Трудное счастье - Спенсер Лавирль - Страница 18

• Предыдущая
• 18/108
• Следующая

Что может быть печальнее, чем дом без отца? — Послушай, — прикоснувшись к руке Кента и останавливая его, сказала она. — Может, мне и не надо этого говорить, но мой отец всерьез сказал о том, что двери его кабинета всегда открыты. Он действительно справедливый человек, и он хорошо относится к молодежи. Если тебе когда-нибудь захочется с кем-нибудь поговорить, ты можешь обратиться к нему. А что я рассказывала до этого, про то, как они с мамой все обсуждают дома — так это не означает какие-то личные секреты. Ты можешь довериться ему, и это все останется между вами. Мои друзья считают, что он — то, что надо.

Челси показалось, что на лице Кента промелькнуло протестующее выражение.

— Как я уже сказал… моя мама уверена, что одного родителя вполне достаточно.

Его голос звучал по-другому. Она была права… Он, конечно, защищает свою семью. Взглянув на Кента, Челси испытала очень странное ощущение, как будто смотрит на кого-то, кого знает очень давно. Может, еще с начальной школы. Но имя этого давнего знакомца не вспоминается. Среди ее одноклассников ни один не напоминал Кента, среди товарищей по детским играм тоже не было никого похожего. Но внешне он ей очень нравился, и кажется, он действительно не дурак.

— Ну что ж, тогда тебе повезло. Пойдем, я покажу тебе кабинет моей мамы, и хочу предупредить тебя насчет одной вещи. Многие учителя не возражают, когда к ним обращаешься по имени, но моя мама против этого. Для всех учеников она миссис Гарднер, смотри не забывай об этом.

Клэр Гарднер подняла глаза от стола, когда Челси завела в класс новичка. Жена директора школы подумала: «Кто этот мальчик? Я его раньше где-то встречала».

— Ма, привет. Это один из твоих новых учеников, Кент Аренс.

— Да-да. Том говорил о вас вчера за ужином. Здравствуйте, Кент. — Она поднялась со стула и подошла, чтобы пожать ему руку.

— Здравствуйте, — сказал Кент.

— Вы перевелись сюда из Техаса.

— Да, мэм, из Остина.

— Прекрасный город. Я была там на семинаре, и он мне очень понравился.

Пока они разговаривали, Челси обошла весь класс и остановилась, как она всегда делала, у полочки с фотографиями в рамках за учительским столом. Бывшие ученики Клэр позировали перед объективом — кто в мантиях, обнявши ее за плечи, кто в театральных костюмах после школьных спектаклей, некоторые — выставив дипломы об окончании школы, другие в свадебных платьях и фраках, а несколько человек — даже с младенцами на руках. Мать Челси была из тех учителей, которых дети любят и никогда не забывают. И эти фотографии, как награда, были выставлены для обозрения с любовью и гордостью и ценились выше, чем грамоты или увеличение зарплаты. Из всех достижений на учительском поприще, эти фотографии стояли на первом месте и так же, как фото детей Клэр, были предметом гордости в семье.

Выходя из класса, Челси сказала:

— Ну, пока, мам. Увидимся дома. В коридоре Кент пробормотал:

— Ну, знаешь… что я хочу сказать. Твоя мама тоже очень славная.

— Да, мне повезло, — ответила Челси. Некоторое время они шли молча, пока она раздумывала над сказанным раньше. — Послушай, — проговорила она. — Я, наверное, расстроила тебя, когда спросила об отце. Я не хотела, просто само вырвалось. И если мне что-нибудь и стоило усвоить, живя с родителями-учителями, так это то, что нельзя делать никаких выводов по поводу чужих семей, потому что семьи бывают разные, и я знаю, что во многих, где только один из родителей, дела обстоят лучше, чем в тех, где оба. Прости меня, пожалуйста, ладно?

— Все в порядке, — ответил Кент, — забудь об этом. Они продолжили экскурсию, и Челси совсем успокоилась. Она показала новичку радиоцентр, мед. кабинет, проводила его в столовую и на веранду, где в хорошую погоду ученикам разрешалось обедать за выносными столиками.

Когда все было осмотрено, они направились к центральному входу, где открытые настежь двери позволяли теплому ветерку гулять по всему зданию школы. Кент и Челси остановились у ступеней, и ветер принялся играть их волосами и одеждой.

— Послушай, — сказала она. — Я знаю, трудно менять школу, но я надеюсь, что здесь у тебя все будет в порядке.

— Спасибо. И за экскурсию — тоже спасибо.

— Да не за что. — Последовала пауза. Молчание ясно давало понять, что им было хорошо вместе. — Есть кому подбросить тебя домой? — спросила Челси.

— Я сам, отвез маму на работу, и теперь на ее машине.

— А… Хорошо. — Не было причины задерживаться. — А где она работает?

— На заводе.

— И где вы живете?

— В новом районе, называется Хэвиленд-Хиллз.

— Знаю, там красиво.

— А ты где живешь?

— Вон там, — она указала, — пара миль отсюда. В том же доме, где я провела почти всю жизнь.

— Ну, — он повернулся к залитой солнцем стоянке, — кажется, мне надо идти.

— Да, мне тоже. Забегу к отцу, попрощаюсь.

— Значит, увидимся во вторник.

— Я подойду к вашему кабинету перед первым уроком, может, тебе что-нибудь понадобится.

— Ладно… — он улыбнулся, — хорошо.

— Ну, отдохни как следует в выходные.

— Ты тоже. И спасибо еще раз.

Она смотрела, как он повернулся, и в ее ногах отдалась дрожь металлической решетки, по которой он прошел. Кент свернул на дорожку, и Челси взглядом проводила его высокую, широкоплечую фигуру. На стоянке он открыл дверцу автомобиля ярко-аквамаринового цвета. Она услышала звук заводимого мотора, потом увидела, как машина сдала назад и вырулила с места парковки.

Что же такое было в Кенте Аренсе, что заставляло ее стоять и наблюдать за ним? Это лицо. Что за лицо? Она не могла выбросить его из головы, так же как и чудное ощущение, будто знала его раньше. И чего это она стоит тут и распускает слюни по поводу парня, с которым познакомилась ровно два часа пятнадцать минут назад? Ведь сама только прошлой ночью думала, как ей повезло, что никто не вскружил ей голову и не сбил с пути к поставленной цели.

Стараясь забыть Кента Аренса, Челси направилась в кабинет отца, чтобы сказать ему до свидания.

• Предыдущая
• 18/108
• Следующая