Бонус рейтингом 17+ к книге «Прекрасный секрет» (ЛП) - Лорен Кристина - Страница 1

• 1/2
• Следующая

Рейтинг отрывка: NC-17

[Согласно кино-рейтингам, лица до 17 лет и младше на сеанс не допускаются – прим. переводчика]

Она недовольно заворчала и потянула меня за волосы.

Я провел пальцем по ее горлу вниз, к грудной клетке.

– Ты не захотела бы задерживаться на этих идеальных местечках: теплая кожа здесь, одинокая родинка там. Не стала бы целовать эти ребра.

Я наклонился поцеловать ее прямо под лифчиком, скользя рукой под спину, чтобы расстегнуть крючки, когда она выгнулась, извиваясь на кровати и поскуливая. С ее левого плеча соскользнула бретель, и я поцеловал открывшуюся мне кожу под ней.

– Мне снять его? – приподнимаясь на матрасе, спросила она.

– Пока нет.

Тяжело дыша, она замерла, когда я начал посасывать кожу под ее грудью, одновременно с этим стягивая ее юбку вниз по бедрам.

– Найл?

– М-м-м?

– Мне больно.

Мой смешок согрел ее кожу.

– Правда?

– Ты можешь оставить на мне все, что угодно, только прикоснись ко мне.

– Когда буду готов, я прикоснусь. Доверяй мне, – никогда раньше я не  уделял этому внимание, смакуя и наслаждаясь. По сравнению со временем, проведенным с Руби, мой предыдущий сексуальный опыт ощущался, как неверный программный код.

Я наклонился, посасывая кожу мягких выпуклостей. Ее грудь такая полная и упругая. Со стоном я прижался к ней зубами. Мне хотелось кусать, сосать и поглощать. Вид ее груди превращал меня в дикаря, желающего схватить, вонзить зубы и… господи, просто трахнуть. Я воображал, как ползу вверх по ее телу, прижимаю свой член между ее грудей и скольжу; эгоистично гонясь за собственным удовольствием в жажде утонуть в ней, рядом с ее кожей, запахом и хриплыми задыхающимися звуками.

Небольшая часть меня инстинктивно замерла от такой неприкрыто грубой мысли, но голос Руби в моей голове звучал все громче: «Отпусти, ­– сказала она. – Покажи мне, что тебе нужно. Возьми то, что хочешь».

Рыча, я сел на нее верхом, стиснул вместе ее груди в лифчике, посасывая кожу в месте их соприкосновения и погружаясь языком внутрь восхитительной ложбинки.

У нее перехватило дыхание, и она выгнулась, возвращая руки в мои волосы и обнимая меня ногами, после чего притянула мои бедра ближе к себе, чтобы покачиваться и потираться об меня.

Я спустил бретели ее лифчика вниз по рукам и отбросил его в сторону. Ее соски были такого же тепло-розового оттенка, что и губы, и, не задумываясь – не засомневавшись даже на секунду – я наклонился и втянул один в рот, жадно посасывая и сжимая ладонью другую грудь.

Руби выгнулась на кровати, вскрикнув и потянув меня за волосы так сильно, что ощущение балансировало на грани удовольствия и боли.

– Найл, – выдохнула она. – О боже. Господи.

Ее ответная реакция была настолько яркой, что это чуть не прикончило меня; и причиной был я, просто проводящий языком по ее груди и накрывающий ее своим телом. Я хотел сохранить в памяти этот отклик, осторожно завернув и спрятав в укромное место. Мои мысли переместились от потребности освободить собственную боль к желанию дать ей больше этого удовольствия. Мне нужно напитаться ее реакцией до тех пор, пока она не будет потная и кричать подо мной.

Ее кожа словно светится от моих прикосновений; губами я очертил линии ее живота, окружность пупка и острую выпуклость тазовой кости. Следом за пальцами, стремящихся познать каждый сантиметр, провел зубами по каждому из этих открытий. Прижавшись бедрами к матрасу, я ощутил, как нарастает отчаянное желание освобождения.

Руби металась подо мной, безумная и умоляющая; на ее груди выступили капельки пота. Мои волосы всклокочены от движений ее рук и ногтей.

О-о, она охрененно чудесная.

– Дай мне попробовать тебя, – упрашивала она. – Позволь прикоснуться.

Ее слова пустили электрический ток вниз по спине и по всей длине члена.

– Подожди, дорогая.

– Не могу.

Я немного приспустил ее трусики, целуя мягкую кожу ее пупка и прямо над лобковой костью.

Она ахнула: «Да-а-а», и порывисто вдохнула, когда я стянул светло-желтое кружево вниз по ее бедрам, полностью раздевая ее.

Руби лежала абсолютно обнаженная и чертовски идеальная.

Я почувствовал на себе ее взгляд, когда провел рукой по ее ноге, глядя на свои загорелые пальцы на ее светлой коже. Внутренняя сторона ее бедра была такой нежной, какой я еще никогда не чувствовал, и мои пальцы слегка задрожали, когда я двинулся выше. Сердце в груди колотилось, как отбойный молоток. Конечно, я касался ее между ног и раньше, но тогда это было стремительно и интенсивно. Сейчас же в моем распоряжении были долгие часы. Я мог бы ночь напролет держать ее в своих объятиях и ртом ласкать ее грудь, ребра, живот.

Мои пальцы достигли бедренной складки, и я остановился в сантиметре от места, где она хотела меня больше всего. Дрожа под моей рукой, она приподняла бедра.

– Ты дразнишь и убиваешь меня, – схватив меня за запястье, прошептала она. – Клянусь, я кончу в ту же секунду, когда ты коснешься ко мне.

Сама эта мысль и то, как она ее произнесла – что одного моего прикосновения может быть настолько достаточно – было достаточно, чтобы я чуть не рухнул на нее. Прижавшись с улыбкой лицом к ее бедру, я скользнул по ней пальцами, застонав от ее пронзительного вскрика. Она истекала влагой, такая гладкая и теплая, и я едва не наклонился поцеловать ее там или – что еще более заманчиво – приподняться над ней и просто скользнуть внутрь.

Я был благодарен барьеру из собственных брюк, и мои мысли все еще занимала капля сомнений, как постоянное напоминание продвигаться не спеша.

Было невозможно удержаться от сравнения этого опыта с тем, что у меня еще был – поздней ночью в пабе, эти неловкие ощупывания и касания – хотя чувство вины затолкало это воспоминание в дальний ящик. Понимаю, что не должен думать о Порции в такой момент, даже в ключе своей независимости от нее, но вид лежащей передо мной обнаженной Руби разрывал мой мозг на куски при мысли, что к такому возвышенному чувству удовольствия я совершенно не привык. Руби освободила меня, открыла что-то такое во мне, что захотелось быть более откровенным с самим собой и с ней.

И как только я ее коснулся, даря удовольствие сначала двумя пальцами, а затем и тремя, я позволил собственным мыслям стать необузданными. Так я и должен себя чувствовать – быть в близости, дарить наслаждение тому, кто его так жаждет, когда оба партнера просто сдаются всему этому. Она открылась мне сегодня – в этом и был смысл ее признания – и в свою очередь дала мне свободу стать расслабленным с ней и в происходящем. С каждым круговым движением моей руки и с каждым стоном, срывающемся с ее губ, моя уверенность множилась в разы, пока я не стал убежден, что ни один мужчина так не хотел ни одну женщину, как я ту, что рядом со мной сейчас.

Я хотел целовать ее, облизывать и трахать, но примитивная часть меня – нечто темное, чего я никогда до сих пор не признавал – хотела в большей степени владеть ее губами, ее сияющей кожей, всхлипами, мягкими бедрами, и – я позволил себе в этом признаться – самой красивой сочащейся влагой киской, о какой я когда-либо только мог мечтать. Я хотел в более глубоком понимании видеть, что она моя.

Она начала сжиматься вокруг моих движений, и в восторге я ощутил, как все мои внутренности закипели. Как забавно, подумал я, что мое тело ломит от одного вида изгиба ее плеча, впадины пупка и биения пульса на ее шее.

Наблюдая за ее освобождением от моих прикосновений, я почувствовал, как мое сердце, казалось, буквально бьется где-то в горле. Я оторвал взгляд от места, где касался ее, чтобы приподняться выше и с силой пососать ее грудь, когда она замерла и показалась спокойной – ее дыхание стало медленным и глубоким – и тогда она откинулась головой на подушку и почти закричала, когда оргазм разорвал ее на части, сжимая мои пальцы внутри.

Она на секунду замерла, после чего притянула меня за волосы к своему лицу, и я сцеловал резкий вздох облегчения с ее губ.

• 1/2
• Следующая