Притяжение (ЛП) - Рейд Пенни - Страница 4
- Предыдущая
- 4/31
- Следующая
Он моргнул после потока моих слов. Я даже не пыталась прочитать его выражение лица, потому что была сосредоточена на том, чтобы выйти из комнаты.
— Уже уходишь? — спросил он.
— Ага, — я перебросила ремешок сумки через плечо. — Мне нужно идти. И не переживай за эксперимент. Я приду на весенних каникулах и все закончу. И когда мы увидимся после каникул, все будет как прежде. Мы сможем забыть все, что случилось. И больше не говорить об этом. — Мой голос дрогнул на последнем слове.
— Паркер...
— Хорошо провести каникулы.
— Кэйтлин, - он сделал два шага вперед, будто собирался помешать мне уйти, но остановился, услышав хруст стекла под ногами. Он посмотрел под ноги, только сейчас заметив разбитую пробирку. — Что за черт?
Я воспользовалась возможностью сбежать, пока он отвлекся.
На самом деле я мчалась по коридору как сумасшедшая и успела заскочить в лифт до того, как он закрылся.
Я бежала до общежития и только когда пересекла его порог, смогла немного расслабиться. Затем пробежала еще три этажа и закрылась в своей комнате.
Бросив сумку в угол комнаты, я упала на кровать и потерла ладонями глаза. Снова и снова, проигрывая в уме сцену в лаборатории — то, как он касался меня, целовал, почесывал там, где у меня зудело.
И только через несколько минут, я поняла, что не рассказала ему о подслушанном заговоре.
Глава 2
Атомная теория материи
— Не могу поверить, что ты согласилась на это.
— Заткнись, Сэм.
Я заправила длинные, выпрямленные утюжком волосы за ухо. Затем неловко поправила юбку своего короткого черного платья, которое подруга уговорила меня надеть, в двадцатый раз раздражаясь от того, что оно было слишком коротким.
—Ты выглядишь как горячая шлюшка. Просто признай это, — Сэм подтолкнула меня локтем и скривила рожицу.
Если бы кто-то спросил меня 24 часа назад, что я буду делать в последнюю пятницу перед весенними каникулами, я бы сказала, что буду лежать в кровати, свернувшись калачиком, попивая чай с коржиками и читая.
Даже если бы я захотела, то не смогла бы представить себя, идущую к дому братства, одетую в кружевную кофточку поверх черного платья до середины бедра, на высоченных каблуках, с выпрямленными волосами и макияжем.
Хорошо. Макияж. На моем лице. С блестящими тенями на глазах.
К тому же я выщипала брови. Выщипала! Хах!
Я раздраженно закатывала глаза, мне нравилось быть отшельником. Я бы лучше сходила в магазин нижнего белья, чем в дом братства на вечеринку, где придется много говорить.
— Ой, ну давай, Кэти. Нельзя идти на вечеринку в футболке и мужских брюках. На вечеринку ходят только в юбках.
В самом начале вечера я узнала, что на вечеринку в братство пускали девушек только в мини-юбках. Услышав эту новость, я решила предоставить Мартину решать все самому. Но, в конце концов, не позволила моя совесть.
Дурацкая совесть. Всегда заставляла меня что-то делать.
— Ты выглядишь так, будто наряжаться это пытка, — продолжила она. — Хотя смотришься горячо, — Сэм, которая, как я подозревала, ждала такого шанса еще со времен старшей школы, абсолютно не жалела меня.
— Я не выгляжу горячо. Я выгляжу нелепо.
— Ты красотка.
— Заткнись.
— Горячая красотка. А парни хотят именно таких, — она указала на мою грудь и задницу, — особенно такую задницу.
Я проворчала что-то под нос. В душе в сотый раз проклиная себя за то, что не смогла раньше предупредить Мартина о подслушанном разговоре в лаборатории химии. Если бы я запретила себе думать об этом, то сейчас лежала бы, свернувшись калачиком с книгой в руках, а не шла в логово разврата, одетая как девчонка.
Хотя мы были в двух кварталах от места вечеринки, я уже слышала музыку. И напряглась, а руки стали влажными.
План был предельно прост: я найду Мартина, расскажу ему все, что подслушала, и потом мы уйдем. Сэм не состояла в братстве, как и любая другая девчонка. Да, она любила наряжаться, но сама называла девчонок из женского клуба "клубоститутки", а парней "братилы". Она словно ставила на них метку "группа мыслителей" и утверждала, что они страдают от стадного инстинкта.
Она осуждала тех, кто вступал в общины.
Я не вступала в женский клуб и много не думала о братстве, потому что... не было смысла.
— Я до сих пор не понимаю, почему у тебя нет его номера телефона. Он же твой партнер по лабораторной, так? Он ведь был твоим партнером и в прошлом семестре тоже. — Сэм перекинула свои светлые кудри через плечо.
Подруга была немного ниже меня и училась в университете по теннисной стипендии. Она была полна решимости поступить в Гарвардскую школу права и следовательно, как и я, была сосредоточена на своей цели, мало времени проводя прожигая жизнь и веселясь. Ее отношение к учебе сделали ее идеальным лучшим другом и соседкой по комнате.
— Я просто не знаю. У меня нет его номера телефона.
— Почему нет? — настаивала она. Она задавала мне этот вопрос, когда мы одевались, вернее, когда она одевала меня.
— Потому что. — снова ответила я, вытирая ладони о платье.
— Потому что - что? А если бы тебе нужно было связаться с ним по поводу проекта?
— Я бы оставила ему записку.
— Записку? Где? Когда? Как?
— В лаборатории, в кабинете.
— Вы оставляете друг другу записки? — сказала она поддразнивая.
— Нет. Это не так. Я оставляю записки, если не могу прийти в пятницу и он делает то же самое. Или если я заканчиваю раньше, не дождавшись его, вот какие записки мы пишем.
— Но почему он не оставил тебе номер своего телефона?
Я остановилась и посмотрела на нее.
— Он пытался дать мне номер, окей? Он предлагал в прошлом семестре обменяться номерами и я не согласилась. Так что оставь это, ладно?
— Ты не взяла номер Мартина Сандеки? — спросила она, будто слова, которые я сейчас сказала, не имели никакого смысла.
— Так правильнее.
— Но... почему, к черту, нет? Он... он... он Мартин Сандеки!
— Потому что он Мартин Сандеки. Вот почему я не взяла его номер, — я продолжила идти, отчего пальцы на ногах запротестовали.
— Кэти, ты втрескалась в Мартина Сандеки еще после первой недели занятий два года назад, когда столкнулась с ним возле кабинета физики и ты не знала, кто он.
— Это потому, что он физически привлекательный и на него приятно смотреть, — промямлила я.
— Он пытался дать тебе свой номер, а ты не взяла. Почему? Объясни мне.
— Потому что, ты знаешь меня, когда я выпью — хотя это было всего дважды — я начинаю кому-нибудь названивать! Я позвонила Картеру, когда это случилось в последний раз.
Картер был моим парнем в старшей школе, который, казалось, не был заинтересован в физической близости, только на публике проявляя интерес. Поскольку он был моим единственным парнем, я думала, что это нормально. Мы расстались друзьями.
Но в прошлом году, когда я напилась, то отправила ему сообщение, спрашивая, почему он не попытался переспать со мной. Когда я проснулась на следующее утро и вспомнила, что сделала, я три недели не отвечала на его звонки.
Когда я наконец-то ответила, он рассказал мне, что на самом деле он гей. Кроме того, он оценил мою смелость быть с ним в старшей школе. Он уверил меня, что если бы не был геем, то попытался бы залезть ко мне в трусики рано или поздно.
Это звучало жалко.
Это был самый худший разговор.
Сэм снова остановила меня, схватив за локоть.
— Это было прошлым летом, и Картер — это старая история.
— Может, закончим с этим? - взмолилась я, не желая говорить о Картере или о моем отвратительном романтическом прошлом.
Сэм сделала глубокий вдох.
— Кэти, ты красивая и соблазнительная.
— О Господи, больше никаких поддразниваний. Я одела платье! Я даже разрешила тебе сделать мне макияж!
— Я не поддразниваю тебя. Я пытаюсь вытащить тебя из этого бесконечного страха. Ты скрываешься под мешковатой одеждой и бровями, такими густыми, что они могли бы заменить усы. Картер прекрасный человек, но он не должен был так использовать тебя. Теперь у тебя в голове все искажено.
- Предыдущая
- 4/31
- Следующая