Кризис мирового капитализма - Сорос Джордж - Страница 55

• Предыдущая
• 55/64
• Следующая

Однако в результате рефлексивного процесса условия могут существенно отклониться от равновесного состояния. Кандидаты находят способы заполнить разрыв между обещаниями и действиями. Они проводят опросы общественного мнения и групповые собрания с целью выяснить, что хотели бы услышать избиратели, и строят свои заявления таким образом, чтобы они соответствовали желаниям электората. В итоге обеспечивается соответствие между заявлениями кандидатов и пожеланиями избирателей, однако происходит это неверным путем: обещания кандидата соответствуют ожиданиям электората, вместо того чтобы выбор пал на кандидата, чьи идеи отвечали бы идеям избирателей. Избиратели так и не получают представителей, которых они хотели бы иметь; их постигает разочарование, и они теряют веру в процесс.

Избиратели, конечно, тоже не безупречны. Предполагается, что они избирают представителей, которые будут руководствоваться подлинными интересами общины, но они ставят свои узко эгоистические интересы выше интересов общины. Кандидаты в свою очередь апеллируют к тем же узко эгоистическим интересам индивидов. А так как кандидаты неспособны учесть всех интересов, особенно если последние конфликтуют друг с другом, они практически вынуждены отдать предпочтение некоторым. Процесс деградирует еще больше, когда избиратели перестают реагировать на обман и ложь кандидатов, пока они представляют личные интересы избирателей. Деградацию можно считать завершенной, когда в дело вступают деньги. Конечно же, в США рассчитывать на избрание могут только те кандидаты, которые отдали предпочтение определенным интересам. Когда же электорат уже не ждет от кандидатов честности, а судит о них лишь по их способности быть избранными, наступают условия, весьма далекие от равновесных. Динамическое неравновесие усиливается в результате той роли, которую играет в ходе выборов телевизионная реклама. Коммерческие объявления заменяют честные заявления об убеждениях и придают еще больший вес деньгам, поскольку рекламу надо оплачивать. Таковы преобладающие ныне социальные условия.

Сопоставьте эти условия с бумом конгломератов, который я охарактеризовал выше. Руководство конгломератов воспользовалось ошибками в оценках доходов инвесторами. Оно обнаружило, что способно повысить доход в расчете на акцию, пообещав увеличить доходы с помощью приобретения других предприятий. Этот процесс аналогичен тому, когда избирателям говорят именно то, что они хотят услышать. То и другое – примеры динамического неравновесия. Но между этими процессами имеется существенная разница!

Бум конгломератов был скорректирован последующим спадом. Это был также более или менее случайный эпизод, хотя аналогичные эпизоды по-прежнему случаются. Рынки, конечно, способны корректировать свои эксцессы: за рынком «быков» следует рынок «медведей». Представительной демократии это, похоже, удается менее успешно. Верно, что правительства и законодательные органы регулярно меняются по воле электората; так задумана система. Но демократия, как представляется, неспособна исправить собственные эксцессы; напротив, похоже, что она все более отходит от равновесного состояния. Подтверждением правильности приведенного анализа служит растущая неудовлетворенность избирателей.

Такая неудовлетворенность наблюдалась и раньше. В период между двумя мировыми войнами она привела к краху демократии и возникновению фашизма в нескольких европейских странах. В настоящее время неудовлетворенность проявляется иным образом. Демократии ничто серьезно не угрожает ни в одной из стран центра мировой капиталистической системы, и она – фактически на подъеме в странах периферии. Однако политический процесс продолжает подвергаться дискредитации. Вместо этого люди связывают все больше надежд с рыночным механизмом, что способствует распространению рыночного фундаментализма. Неудачи политики становятся самым веским аргументом в пользу предоставления рынку большей свободы. Рыночный фундаментализм, в свою очередь, способствовал становлению мировой капиталистической системы, а последняя сузила возможности государства гарантировать социальное обеспечение своим гражданам, что послужило еще одним подтверждением неудач политики, по меньшей мере применительно к гражданам, которые нуждаются в социальном обеспечении. В рефлексивном процессе трудно отделить причину от следствия. Сравнение с бумом конгломератов помогает показать, насколько политика уклонилась от равновесия. В этом контексте равновесие означало бы, что политический процесс соответствует ожиданиям электората.

Приведенная аргументация нуждается в одной оговорке. Я подчеркиваю способность рынков корректировать свои эксцессы как раз в тот момент, когда финансовые рынки, возможно, утратили эту способность. Инвесторы потеряли веру в основополагающие рыночные принципы. Они понимают, что речь идет о том, чтобы делать деньги, а не заботиться о каких-то ценностях. Многие былые принципы утрачены, а те, кто их по-прежнему придерживается, понесли убытки – в отличие от тех, кто считает, что наступает новая эра. Вывод о том, что мы далеко отклонились от равновесного состояния, только становится более убедительным, если согласиться, что рынки также лишились былого якоря.

То, что справедливо в отношении политики, в равной мере относится к социальным ценностям. Социальные ценности во многих отношениях уступают рыночным ценностям. Их нельзя выразить количественно, их даже нельзя четко определить словесно. Их невозможно свести к общему знаменателю – деньгам. Тем не менее сложившаяся община имеет четко сформировавшиеся ценности; ее члены могут придерживаться или нарушать их, ценности могут поддерживать членов общины или подавлять их, но эти ценности по меньшей мере известны членам. Но мы не живем в такого рода общине. Нам уже стало трудно решить, что есть добро и зло.

Отсутствие морали у рынков подорвало мораль даже в тех сферах, где общество не может без нее обойтись. Согласие в отношении моральных ценностей отсутствует. Монетарные ценности куда менее двусмысленны. Их не только можно измерить, но и можно быть уверенным, что люди вокруг нас дорожат ими. Они убеждают в том, что социальные ценности отсутствуют.

Социальные ценности, возможно, менее определенны, чем рыночные, но без них общество существовать не может. Рыночным ценностям придали статус социальных ценностей, но они неспособны выполнять эту функцию. Они предназначены для принятия индивидуальных решений в условиях конкурентной среды, но они плохо подходят для принятия коллективных решений в ситуации, предполагающей сотрудничество наряду с конкуренцией.

Было допущено смешение функций, что подорвало процесс коллективного принятия решений. Рыночные ценности не могут заменить общественное сознание или, используя старомодное выражение, гражданские добродетели. Во всех случаях, когда пересекаются политика и деловые интересы, существует опасность, что политическое влияние будет использовано в деловых целях. Согласно прочно утвердившейся традиции, выборные лица должны заботиться об интересах своих избирателей. Но где провести водораздел между законным и незаконным? Предпочтение, отдаваемое интересам бизнеса, а также эгоистический интерес политиков отодвинули разделительную линию за грань, которую многие избиратели считают допустимой; отсюда – разочарование и неудовлетворенность. Они заметны как во внутренней, так и в международной политике. В сфере международных отношений ситуация усугубляется тем, что в условиях демократии внешняя политика во многом диктуется внутренними политическими соображениями. Эта тенденция особенно заметна в США, где четко видны различия между этническими избирательными блоками; у французского правительства еще более заметна традиция проталкивать интересы бизнеса с помощью политических средств. Знакомый мне президент одной восточноевропейской страны был шокирован тем, что во время встречи с Жаком Шираком французский президент потратил большую часть времени на то, чтобы убедить собеседника в пользу французского покупателя в рамках одного приватизационного проекта. Я уже не говорю о продаже оружия.

• Предыдущая
• 55/64
• Следующая