Прекрасная Бомба (ЛП) - Лорен Кристина - Страница 2

• Предыдущая
• 2/23
• Следующая

«Засранец». Подняв свой напиток, я пристально посмотрел на густую, прозрачную жидкость. Отправляясь в это место, я знал, что здесь будут женщины, выпивка и действия, скорее всего, выходящие за рамки правовых норм и законов, но правда была в том, что Хлоя тоже это знала. Она пожелала мне весело провести время, при этом в ее глазах не было и тени беспокойства или недоверия. На это, просто не было причин.

Прежде чем встать и направиться в сторону коридора, я поднес стакан к губам, опустошил его и пробормотал «К черту». Мои спутники в этот вечер держались на удивление достойно, не отпустив в мой адрес ни единого возгласа, но даже при этом я мог почувствовать на спине их взгляды, когда двинулся в сторону коридора находящегося слева от главной сцены.

Сразу за дверью цвет ковра перешел с черного на насыщенный ярко-синий, но от этого зона коридора выглядела еще темнее, по сравнению с тем, что было в главном зале. Стены того же самого густого черного цвета, а хрустальные крошечные светильники на стене отбрасывали достаточное количество света, чтобы освещать передо мной путь. Вдоль одно из стен длинного коридора располагались двери с названиями планет: Меркурий, Венера, Земля… В самом конце коридора, у двери с надписью Нептун, я замешкался. Будет ли девушка уже внутри? Будет ли там для меня кресло или, что еще хуже, кровать?

Дверь была тяжелой и изысканно декорированной, будто бы привезенной из замка или какой-то жуткой, готической секс-темницы. Чертов Макс. Я содрогнулся, повернул ручку и выдохнул от облегчения, когда увидел, что внутри не было ни железного креста, ни наручников, ни женщины, только большое кресло с покатой спинкой на котором, по центру, лежала маленькая серебряная коробочка. Она была перевязана шелковой красной лентой с прикрепленной к ней белой карточкой, на которой аккуратным почерком было выведено Беннетт Райан.

Замечательно. Какая-то стриптезерша Вегаса уже знала мое гребаное имя.

В коробке находилась черная атласная повязка на глаза и обрывок плотной бумаги, на которой черными чернилами было написано: Надень это.

Мне что нужно нацепить повязку на глаза для приватного танца? Какой в этом смысл? Только из-за того, что этим вечером я не хотел никаких танцев, не значило, что я забыл свои предыдущие приватные танцы. Если за последние несколько лет формат не изменился, то по-прежнему можно было смотреть, но не касаться. И что, черт подери, я буду делать с завязанными глазами, когда она придет? Я был абсолютно уверен в том, что не собирался к ней прикасаться.

Я положил кусок ткани на кресло, игнорируя его, и уставился на стену. Время шло, и с каждой минутой я все больше убеждался в том, что не было ни единого, мать вашу, способа при котором я бы напялил на себя эту повязку.

Я практически мог услышать звук своего набирающего силу раздражения. Это походило на рев, шум волны, треск пламени. Закрыв глаза, я сделал три глубоких вздоха, а затем более тщательно посмотрел на окружающую меня обстановку. Стены были приглушенного серого цвета, а кресло темно-синего. Комната больше походила на примерочную в элитном магазине, чем на комнату, где мужчины получали, как я предполагал, гораздо больше, чем просто танец. Я провел рукой по мягкой коже кресла, и только тогда заметил вторую записку, которая лежала под повязкой, внутри коробки. Исписанная тем же самым почерком, на той же самой бумаге, она гласила:

Бен, нацепи на глаза гребаную повязку, не будь слабаком.

Чертов Макс. Я что, действительно должен был здесь сидеть как пленник до тех пор, пока не надену повязку на глаза и не покончу с этим? Простонав, я взял черную ткань, обернул ее вокруг головы и прежде чем натянуть ее на глаза, постарался унять свое сердцебиение. Я уже начал составлять план того, как отомщу Максу. Он знал меня дольше, чем кто-либо в моей жизни, кроме моей семьи, разумеется. Он знал, насколько я ценил преданность и контроль. Неужели заставив меня прийти в эту комнату и прикрыть глаза, он не знал к чему это приведет? Вот ведь хрен моржовый.

Я откинулся на спину кресла и стал ждать в раздражающей тишине. Мои уши улавливали звуки, которые я раньше не замечал: приглушенный ритм музыки в других комнатах, звук открывающихся и закрывающихся дверей, сопровождаемый тяжелыми щелчками. А затем я услышал, как кто-то повернул ручку на двери в мою комнату. Дверь открывалась со звуком легкого трения древесины о ковер.

Мое сердце безумно колотилось.

Как только я уловил аромат незнакомых духов, я почувствовал, как моя спина застыла от напряжения. Кроме аромата незнакомки я ничего не знал о том, кто здесь находился, но уж очень хотел иметь возможность увидеть того, кто ко мне пришел. Она что-то делала около противоположной стены комнаты. Я услышал шорох, легкий щелчок, и затем комнату наполнила спокойная ритмичная музыка.

Теплые, нежные руки обхватили мои запястья и легко, и профессионально разместили мои руки так, что они теперь праздно покоились по бокам. Никаких прикосновений? Без проблем, черт побери.

Я сидел неподвижно, в то время как она скользила по мне. Ее дыхание пахло корицей, ее бедра терлись о мои колени, а ее руки были прижаты к моей груди. Так как же это должно было пойти? Я бы остался с повязкой на глазах, она бы на мне танцевала, а затем я бы ушел? Постепенно я начал расслабляться. Девушка двигалась на мне, ее бедра скользили по моим бедрам, ее руки плавно перемещались по моей груди. Я в полной мере мог ощутить на себе ее тело, и повязка на глазах не казалась абсурдной идеей, но если бы я относился к людям, которые наслаждаются такого рода танцами, то для меня стало бы проблемой лишиться возможности ее увидеть.

Возможно, Макс знал, что это будет единственный способ, при котором данный опыт не был бы для меня невыносим. Эта мысль слегка притупила мое желание пнуть его в задницу.

Танцовщица извивалась на мне ритмично покачивая бедрами под музыку и соблазнительно вращалась, то поднимаясь, то опускаясь. Она отклонилась назад, ухватившись за мои плечи как за опору, и я почувствовал как ее ягодицы вжались в мои бедра. Все указывало на то, что ее лобок слишком близко подобрался к моему члену, и я постарался медленно и осторожно отодвинуться, вдавливая свое тело глубже в кресло. Затем она снова выпрямилась, и я смог почувствовать форму ее груди, когда она задела мою грудь. Ее дыхание было теплым и легким дуновением на моей шее, и хотя это не было неприятным, по сути, это быстро переросло в неловкость. Мой первоначальный страх, что я должен буду смотреть в ее глаза, улыбаться, или делать вид, что оказался здесь по собственному желанию, исчез. Зато я понял, что этот танец не имел значения ни для одного из нас. Разумеется, она не получит от этого танца ничего кроме денег, и благодаря повязке на глазах, мне даже не пришлось подделывать свое удовольствие. Я напрягся, подсчитывая, сколько же осталось до конца песни. Она не была мне знакома, но по композиции песни было ясно, когда она должна была подойти к концу, и я выдохнул, сняв часть напряжения. Бедная девушка, кажется, стала замедляться на мне, но ее руки по-прежнему оставались на моих плечах.

Когда песня закончилась, единственным звуком наполняющим комнату, был звук учащенного дыхания стриптизерши.

Она собралась уходить? Должен ли я что-то сказать?

Страх сковал мой живот, и я четко осознал, что, скорее всего, это было лишь прелюдией представления. К моему абсолютному ужасу стриптизерша наклонилась вперед и провела зубами по моему подбородку.

Тогда… я замер, начиная смутно осознавать всю силу охватившего меня раздражения.

«Здравствуйте, мистер Райан». Я был поражен не столько ее жарким дыханием в моем ухе, сколько звуком ее голоса, от которого мое тело словно застыло. Что за гребаная реальность? Мои руки сжались в кулаки. «Я действительно, действительно хочу поцеловать эти сексуальные, сердитые губки».

Я открыл рот, чтобы высказаться, но ничего не вышло.

• Предыдущая
• 2/23
• Следующая