Солнечные искры - Джейн Анна - Страница 38
- Предыдущая
- 38/61
- Следующая
– Я не знаю, любит ли он меня или нет, но пусть у него все будет хорошо, – улыбаясь, прошептала я в тот раз, и мои слова, превратившись в пар, растворились в морозе. – Ладно? Никит, пусть у тебя все будет так, как ты захочешь. Эй, воздух, донеси эти слова до Кларского Ника. Пусть знает и обратит на меня внимание! – и улыбнулась, потому что именно в этот момент во дворе компания молодчиков, бесшабашных и пьяных, запустила в воздух пару ракетниц, одна из которых чудом не залетела в гостеприимно распахнутое окно нашей соседки тети Веры. Ох ну и орала же она… как будто бы ей это ракетницей по мозгам настучали! А я и Федька, слушая препирательства соседки с молодчиками, загибались от смеха около окошка.
Снег все падал и падал, и я была уверена, что он вместе с прохладным воздухом донесет до глупого Кларского мои слова.
Я ни разу не плакала из-за того, что моя любовь была безответной. Потому что я никогда не считала это несчастьем и горем. Безответная любовь – тоже любовь. Никому не стоит рыдать из-за любви. Из-за нее можно только радоваться и смеяться. Честно!
Морозный новогодний пар стал олицетворением начала моих чувств, по-детски наивных и немного нелепых, но все же приятных.
Вырвавшись из теплого плена воспоминаний, я рывком встала с постели и подошла к окну, бросив взгляд на часы, – большая и маленькая стрелки только что пересекли отметку цифры двенадцать. Мне казалось, что в комнате душно, и ужасно хотелось вдохнуть свежий воздух, поэтому я рывком распахнула окно настежь и полной грудью вобрала ночной воздух, пропитанный слабым, но все же чувствующимся ароматом цветущих у нас во дворе яблонь. А после вдруг улыбнулась, глядя на спокойное темно-синее небо. Звезд было видно мало, да и полумесяц прятался за кучкой ночных клубочков-облаков, зато высь рассекал самолет, и я засмотрелась на него, провожая взглядом до тех пор, пока он не скрылся за крышами домов.
Забравшись на подоконник с подушкой в руках, я прижала ее к себе. Опять мне вспомнился Никита – в моем воображении он стоял прямо передо мной: спокойный, уверенный в себе, добрый и смелый. Я вообще часто думала о нем, а этим вечером поймала себя на странной мысли.
На самом деле, хоть я и была влюблена в Ника целых три года, я, кажется, так и не узнала точно, что он за человек. Быть может, я люблю вовсе и не его, а тот самый образ в голове, который придумала сама? Сама придумала, сама наделила определенными чертами характера, сама же назначила идеалом. Если это так, то, кажется, я не на верном пути.
Я еще крепче прижала к себе подушку. Что бы ни было у меня в будущем, я всегда с благодарностью буду вспоминать свою первую любовь, оставшуюся позади, и то, что я чувствовала, глядя на Никиту, все долгие, но веселые три года. Буду помнить все: то, как боялась пойти к нему и заговорить с ним, и то, как мечтала о нем, и то, как фотографировала его, прячась и хмелея от собственной смелости, и то, как мысленно разговаривала с ним перед сном.
С этими мыслями я погрузилась в царство Морфея, а через полчаса с воплем упала с подоконника на пол, перепугав мирно спящего рядом со мной котэ и брата, смотрящего в зале телевизор.
Звук новых сообщений от моих «доброжелателей» я даже и не слышала, а утром просто удалила, решив, что еще раз – и пусть с этими тупыми брюквами действительно разговаривает Смерчинский!
А потом мне опять снился пожар.
На следующий день, в субботу, вместо того чтобы готовиться к двум зачетам, я поплелась на внеочередную встречу со Смерчем. Выполнять миссию по избавлению Князя от Никиты.
– Ты куда, голубушка? – спросила мама, видя, как я собираюсь. – Не ты ли мне клятвенно обещала, что будешь к зачетам готовиться все выходные?
– Мам, я в библиотеку, – бодро соврала я ей. – Там книга нужная по архитектуре есть…
– Что ж, иди. И не задерживайся, – нечего было возразить ей. А вот Федька (чтоб он неладен был, этот Федька!) на весь дом весело закричал:
– Мама, Манька опять врет! Наверное, к своему мотоциклисту на свидание полетела! Видала, она губы блеском мазала!
– И что? – вызверилась я. – И что?!
– Прихорашиваешься, – вынес вердикт братец. – Перед мотоциклистом. Папа-то его видел, а мы нет. Покажи нам своего мальчика, не прячь. Не обидим твоего малыша!
И снова Федька захохотал, противно и издевательски, так, как умеют это делать только братья. И это называется взрослый человек.
– Это ты прихорашиваешься, – прорычала я, напугав маму. – А у меня просто губы сохнут! Я их обветрила. Какой же глупый у меня родственник.
– Как ты можешь так говорить со старшим братом! – тут же решила в который раз успокоить меня мама. – Маша, если я еще раз услышу такие слова…
– Он меня все время провоцирует. У него мозг на голову сдвинутый, – пожаловалась ей я, крепко затягивая шнурки на летних кедах, доходящих мне едва ли не до середины икры. Эти черно-серо-белые кеды с полосками и узорами я купила сегодня утром – мама расщедрилась, наконец поняв, что я не сдамся и не стану носить ужасные неудобные босоножки.
– Эй, как мозг может быть сдвинут на голову? – весело осведомился Федор.
– Спроси это у своего мозга. Он тебе скажет, как это может быть, – отозвалась я и, вылетев за дверь и громко ею хлопнув, понеслась по лестнице, потому что опять сильно опаздывала. Смерчинский рехнется меня ждать.
Орел полетел навстречу знакомому и приятному вихрю, совершенно перестав бояться его.
Интересно, если Смерчинского раздеть, мне захочется его обнять за… как там говорила гадалка, «за обнаженные плечи»?
– Даже в мыслях меня достал, зараза! Нужен ты мне больно, упырь, – прошипела я сама себе, выбежав из подъезда и напугав двух девушек, неспешно идущих по дороге. Не знаю, что они обо мне подумали.
Впрочем, добравшись до Центрального парка, где должна была состояться встреча с моим горе-партнером, злиться я перестала и находилась в хорошем настроении. Сердце мое, словно что-то предвкушая, стучало ритмично, лишь изредка позволяя себе замереть.
– Чип, ты пунктуальна, как никогда. – Встретил меня около второго, мало популярного в народе входа в парк Смерч. – Малышка Ольга и Клара появятся с минуты на минуту, а тебя еще нет.
– Я уже есть, – возразила я и очень внимательно оглядела его плечи. Плечи как плечи: крепкие, в меру широкие, если так подумать, даже надежные. Обнимать их пока не хочется. Снимать с него темно-синюю, слегка приталенную футболку, чтобы увидеть плечи обнаженными, пока что-то не хотелось.
– Ты чего на меня так смотришь подозрительно, мой Бурундук? – спросил Дэн, поймав мой взгляд.
– Да так. Оцениваю, хочу ли я или не хочу…
– Меня? – с непередаваемым восторгом перебил меня Денис.
– Озабоченный мальчишка, – по-взрослому высокомерно отозвалась я, а мой взгляд переместился на его черные джинсы.
– Куда ты пялишься? – вновь необыкновенно заинтересовался идиот. – Что с тобой? Может, мне раздеться? Разглядишь все подробности.
– Что надо, я уже разглядела, – хмурясь, заявила я. – Заткни свой речевой фонтан, дружочек. Давай признавайся, что у тебя за новый план?
Объяснять по телефону или по Интернету он не захотел. Заявил мне в аське, что у него на примете целых два способа «пароразлучения», а какой из них выгорит, он сам еще не в курсе.
– Признаюсь. Пошли в парк, и там все узнаешь. Кстати, – он вытащил зазвонивший телефон и прочел сообщение, – наши ребятки только что ступили на территорию парка. Черри и его ребятки видели.
– Боже, Черри и его ребяткам не надоело бегать за тобой и выполнять указы? – спросила я, направляясь к кассе вслед за Дэнвом. Он расплатился за вход, как ни в чем не бывало взял меня за руку и поволок за собой, что-то печатая Черри. Девушка, идущая впереди нас вместе с высоченным парнем, завистливо оглядывалась то на меня, то на Смерча – в этот момент взгляд из завистливого становился мечтательным.
Ну, смотри, смотри. Тебе остается только смотреть, потому что этот симпатичный брюнет с обаятельной улыбкой идет со мной, а не с тобой. И это меня он держит за руку. И это мы теперь в родном универе всем и каждому известны как парочка.
- Предыдущая
- 38/61
- Следующая
