Семь чудес и ключи времени - Леранжис (Леренджис) Питер - Страница 32

• Предыдущая
• 32/53
• Следующая

Вспыхнувший язычок пламени жадно побежал по бумаге, первым на съедение жара пошло объявление о водопроводном оборудовании «от Боба», затем огонь перекинулся на заголовок «УБИЙСТВА в Мотипаке! ШАЛЬНАЯ ПАРОЧКА арестована!».

Чем сильнее занимался хворост, тем ниже отвисла моя челюсть. В янтарных отсветах весь гобелен будто ожил. На нем было изображено все, что успел показать нам Бегад по время своей вводной лекции, – мирное счастливое королевство, дерущиеся братья, разрушение Атлантиды. Но я заметил кое-что странное. В правом верхнем углу был изображен мужчина, держащий в руках что-то, напоминающее небольшой мяч для пляжного волейбола. Эта часть никак не сочеталась со всем остальным на гобелене.

– Касс, Эли, посмотрите сюда…

– Что ты наделал!!!

От вопля Касса я едва не подпрыгнул.

Я резко обернулся.

– Ты!.. Ты сжег мою Хронику!

И он бросился на меня с кулаками.

Пока мы боролись, Эли пыталась оттащить Касса за шиворот. Мы закружили по залу, то наталкиваясь на стол, то спотыкаясь о ступени платформы. Каблук Эли попал в едва заметный зазор между двумя каменными плитами, и мы все трое упали на мраморный гладкий диск в самом ее центре.

После громкого шороха он вдруг начал опускаться.

Стены загудели от надвигающегося грохота, каменные плиты забились друг о друга.

Глаза Касса широко раскрылись, в них плескался ужас:

– Что происходит?!

Я отскочил на край помоста.

– Здесь опасно, – торопливо сказал я, потянувшись к нему и Эли. – И я не горю желанием увидеть подземелье.

Весь зал задрожал. Гобелен заволокло облаком от выбитой тряской пыли. Стол повело, и его каменные ножки заскрежетали по каменным плитам.

Касс и Эли пробирались к выходу, когда часть потолка отошла в сторону. Я заглянул внутрь и заметил металлические петли, которые и утянули эту квадратную плиту, а в открывшуюся дыру полезло что-то черное.

Эта плотная масса росла и менялась прямо на глазах, будто была живым организмом.

– Бежим! – крикнул я и схватил Эли.

Она сжала пальцы на руке Касса.

Но прежде чем мы успели спрыгнуть с платформы, эта неизвестная масса рухнула на нас.

Меня задело лишь по левому плечу. Зал содрогнулся от громкого хлюпающего удара.

Падение такой огромной массы вызвало мощную волну теплого воздуха, которая ударила мне в спину. Я буквально слетел с платформы, едва успев сжаться в комок, чтобы хоть немного смягчить удар.

Пол встретил меня очень жестко. Но главное – я тут же по нему заскользил.

Я оказался весь покрыт чем-то вязким и зернистым. На ощупь это вещество было будто гранулированным, но при этом податливым и скользким. И оно жутко воняло. Я ударился о стену, но почти этого не почувствовал. Глаза, нос, рот – все горело. Будто кто-то плеснул мне в лицо нашатырным спиртом.

Сняв с плеч рюкзак, я судорожно стал шарить внутри в поисках бутылки с водой. Дрожащими руками я кое-как ее откупорил и плеснул воду прямо на лицо. Я попытался проморгаться, но глаза будто обдало кислотой. Новый судорожный плеск.

Справа от меня на полу корчилась Эли, оттирая лицо и взвизгивая от боли:

– Ай! Ай! Ай! О нет, я узнаю этот запах! Это гуано летучих мышей, Джек! Накопленное, наверное, за пять тысяч лет!

– Посмотри сюда! – крикнул я и пополз к ней, оскальзываясь на черной массе, облепившей весь пол.

Когда она повернулась в мою сторону, побрызгал на глаза водой. По ее щекам протянулись тонкие черные полосы.

– Хватит… Береги остатки… Я уже могу видеть, – отплевываясь, пробормотала она.

– Где Касс? – спросил я.

Я пытался высмотреть его в зловонной куче, выросшей в центре зала, когда увидел на стенах оранжевые отсветы. Краем глаза я заметил, что правая часть гобелена ярко освещена.

– Джек, я вижу! – повторила Эли, протирая глаза.

– Я слышал, – откликнулся я. – Это здорово. Теперь давай найдем…

– Но я не должна видеть! – Она меня не дослушала. – Откуда здесь взяться свету? Гуано должно было все залепить!

И в этот миг я заметил языки пламени. Они лизали заднюю часть черной горы, с каждой секундой разгораясь и распространяясь все дальше, вот они уже достигли противоположной стены. С громким гулом и треском они перекинулись на гобелен.

– Оно горит! – вскрикнул я.

– Это сухое гуано, Джек, естественно, что оно горит! – воскликнула Эли.

Касс!

В зале становилось все светлее, и в какой-то момент я заметил легкое движение. Рука! Из черной массы показалась рука.

Я бросился к ней.

Пламя уже перебралось через вершину горы из гуано, с каждой секундой оно набирало силу. Эли стала откапывать Касса, сметая придавившие его килограммы зловонной кучи. Я потянул его за руку. Сначала показались его плечи. Потом лицо. Он едва дышал.

Пламя начало свой спуск по склону, подбираясь к Кассу. Я схватил его за плечи и дернул так сильно, как только мог.

Эли тоже потянула его за руку, но плотная масса не желала отпускать. А меж тем первые искры уже трещали вокруг нас.

– Тяни! – заорал я.

Я уперся каблуками в камень и резко откинулся на спину. Лицо Эли пылало от напряжения.

Как камень из пращи, Касс вылетел из черного плена. Потеряв равновесие, я упал на спину. Зловонная гора сдвинулась и обрушилась в том месте, где секунду назад был Касс. В воздухе пронесся огненный шар.

И упал прямо на Касса. Его измазанная в гуано футболка тут же вспыхнула.

– Он горит! – вскрикнула Эли.

Я схватил свой так и не успевший просохнуть рюкзак и попытался сбить пламя. Эли достала свою бутылку с водой и вылила на Касса. Наконец я просто прыгнул на него, зажав между собой и рюкзаком.

Я чувствовал поднимающийся от него жар, но оставался на месте и, лишь уверившись, что пламя погасло, позволил себе откатиться в сторону.

– Он жив? – спросила Эли.

Его грудь была неподвижна. Руки и ноги не шевелились. Я упал рядом на колени и похлопал его по щекам. Нам в школе преподавали основы первой медицинской помощи. И теперь я пытался припомнить из них хоть что-то – непрямой массаж сердца. Я стал давить Кассу на грудь, отсчитывая паузы в три секунды. Его кожа покраснела и кое-где съежилась словно тонкая бумага.

– Гха-кха! – На лицо Касса вернулись краски, и он выкашлял целый ком гуано. Его начала бить судорога, он не переставая отплевывался и кашлял. Я силой усадил его и полил ему воду на лицо.

Он заорал будто раненый зверь. Я едва мог узнать его голос.

– Скорее, нужно вытащить его отсюда! – крикнул я. – Ну же!

Я закинул одну руку Касса себе на плечо, Эли поспешила присоединиться с другой стороны, и так мы потащили его прочь от охваченного пламенем гуано. В неровном свете огня мы смогли разглядеть два прохода – один поближе, ведущий налево, и другой чуть впереди, направо.

– Мои глаза! – вскрикнул Касс.

Свободной рукой я выжал из бутылки остатки воды ему на лицо. На Эли напал кашель, да такой силы, что все ее тело содрогалось. Ее глаза сильно воспалились. Мы едва тащились вперед, легкие были забиты ядовитыми испарениями.

Пройдя под аркой в стене, мы оказались в узком туннеле, постепенно наполняющемся дымом, выползающим из-за наших спин.

– Куда нам идти? – спросила Эли. – Там впереди еще поворот.

– На… кха… – простонал Касс, – аво…

– Что ты сказал? – не поняла Эли.

– Направо? – переспросил я. – Касс, ты сказал, нам направо?

– А-а… – шепнул он, и его глаза закатились.

Я решил, что это «да».

Кое-как мы продвигались вперед, навстречу сгущающейся темноте. Вонь слабела, но Эли продолжал душить кашель, из-за которого она едва могла идти. Мое сердце билось слишком быстро. Дыхание было поверхностным и рваным, а глаза так опухли, что почти закрылись.

– Мне… нехорошо… – хватая ртом воздух, простонал я.

– Пламя… – Эли остановилась, чтобы откашляться. – Токсические… испарения…

Казалось, расстояние до нужного ответвления вдруг увеличилось вдвое. Дойдя наконец до поворота, мы без сил повалились на пол.

• Предыдущая
• 32/53
• Следующая