Волшебники Сенчурии - Балмер Генри Кеннет - Страница 9

• Предыдущая
• 9/28
• Следующая

— Нам нужно держаться вместе! — решительно произнес Галт.

— Тогда идемте с нами, — сказала девушка. Ее толстые губы блестели, в глазах виден был страх. В группе нарастало ощущение беспокойства. Тони не снимал свою раненую руку с перевязи, тяжело опираясь на Редферна. Он сказал:

— Я не смогу далеко пройти. Мы должны идти прямо вперед, самым коротким путем. В лесу должны найтись вода, пища, убежище.

— Нет! — закричал Тасро, потрясая копьем. — Впереди нас ждет опасность и смерть!

Худая женщина с белыми волосами и хрупким лицом, чьи большие серые глаза были полны боли, заколебалась:

— Мне тоже не уйти далеко, — вздохнула она. — Мне нужен отдых...

Оставшийся мужчина — сильный рыжеволосый юноша с широким мечом на боку и «Спрингфилдом» за спиной, заботливо поглядел на седую женщину и обернулся к Галту.

— Может быть, нам стоило бы сейчас отдохнуть и все обсудить...

— Если мы разделимся, Карло, как же нам тогда пробраться сквозь измерения? Вал должна пойти с нами, — очень решительно заявил Галт.

Тасро и два его коренастых товарища смотрели угрюмо.

— Вал может и с нами пойти. Тогда она останется в безопасности.

Женщина Галта, стройная, с покрытым морщинами лицом и дрожащими руками, крикнула:

— Вал должна остаться с нами! Она из Монтрадо, как и мы.

— Предоставь разговоры мне, Мина! — бросил ей Галт.

Группа собралась в кружок. Все говорили одновременно, спорили, стараясь переубедить друг друга. Редферн, как обычно, расстроился из-за неспособности людей договориться друг с другом. Понимание достаточно нелегко наладить даже между теми, кто говорит на одном языке и живет в одном городе, когда же в конфликт вступают носители разных языков из различных измерений, результат оказывается близок к Вавилонскому столпотворению.

— Арлана ради! — прокричал Галт, перекрыв общий гомон.

— Слушайте! Тасро, если ты и твои соотечественники из Тоттхорета не сможете привести нам убедительных причин, почему мы не должны следовать кратчайшим путем, тогда мы пойдем прямо! Говори!

Тасро только тяжело покачал головой.

— Я не могу назвать ясных причин. Просто там опасность.

Мы ее чувствуем. Мы понимаем такие вещи. Нас не ослепляют шоры науки.

— Наука — вовсе не шоры! — вынужден был запротестовать Редферн.

Трое из Тоттхорета посовещались между собой. На их лицах ясно читался страх, который они испытывали. Потом девушка, которую звали Паттхи, сказала:

— Мы не можем идти дальше. Лучше мы останемся и поселимся здесь навсегда, если Вал не захочет пойти с нами, чем подвергнем себя опасности развоплощения... С лица рыжеволосого юноши по имени Карло сбежала краска.

— Развоплощения?

Паттхи энергично кивнула.

— Впереди опасность. Странные силы, которые могут оторвать душу от тела... Галт разразился громыхающим смехом.

— Глупости! Будем держаться все вместе и отдохнем, а потом найдем другой Портал и Вал отправит нас всех домой! Взмахом руки он велел группе вновь выступать. Трое из Тоттхорета упрямо оставались на месте. Двое мужчин держали зазубренные копья, небрежно опустив их вперед. Редферн незаметно позволил винтовке соскользнуть в ладонь и приготовился в случае необходимости быстро освободить левую руку, которой поддерживал Тони. Ему не нравилось, как складываются обстоятельства.

Вал твердо и решительно заявила:

— Я не могу оставить своих друзей из Монтрадо. Я должна остаться с ними. Мы были бы рады вам всем. Но если кто-то хочет отделиться, я не могу ему помешать.

— Я остаюсь с тобой, Вал, — ровным голосом произнес Редферн.

Рыжий юноша сглотнул слюну. Он посмотрел на седую женщину с худым телом и трагическими глазами.

— Я не знаю... — прошептал он.

Женщина положила ладонь на его руку.

— Карло. Ты не должен думать обо мне. Я вынуждена идти кратчайшим путем. Но ты мне ничем не обязан. Ее слова как будто послужили сигналом — трое из Тоттхорета двинулись прочь, направляясь к лесу наискось от первоначального направления, таким образом, что должны были достичь линии гор и предполагаемого убежища на расстоянии многих миль от основной группы.

Нили, девушка с рыжими волосами и одутловатым лицом, несущая за плечом «Спрингфилд» с таким видом, будто это была метелка, прокричала:

— Я иду с Вал! Я помогу вам, мать Хаапан. Пусть Карло уходит!

С громким, нечленораздельным криком Карло бросился следом за удалявшейся троицей таттхоретцев. Он размахивал руками. Винтовка прыгала у него за спиной. Женщина по имени мать Хаапан придала своему лицу выражение строгой решимости. Нили обняла ее рукой за талию.

Галт выглядел так, будто ему нанесли личное оскорбление.

— Ну ладно, — брюзгливо произнес он. — Им же хуже. Мы должны наверстать упущенное время. Идем! Двинувшись вместе с остальными, Редферн, вновь забросивший винтовку за плечо, не мог про себя решить, кому же все-таки будет хуже. Этот парень, Тасро, и его друзья — они выглядели абсолютно убежденными в том, что говорили. Ничто не могло заставить их приблизиться хоть на шаг к этому загадочному блеску среди деревьев.

Группа, уменьшившаяся до троих мужчин и четырех женщин, медленно брела к обетованной гавани, маячившей впереди. Солнце опускалось к горизонту еще быстрее, чем они шли — уставшие, с побитыми ногами. Однако лес приближался. Верхушки деревьев уже заслонили от них горы, а предгорья исчезли за полотном темного леса.

И тут Редферн вдруг увидел, как правы были люди из Таттхорета и как ужасно ошиблись усталые путешественники, взирающие теперь на собственную погибель.

На свете есть два сорта людей: те, кто пьет джин и те, кто пьет виски.

Тех, кто вообще не пьет, или тех, кто пьет и то и другое, Скоби Редферн решил исключить из своего уравнения. Пьющие джин бывают, как правило, замкнутыми, несчастными и подавленными. К тому же они, как правило, порода довольно редкая. Пьющие виски, напротив, открыты, доброжелательны и счастливы, и они слишком уж многочисленны для этого полного опасностей мира.

Вот почему Скоби Редферн пожалел, что у него сейчас нет в руке доброй порции скотча.

Многогранные кристаллы ловили последние лучи гаснущего солнца и переливались в них алыми отблесками, напомнившими Редферну о крови. Они раскачивались среди деревьев, как рождественские фонарики, с которыми играет невидимый домовой. От них исходила совершенно недвусмысленная аура ненависти.

В этом не могло быть никакого сомнения. Галт остановился, упершись бородой в грудь. Вал прижала руку ко рту, побелев лицом и утратив дар речи. Тони застонал и пошевелился — слабое движение, которое ничего ровным счетом не означало, остальные просто смотрели, полные отвращения и ужаса.

Да, не было никаких сомнений: от этих ткущих свой странный танец кристаллов отчетливо веяло холодным дуновением злобы. Каждый кристалл был примерно двух футов шириной. Они выписывали в воздухе пируэты, качались, подпрыгивали и рассеивали вокруг себя осязаемую жестокость.

— Бежим! — крикнул Галт, наконец-то оживая.

Все знали, что бежать бесполезно.

Нили, хриплым голосом вымолвив что-то про жабьи потроха, скинула с плеча винтовку и оттянула затвор. Она поднесла винтовку к плечу, но не успела нажать на спуск, как от ближайшего кристалла ударила зигзагообразная струя пламени и выбила винтовку из ее рук в дымной вспышке изумрудного огня, от которой глаза у всех заслезились.

Давление ненависти все нарастало. Будто невидимое болото, жадно засасывала она их мысли, покрывала ряской умы, гулким эхом прокатывалась по мозгу, оглушая внутренний слух. Мать Хаапан и Мина с криком упали на землю, отчаянно и безнадежно зажимая уши.

Нили в тошнотворном ужасе уставилась на винтовку и на свои руки, беспомощно повисшие вдоль тела. Остатки зеленого излучения все еще липли к ним, словно саван прокаженного.

— Кто это? — дрожащим голосом прошептала Вал.

Язык Галта отказался ему служить. Предводитель группы простерся на земле, среди мелких цветов, худосочных трав да занесенных ветром из леса листьев. Он склонил голову.

• Предыдущая
• 9/28
• Следующая