Правдивое комическое жизнеописание Франсиона - Сорель Шарль - Страница 64
- Предыдущая
- 64/129
- Следующая
Хотя сии слова и были сказаны тише, нежели все предыдущее, однако Клерант их отлично расслышал и, дабы рассеять досаду, которую вызывали в нем злые козни, затеянные против него, попросил лакея налить ему вина, сославшись на то, что надсадил горло пением и что неминуемо погибнет, если не увлажнит изрядным потоком всего пищевода вплоть до вместилища кишок. Ему предоставили выпить, сколько душе было угодно, после чего, отойдя в сторону, он извлек из котомки остатки свадебного пиршества, но я с жадностью отобрал у него несколько добрых кусков и отправился поедать их подле окна, в каковое увидал преуморительное зрелище, происходившее на дворе. Стряпая к обеду похлебку и сладкое мясо, я подсыпал туда некое принесенное с собой слабительное средство. Сие снадобье произвело к тому времени свое действие, и все участники свадьбы были вынуждены, не уходя далеко, облегчиться от ноши, каковую труднее таскать, нежели всякую другую, хотя и весит она немного. Одни бежали к конюшням, сжимая ягодицы, другие, не будучи в силах сдвинуться, опорожняли желудки на навозе, не сходя с места. В мое отсутствие молодежь вздумала поплясать под пение, но большинство было принуждено прекратить танцы, повинуясь несносному тирану, их угнетавшему; бедная же новобрачная, съевшая слишком много мяса и испытывавшая поэтому такие же острые рези, как и другие, была в превеликом затруднении. Как виновница торжества, почла она для себя неприличным покинуть партнеров, державших ее за руки, и упустила некую зловонную жидкость, а так как танцующие, наступив на нее несколько раз, учуяли, наконец, зловоние, то взглянули на землю и затеяли меж собой жаркий спор по сему щекотливому поводу, сиречь о том, кто виновник этого непотребства. Мужчины тотчас же оправдались, сославшись на то, что им незачем пачкать землю в присутствии стольких почтенных лиц, коль скоро широченные их штаны способны вместить испражнения за две недели и более. Но так как всякому уже становилось невмоготу и не хотелось грязнить во дворе у сеньора, которого я подозвал к окну вместе с остальным обществом, дабы могли они полюбоваться на сие забавное происшествие, то все свадебные гости один за другим разошлись по домам, осыпаемые насмешками зрителей, смотревших, как они отплясывали совсем другие куранты, чем прежде, под звуки моей ребеки [172]. Каждый высказался по сему поводу, и почти все сочли причиной поноса то, что крестьяне обычно едят один только хлеб.
Даже наша мещаночка не составила исключения, и болезнь схватила ее неожиданно, в то самое время, как она потешалась над другими страдальцами. Боясь впасть в такой же грех, как и новобрачная, она тотчас же покинула зал и; не зная, куда направиться, стала метаться из стороны в сторону. Наконец она повстречала лакея и, притворившись сильно взволнованной, спросила у него, где находится отхожее место; он указал ей на него пальцем, но не успела она задрать юбки, как какой-то мальчик, торопившийся не меньше ее, пожаловал туда за той же нуждой. Они поспорили, кому садиться первым, а тем временем мать новобрачной, особа толстая и решительная, расположилась там сама, так что им пришлось оправляться в том месте, где они стояли. Мещаночка, вернувшись в зал, получила новый вызов для личной явки в то же помещение, где спроворила свое дело с большими удобствами, нежели в первый раз. Как только попалась она мне на глаза, я сказал дворянам, что, по-видимому, их общество не доставляет ей удовольствия, ибо она то и дело выходит и ищет случая совсем их покинуть. Заметив, что я хочу над ней посмеяться, она попыталась меня атаковать и, чтоб испытать изворотливость моего ума, спросила:
— Скажи-ка, музыкант, какую из всех твоих струн труднее настроить? Не квинту ли?
— Ни-ни, сударыня, — отвечал я, — напротив, самую толстую: иной раз бьюсь с ней добрых два часа и без всякого толку. Но, поверьте, стоит вам только тронуть ее пальцем, и она натянется так, что лучше не надо: попробуйте, когда захотите; а если возьмете ее с собой в постель, то эта струнка и вас приструнит.
Смех, вызванный этой шуткой, еще больше подзудил мещаночку отплатить мне острым словцом, но тут Клерант, поднявшись с чаркой в руке и вращая белками, принялся подражать пьянице с величайшей естественностью, и я бы сам поверил в его опьянение, если б не знал, сколько он в состоянии выпить и что хлебнул он не более половины той порции, которая могла помутить его разум. Но прочие гости были совсем иного мнения. Клерант то и дело покачивается, запинается на каждом слове и несет какой-то бред. Он притворяется, будто хочет испытать вкус вина, и, обмакнув мизинец в чарку, обсасывает вместо него большой палец. Поднося чарку к губам, он проливает половину на себя и, чтобы вытереть рот, вытаскивает из гульфика рубаху; при этом он раскорячивает ноги и показывает мещаночке все, что носит при себе. Та, желая разыграть из себя скромницу, вскрикивает и поспешно закрывает глаза рукой, но, как и подобает лицемерке, потихоньку раздвигает пальцы и подглядывает так, чтоб другие не заметили. Клерант, продолжая выкидывать несуразности, направляется на середину залы к мещаночке, чтоб пустить струю, словно была она стенкой или статуей: держа руку в штанах, он уже было собрался упереться в нее головой, но она отступила назад, и мне посоветовали увести его и дать ему проспаться. Я отвел его в дом мещаночки, где собралась вся свадьба. Вернувшись, она приказала уложить его в боковушке подле входа и спросила меня, скоро ли, по-моему, к нему вернется сознание; а так как, судя по ее тону, ей не нравилось сонное его состояние и она предпочла бы, чтоб был он пободрее, то я отвечал ей, что через час он встанет, как встрепанный. Она успела увидать почти все части его тела, так как заходила в светелку, где он лежал, и после этого не переставала превозносить мне его дородность и приятное лицо, каковое можно было разглядеть, хотя и было оно наполовину забинтовано; а по этим признакам я заключил, что была она весьма склонна оказать ему величайшие благодеяния. Я поведал обо всем Клеранту, который остался этим весьма доволен. И действительно, я не ошибся: ибо, после того как все разошлись и мне отвели отдельную горницу, мещаночка, обуреваемая сильнейшими желаниями, вошла без свечи к Клеранту и проскользнула в его кровать, полагая, что сможет насладиться без чьего-либо ведома, так как сам он за отсутствием света не узнает, с кем ночевал, и, не будучи еще окончательно трезв, может статься, сочтет на другой день все происшествие за сон.
Не успела она его поцеловать, как он узнал свою гостью и, не проронив ни слова, накормил ее досыта тем, по чем она так томилась. Около одиннадцати часов постучали в двери; мещаночка тотчас же вскочила и отправилась туда. Она спрашивает, кто там; отвечает ее собственный муж и просит открыть поскорее, так как, скача из города без передышки, очень устал.
— Ах ты, господи! — воскликнула она, открывая дверь, — только что ушел от нас человек, который повсюду вас разыскивает: я сказала ему, что вы в городе, и он туда отправился; ему необходимо переговорить с вами о спешном деле, которое, судя по его словам, очень для вас важно. Вы его не встретили?
— Нет, — отвечал муж, — я ехал окольным путем.
— В таком случае, умоляю вас, возвращайтесь обратно по большой дороге, и вы его наверняка нагоните, — возразила жена.
Не подозревая ее намерений, муж пришпоривает лошадь и скачет назад. Мещаночка, весьма довольная успехом обманной своей выдумки, возвращается к Клеранту, у коего остается сколь можно дольше.
Когда окончательно ободняло, муж вернулся домой и сказал, что не нашел искавшего его человека, хотя и расспрашивал о нем на всех дорогах и в городе, где принужден был провести остаток ночи, отчего очень измучился.
Простившись с мещаночкой, мы удалились, довольные и веселые, и прошли мимо постоялого двора, где дожидался мой камердинер. Как только он нас заметил, то незамедлительно тронулся в путь, следуя за нами издали. Мы вспоминали все, что с нами случилось. Клерант рассказал мне про подслушанный им разговор стариков, из чего я заключил, что какой-то добрый гений надоумил его перерядиться, дабы раскрыть столь злостное предательство. Я немало порадовался сему обстоятельству, а также тому, что Клеранту довелось ночевать с красоткой, ради которой, если б понадобилось, я прошел бы сто миль пешком и перерядился бы как угодно.
- Предыдущая
- 64/129
- Следующая
