Люди сорок девятого (СИ) - Минаева Мария Сергеевна - Страница 58

• Предыдущая
• 58/128
• Следующая

- Здесь так жарко... - сказала она. - Помоги мне с корсетом, я задыхаюсь...

Морган и сам задыхался, чувствуя, как намокшее от пота нижнее белье облепляет спину. Резким движением стрелок развернул женщину к себе и прижал к стойке. Не в силах более сдерживаться, он обнял ее, поцеловал в губы...

И очнулся, явственно услышав хорошо знакомый щелчок, почувствовал что-то холодное, прижавшееся к его боку.

- Только дернись, - голос Алисы звучал напряженно и жестко, но, несмотря на это, в нем чувствовалось торжество, - и твоим почкам конец.

Она отступила на шаг и подняла руку с маленьким дерринжером, раннее спрятанным в потайной кобуре на бедре. Теперь дуло застыло на уровне переносицы Моргана, не шелохнувшись. Скосив глаза, Джуннайт увидел свой собственный пояс с ремингтоном в кобуре, валявшийся на полу, как дохлая змея. Запасной смит-вессон лежал там же.

- Алиса! - бармен смотрел прямо на них, все его лицо выражало неподдельный ужас. - Что ты делаешь, остановись. Я тебе прибираться помогать не буду, так и знай.

Морган поднял глаза и увидел темные беспощадные зрачки женщины, неотрывно следящие за ним.

- Я за Линдейла глотку кому угодно перегрызу, - процедила Алиса. В ее глазах была смерть. Морган заставил себя улыбнуться ей в лицо.

- Наплевать, - сказал он. Алиса глядела на него, и ненависть в ее глазах понемногу сменяло отчаянье. "Что я могу? - думала она. - Что я могу? Убью этого - появится другой, третий, сотый... Я не смогу убивать их всех. Этот парень ведь только зашел в бар выпить и уехал бы в тот же день, если бы не та драка. Я не смогу защищать его вечно от него самого. Он ищет их, не они его..."

Револьвер задрожал в ее руке.

Злость сдавила горло Моргана. Ему вдруг действительно стало все равно, что случится дальше. "Плевать..." Он поднял голову и, увидев нерешительность в глазах женщины, мгновенно решился. Набрав в легкие воздух, Джуннайт стремительно выбросил вперед руки, хватая колеблющееся дуло дерринжира и направляя его в потолок. Пару секунд они боролись в полной тишине, а Бобби следил за ними, затаив дыхание, потом Алиса почувствовала, что стремительно слабеет. "Ну почему все мужчины такие сильные?" - с отчаяньем подумала она, и в тот же момент ее пальцы разжались, и револьвер загрохотал по доскам пола. Женщина яростно поддела оружие носком туфли и отшвырнула подальше. Стрелок все еще сжимал ее запястья, почувствовав свою силу, и ее это безумно раздражало.

- Пошел к черту! - выкрикнула Алиса, резко оттолкнула Моргана от себя и с отчаянной злобой двинула коленом в пах, а затем, подхватив дерринжер, бросилась наверх. Задохнувшись от боли, стрелок пошатнулся, в последний момент ухватился за стойку и удержался на ногах.

- Я вас ненавижу! - донеслось с верхней площадки лестницы. - Я вас обоих ненавижу, всех вас! Будьте вы прокляты! Я...

Голос прервался судорожными рыданиями, потом наверху хлопнула дверь. Джуннайт все еще стоял, согнувшись, уперев одну ладонь в колено, другую, согнутую в локте, - в полированное дерево, и никак не мог отдышаться.

- Здорово она тебя... - с сочувствием и вместе с тем с некоторым облегчением протянул бармен. Через пару минут стрелок выпрямился.

Машинально застегнув брюки, Морган посмотрел в удивленные глаза человека за стойкой.

- Я убью ее... - неуверенно сказал стрелок, подбирая пояс и револьверы. - Не позволю со мной так обходиться.

Бармен позволил себе подобострастную улыбку.

- Виски? - спросил он с надеждой в голосе.

Джуннайт защелкнул пояс на бедрах и рванулся к лестнице, сжимая в каждой руке по взведенному револьверу. Бармен поймал его за локоть. Морган развернулся стремительно, будто гремучка в броске и, практически не раздумывая, сунул ремингтон под нос бармену, нажав спуск. Курок щелкнул, но выстрела не последовало. Не успевший испугаться Бобби смотрел в пустые глаза человека напротив, наполненные жаждой убийства. Через мгновение, показавшееся вечностью, Морган опустился на табурет.

- Том Анден... - сказал он, изумленно глядя на бармена. - Я могу поклясться, парень, что видел, как Том Анден выскочил из-за твоей стойки.

Морган открыл револьвер и уставился на не сработавший капсюль. Как будто ничего не произошло, он заменил испорченный пистон и выбросил его в плевательницу. Металлический гул разнесся по салуну, как звон колокола. Бармен, трясущейся рукой налил себе виски и залпом выпил. Потом налил еще. Морган сунул один револьвер за пояс, а другой вернул в кобуру, потом подозрительно поглядел в сторону стойки.

- А ты уверен, парень, - в его голосе звучало неприкрытое недоверие, - что у тебя за стойкой никого нет?

Бармен допил третий стакан и предложил:

- Сам посмотри.

Морган вытащил из-за пояса револьвер Чета и, подойдя к стойке, рывком перегнулся через нее. Все еще бледный бармен отпрянул со стаканом в руке.

- Ты прав, - констатировал Морган через пару минут. - Тут никого нет.

Бобби налил виски и подтолкнул стрелку стакан, бормоча себе под нос:

- Зря я этим занялся. А ведь знал, что бармену всегда достается... Когда два пьяных идиота открывают друг по другу стрельбу в салуне, они ни за что не попадут в противника, будьте уверены, но уж бармен точно схлопочет пулю, если вовремя под стойкой не схоронится.

Морган Джуннайт еще раз опасливо огляделся, не увидев ровным счетом ничего подозрительного, успокоился и вернулся к своему стакану, но тут холодный поток воздуха заставил его оглянуться.

Старый индеец в смерзшейся шубе из овчины прошел между столами и, скинув на пол мешок со своими пожитками, достал из кармана доллар.

- Виски, - сказал он и, получив свою выпивку, обратил к Моргану бесстрастное лицо, изучая его под маской безучастности.

- Скверная погода, - сказал Джуннайт, чтобы хоть что-нибудь сказать: пронзительные взгляды индейцев всегда тревожили его. Никогда не знаешь, что у них на уме.

- Да, - согласился краснокожий. Старик много успел повидать на своем веку, и у него не было оснований доверять незнакомым белым людям. Он шел на юг, куда улетали каждую осень дикие гуси, потому что холодные зимы в северных территориях начинали беспокоить его старые кости, к тому же жена стала чересчур сварливой, когда дети поставили свои типи много лун назад; а неприятности индейцу были ни к чему.

- Издалека? - спросил Морган, заметив стоптанные мокасины. - Откуда идешь?

- Оттуда, - индеец кивнул на север. - У меня сварливая жена и больные кости.

- Понятно... - Морган пригубил виски и, достав из кармана табак и бумагу, предложил бармену и индейцу. Бобби отказался, а Морган и его собеседник свернули сигареты и закурили.

- Хороший табак, - проговорил через несколько минут краснокожий, затягиваясь и отхлебывая спиртное. Снова наступила тишина. Бармен протирал стаканы, настороженно следя краем глаза за парочкой у стойки.

- Джон Линдейл здесь? - спросил индеец у него. - Я слышал, он обосновался в этих краях.

- Алиса говорит, что хозяин очень устал вчера и спит. Он недавно был ранен, но не серьезно, - ответил бармен, бросив быстрый взгляд на Моргана. - Она не хочет, чтобы его будили.

- Женщины, - сказал индеец, оборачиваясь к Моргану. - Они всегда хотят распоряжаться мужчиной, особенно белые.

Морган кивнул и допил виски. Бармен налил ему еще.

- Я не думал, - произнес индеец, - что Линдейл снова найдет себе женщину.

В глазах Моргана сверкнул интерес, когда он развернулся на табурете так, чтобы видеть лицо собеседника.

- Я думал, Линдейл купит моих бобров, - сказал индеец. - Он всегда был честен в торговле и давал за них хорошую цену. Не то, что эти скряги на торговых постах. Придется, видно, подождать.

- Ты знаешь Линдейла? - спросил Морган, но индеец, казалось, не услышал его. Он думал о непостижимых белых, одним из которых был хозяин этого салуна: они не могли сидеть на месте, и поэтому бросали все и ехали в новые края, чтобы погибнуть там или выжить... Погибало их больше, но они все ехали и ехали, а выжившие обретали силу, сравнимую с силой исконных обитателей этой земли... Только вот колдовство оставалось им недоступным, потому что они не верили в него. Да, наверное, дело в этой древней земле: она сама решала, кто останется жить на ней, а кто - нет, и сила оружия здесь не имела значения. Но выжившие белые люди пускали здесь корни и обзаводились детьми только для того, чтобы в один прекрасный день бросить все, оставить нажитое за всю жизнь ценой пота и крови тем, кто шли следом, опасаясь идти впереди, и двинуться дальше на поиски новых земель и своей судьбы. Им сложно просто жить и следить за бесконечной сменой сезонов, думал индеец. Возможно, их движущая сила - это стремление вечно играть со смертью, приобретая силу и изживая слабость. Наверное, закаленным в суровых краях и в сражениях людям надо испытать себя до конца, им нет места в спокойном устойчивом мире...

• Предыдущая
• 58/128
• Следующая