Мой мир - Маяков Александр Викторович "Alex Shostatsky" - Страница 24

• Предыдущая
• 24/53
• Следующая

Ёся промолчал.

Ход шел за ходом. Белые оправдывали поговорку «белые начинают и выигрывают: черные фигуры таяли на глазах. И вот, когда вокруг черного короля оставалось всего ферзь да пару пешек, и исход вроде бы и был предрешен, черные фигуры стали появляться на доске снова. Одна за другой. Пешки, слоны, ладьи, кони. Белые тоже пополняли свои ряды, но… у края доски, перекрыв пару направлений, появились пару серых фигур. Они не трогали черные, но белым не было от них житья. И вот ситуация в корне обратная: белый король окружен черными и серыми фигурами. Щелчок пальцем и он повержен.

- Шах и мат! – Восхищенно воскликнул Ёся.

Со злости Ада опрокинул доску, забрал свои краски и пошел прочь. Ёся лишь усмехнулся. Это игра…

Это игра… как бы было хорошо, если это только была игра двух мальчиков. Что кони на доске не обернули горящими «тридцатьчетверками». Появление серых – не высадка союзников на багровых берегах Нормандии, а падение белого короля – не кровавые реки Зееловских высот. Если бы было так…

август – сентябрь 2012г.

2014

Женщина любимая

Все считают, что в юности нет настоящей любви. Что все то, что мы принимаем за настоящие чувства, всего лишь влюбленность. Что Ромео и Джульетта были малолетними дураками и в порыве эмоций, при всплеске гормонов, покончили с собой! Я так не считал. По крайней мере, в пятнадцать лет. Я был влюблен и был убежден, что это чувство на всю жизнь. Предметом моего обожания была школьная учительница истории. В свои двадцать пять Лида… Лидия Ивановна выглядела… не знаю, как сказать. Шикарно? Сногсшибательно? Сексуально? Она завораживала Её пышные, вьющиеся рыжие волосы, милая, нежная улыбка. Фигура взрослой женщины, когда все в меру.

Я был такой не один. Но мои одноклассники мечтали лишь об одном: тупо с ней переспать. Я не сужу их строго, мы были молоды. Мы были уже не детьми, но еще не взрослыми. И большей частью нас вела именно… похоть? Нет, просто природа. Никакой похоти, только природа. В пятнадцать все стремиться расстаться со своей девственностью. Хотя, многие вовсю лгали, что они герои любовники, гуру пикапа и так далее. На самом деле, многие просто не могли даже подойти к девушке и пригласить её на свидание, не то что бы затащить в постель.

Я же её любил. Любил всем сердцем, и боялся признаться. У неё семья, муж, а что я? На взаимность я не рассчитывал. Что я мог ей предложить? Я девятиклассник, который берет на карманные расходы у мамы. Ничего. Вот я и страдал молча, боясь даже представить себе наш с не разговор.

Вру. Нагло вру. Я представлял, каждый день представлял, как объясняюсь с ней. Говорю о своих чувствах. А она смеется. Нет, не надсмехаясь, не саркастически издеваясь надо мною. А просто из-за абсурдности и банальности происходящего. Она говорит, что милый и хороший, потом просто объясняет, что между нами ничего быть не может. Я знал эту правду и боялся.

Потом она ушла в декрет, и все мои наивные мечты рухнули окончательно. Вот странно, умом понимаешь, что вместе быть вам не суждено, а сердце твердит обратное, заставляет мечтать, наивно надеяться. Я желал ей счастья, любви. Скрепя сердце, сглатывая подступивший к горлу ком, сдерживая позорные, не достойные мужчины слезы.

Потом все ушло в прошлое. Вместе со школой и последним звонком. Я никогда не сожалел об окончании школы. Не было той ностальгии, того чувства потери чего-то. Детство? Оно никогда не ассоциировалось у меня со школой. Да, в школе было интересно, но… я ничего не потерял, покинув эти унылые стены.

Я поступил в ВУЗ. Моя будущая профессия имела странную окраску в обществе. Менеджер. Да, многие считаю, что парень в костюме и галстуке банальный продавец. Это общественный стереотип, который трудно уничтожить. Да и зачем?

Благополучно закончив ВУЗ, я легко нашел работу. Удивительно, так как многие мои одногруппники до сих пор не смогли устроиться по специальности. Да, наша система образования такова, что получив диплом, оказывается, что этот диплом никому и не нужен. Как и ты сам, собственно. Ты не нужен не государству (только как налогоплательщик), не 99,99999999% населения этой планеты. Ты нужен только маленькой горстке людей. Родственникам и друзьям. И знаете, ради этой горсти людей и стоит жить. Остальные? Вам должно быть просто все равно на них. Так вот, моя жизнь шла своим чередом.

Я забыл о ней. Я был убежден, что юношеская, наивная любовь прошла. Подумаешь, влюбился во взрослую женщину. Со всеми мальчиками такое бывает, просто не все признаются в этом даже себе. Да, в юности, в пубертатный период, нас больше привлекают не молоденькие девушки, а женщины постарше. Потом это проходит, но не у всех. Я думал, что отношусь к первой категории, но ошибался.

Однажды я решил посетить свою школу. Не знаю, что на меня нашло, просто решил зайти. Да, в разгар рабочего дня, просто взял и покинул офис. Благо, моя работа подразумевает, разъезды по городу и на это никто не обратил внимание.

Ничего. Абсолютно ничего. Никаких чувств. Нет, я, конечно, вспомнил школьные годы, но тоски не было. Просто я пришел в свою старую школу. Прошелся по коридорам, и решил было идти восвояси, как меня окликнули.

- Мужчина, вы что-то ищете? – Строгий голос заставил обернуться.

Предо мной стояла моя бывшая учительница химии. Как же она постарела…

Как и любую точную науку, химию я не понимал. Да, я гуманитарий. Литература, языки, это мой конек. А вот там, где дело доходит до расчетов, увы, не мое.

- Ирина Владиславовна? – Переспросил я. Хотя да, это была она.

- Артур? – Удивилась она. – Артур Кузнецов? Это ты? Изменился.

- Есть немного. – Растянул улыбку я. Да, я изменился с момента нашей последней встречи.

- Как ты? Расскажи о себе? – Допытывала химичка. Она взяла меня под руку, и мы неспешно пошли по школьному коридору. Уроки уже закончились и сейчас как раз то время, когда учителя готовятся к новому учебному дню.

- Я нормально, вот закончил ВУЗ несколько лет назад, работаю. Карьерный рост, к сожалению, не светит, но в общих чертах, все сносно.

- Сносно или нормально? – Переспросила химичка, улыбаясь.

- Нормально! – Бодро ответил я. – Вы тут как?

- Мы хорошо! – Ответила училка. – Государство, правда, е финансирует, все на деньги родителей. Но пока живем. Вот недавно завуча нашего, Оксану Станиславовну, если помнишь её, на пенсию проводили.

Оксану Станиславовну я помнил. И это она ушла на пенсию? Вот во что действительно с трудом вериться. Оксана Станиславовна очень интересный человек. Она была очень предана работе. Раньше всех в школе и как цербер стоит дверей. В любое время года, при любой погоде, она проверяла нашу сменную обувь. А сами понимаете, что у старшеклассников её в помине не было. Конечно, можно было «откупится» дневником, но я его с седьмого класса не заполнял, а с девятого вообще перестал носить даже. Как и делать домашнее задание. Честно, никогда не понимал зубрилок. Я, к примеру, все понимал на уроке, а если не понимал, то просто старался забыть. Ну, не понял на уроке, не пойму и дома. Зачем тратить время и засорять мозг лишней информацией. Поэтому, такая вещь как дневник, мне просто была не нужна.

- Правда, - немного сконфузилась Ирина Владиславовна, - было полгода назад и неприятное событие.

- Какое? – Поинтересовался я.

- У вас была учительница такая, Лидия Ивановна. Она вела у вас, когда вы были, то в восьмом классе, то ли в девятом.

- В девятом, - поправил я. Лиду… Лидию Ивановну я помнил. Хоть и старался погасить чувства к ней в себе. Но замену так и не нашел. Нет, были увлечения в институте, но дальше свиданий нескольких раз в постели дело не заходило. Когда я рвал отношения, когда сами девушки. Сейчас они не столь принципиальны: поматросил – женись. Они сейчас сами кого хочешь поматросят и бросят. Но Лида всегда оставалась в моем сердце. Наивно, юношескую любовь не вернешь. Да и возвращать нечего. Мы никогда не были с ней близки. Я мои переживания, это проблемы моей нервной системы.

• Предыдущая
• 24/53
• Следующая