мол, всё это чепуховая чепуха?
Папа утверждал в своих лекциях, что, мол, алхимики таким образом шифровали истинные свои рецепты, но я опять же не понимал. Шифровать есть смысл, только если ты на самом деле нашёл философский камень. А коль не нашёл, то зачем Егору забор, как говорится? «Дом продадим, ворота купим, будем закрываться», – как говаривала моя нянюшка.
Описания поражали детальностью. Точно сообщалось, что именно и как надлежит делать, дабы «остановить разложение и реставрировать ткань», особо подчёркивалось, как сохранить «естественный румянец кожи, буде молодые девицы от утраты оного особо страдают».
Признаться, мне стало разом и скучновато, и страшновато. Возиться с «приданием трупу исконно присущего блеска и цвета глаз» мне как-то совсем не хотелось.
Я пролистнул ещё несколько страниц, а потом хлопнул себя по лбу и полез в оглавление.
Все малоаппетитные манипуляции с «трупами свежими, а также первой, второй и третьей степенями разложения» я, поёжившись, пропустил. Куда больше обе-щал второй раздел, «об общении с духами». Это вроде бы проходило по ведомству спиритизма, но, выходит, в старину его не различали с некромантией…
Это оказалось куда интереснее. Я читал о самых разных духах, что, по разным причинам, не смогли отправиться тропой небесных мытарств. С ними-то в первую очередь и можно было поговорить, для начала выяснив, куда точно угодила та душа, что тебе нужна.
Это было сложно. И страшно. На самом деле. Требовалось множество самых диковинных ингредиентов, вроде «толчёной кости левого мизинца повешенного» и прочее. Требовалось раскапывать могилы и добывать из них… бррр, меня снова замутило. Правда, и награда за труды выходила неимоверная – можно было точно узнать, где, скажем, твой любимый дедушка и, если он почему-то задержался среди живых, поговорить.
Но ещё интереснее оказался раздел третий. О путешествиях живых в мир мёртвых. О том, кого там можно встретить и кому помочь. Ибо душа, как писалось там, даже во время небесных мытарств остаётся наедине с бесами, кои стараются сбить её с пути, завлечь, поразить укорами в совершённых прегрешениях, и только лишь святые – небесные заступники – могут облегчить участь несчастной; однако это не так. Живые мастера некромантии тоже могут оказаться «на ближнем краю того света», подавая оттуда помощь, отгоняя бесов и укрепляя душу в её решимости и твёрдости. Дело это очень рискованное – раздосадованные бесы могут наброситься на смельчака, стараясь умертвить и разлучить его собственную душу с телом; однако такое заступничество, самоотверженное и самоотрешённое, тоже может помочь духу усопшего благополучно добраться до небесных врат.
- Предыдущая
- 4/122
- Следующая
