Притяжение (ЛП) - Рейд Пенни - Страница 28

• Предыдущая
• 28/31
• Следующая

— А теперь ты покраснела, — это прозвучало безрадостно. Он говорил разочарованно и обиженно.

— Чего ты ожидал? — спросила я и открыла глаза. — Я не привыкла к такому. Займет некоторое время, чтобы привыкнуть к мысли, что ты заинтересован во мне. Черт побери, прошло всего сорок восемь часов, а мы даже не встречаемся...

— Мы встречаемся. Запомни, мы будем есть такос и у нас будет много уроков танцев, — его глаза рассматривали проявления любви на моей шее, и он ухмыльнулся. Это была удовлетворенная, довольная ухмылка.

Дурацкая ухмылка.

— Ну, будущие такос, несмотря на то что, — я стратегически и упорно проигнорировала его замечание по поводу уроков танцев, — я знаю, что я не твоя девушка, и даже если бы я ею была, я не хотела бы, чтобы на меня мочились.

Мартин поперхнулся воздухом, уставившись на меня «ты ненормальная» взглядом.

— Мочились?

— Ну, знаешь в переносном и буквальном смысле. Если мы дошли до того места, где мы должны быть "связанны", — я показала в воздухе кавычки, чтобы подчеркнуть, что слово связанны, странное, но подходит данной ситуации. — Я не думаю, что буду счастлива с тобой, метящим свою территорию, если какой-то парень ведет себя неподобающим образом со мной, я сразу пошлю своему бойфренду знак.

Он уставился на меня изучающим взглядом. После кивнул:

— Хорошо. Если я проведу завтра весь день не... помочившись на тебя, — его губы дрогнули, но он быстро убрал это выражение, — если я сделаю это, ты пойдешь со мной на вечеринку завтра вечером.

То, что должно быть просьбой или вопросом прозвучало как заявление. Я смотрела на него. И ненавидела эту его часть.

Но он выглядел... как ни странно, надеющимся.

Надеющийся Мартин Сандеки заставлял мое сердце плавится. Его выражение плюс ощущение его вокруг меня означало, что у меня нет выбора.

— Отлично, — я вздохнула, стараясь не походить на недовольного подростка, что по большей части получилось. — Я пойду.

Мартин не показывал своих прав на меня. На самом деле он даже не смотрел на меня и не заговаривал со мной в течение всего дня.

Как и вчера, парни рано встали, чтобы потренироваться, Сэм и я заняли наши места на пляже, а они пришли после обеда поесть. Я ушла, как только пришел Бэн. Из-за него я чувствовала себя неловко и мерзко — хоть и знала, что я сама была тому виной. Знала, что мне нужно было его игнорировать, но не смогла. Поэтому и ушла.

Прогуливаясь вокруг дома, я ждала Мартина, чтобы сыграть ему. Но он не пришел. Я нашла музыкальный зал — да, в этом месте был собственный музыкальный зал, с золотыми пластинками, подписанными легендами рок и кантри музыки, вывешенные на стене, подписанные концертные плакаты и фотографии высокого, долговязого, красивого чувака рядом с несколькими известными музыкантами и знаменитостями.

Я узнала в долговязом чуваке отца Мартина и про себя отметила, что у него были такие же губы и густые волосы. Они были, вероятно, одинакового роста. Но, на этом сходство, казалось, заканчивалось. После просмотра фотографий несколько раз, я протестировала пианино — его нужно было настроить — и обнаружила три красивых гитары Гибсон вдоль стены, после чего вернулась к себе в комнату и читала.

Потом я сделала домашнее задание по химии.

Потом поспала.

Проснулась я на мужчине.

Сначала я ничего не поняла в путанице после сна. Но когда пришла в себя, то поняла, что развалилась на жесткой груди, а его пальцы играли с моими волосами, поглаживали мою шею и щеки, закручивая, потягивая и слегка подергивая мои волосы.

Я напряглась и подскочила, подняв кулаки вверх, чтобы защитить свою честь и увидела Мартина, поднявшего руки вверх, будто он сдавался.

— Ух, ты! — его глаза были огромными и он испуганно улыбался. — Ты всегда так подпрыгиваешь сразу после сна?

— Как кто? Задира? — мой голос был скрипучим, все еще во власти сна.

— Да, как задира.

Я надулась, опустив кулаки на колени.

— Нет. Только когда нахожу в своей постели Мартина Сандеки.

— Приятно узнать. — его губы скривились и он осмотрел сверху вниз мои формы. — Я удостоверюсь, что надел защитный костюм, когда буду находится в твоей постели.

— Вероятно, стоит носить его и вне постели.

— Я всегда использую защиту, — он многозначительно поднял брови.

Стоп.

Я моргнула.

Ох... и поняла.

Странно, но я не покраснела. Просто сощурилась и кинула на него «я не впечатлена» взгляд, от чего он рассмеялся.

— Ты такой парень, — я неохотно улыбнулась.

— Что ты знаешь о парнях? — он переместился на кровати, поднимаясь и располагая руки за подушкой.

— Безусловно, немного. Мой папа не очень-то парень.

— Что нравится твоему отцу? — заинтересовался Мартин, его лицо внезапно оживилось.

— Ну, давай посмотрим. Он ученый. Всегда теряет вещи. У него всегда разные носки. Любит бейсбол, но плохо играет. Пытается научить меня играть в софтбол. Я всегда украдкой беру мой Геймбой из сумки для тренировок, прячусь за трибунами и играю в Марио.

— И он сильно давит на тебя?

— Нет. Вообще-то нет. Я думаю, ему просто нравится болеть за меня... если быть честной. Он всегда снимает мероприятия, церемонии и всякое такое. Он вряд ли есть на фотографиях. Я просмотрела мои фотографии с выпускного и поняла, что их больше тысячи и его нет ни на одной. Так что я надела свою шапочку и мантию, сделала такую же прическу — с помощью Джорджа — попросила фотографа прийти домой, чтобы у нас получились хорошие снимки.

— Кто такой Джордж? Твой бывший парень? Один из тех, кто не умеет дурачиться?

— Нет, — я посмотрела на Мартина, покачав головой на его выходку. — Джордж персональный ассистент моей мамы, он мне как старший брат.

— Хмм... — глаза Мартина сузились, рассматривая меня, потом он спросил, — твоему отцу понравилось? То, что ты сделала?

Я кивнула, улыбаясь воспоминаниям.

— Да. Понравилось. Он аж расплакался. Чуть-чуть. Последний раз, когда я была у него на работе, я видела, что он повесил не меньше шести фотографий у себя в офисе, — я беззаботно рассмеялась, качая головой. — Он дурень.

Мы долго молчали, просто смотрели.

Я прочистила горло и отвела взгляд, находя этот милый, уютный, странный момент более сбивающим с толку, чем те горячие дискуссии, которые были до этого. Это чувствовалось так, будто могло привести к чему-то нормальному и стабильному. Мы были просто Мартин и Кэйтлин, которые разговаривали, разделяя совместные моменты, как нормальные люди. Не так, как бы сделал миллионер плэйбой.

— Итак, а что насчет твоего отца? — спросила я, потому что мне было любопытно. Я знала много об отце Мартина, потому что он был гением, тошнотворно богатым, и, казалось, всегда мелькал в новостях с новой моделью или актрисой.

— Мой отец... — улыбка покинула его глаза, а та, что осталась на его губах была фальшивой.

— Да. Мужчина, который воспитывал тебя.

Он рассмеялся невеселым смехом и закрыл глаза.

— Он не воспитывал меня.

Я изучала его черты — его полные, сладкие губы, сильную челюсть, высокие скулы и длинные ресницы — его идеальные черты. Такой идеальный. Я подумала, какого это быть таким идеальным или, по крайней мере, казаться таковым для остального мира. Мне казалось, что идеальный — слово и все, что под этим подразумевается — чувствуется словно клетка, ограниченная полом и потолком.

— Расскажи мне о нем, — сказала я, зная, что давлю на него.

Мартин открыл глаза и горечь, которой не было в последнее время, пока мы были вместе, появилась снова. Утомленный придурок Мартин.

— Он не пришел на мой выпускной вообще.

Я заморгала.

— О…

— Нет. Он сказал позже, что это, потому что я не выступал с речью, но я думаю это, потому что он просто забыл. Этого нет в его приоритетах.

— О… — повторила я, потому что не была уверена, что еще сказать. Его глаза были словно закрыты, защищаясь, насмехаясь — они будто говорили, как я посмела жалеть его. Я бы не стала. Или вернее, я не показывала этого.

• Предыдущая
• 28/31
• Следующая