Соглашение (ЛП) - Хейл Карина - Страница 52

• Предыдущая
• 52/69
• Следующая

И она уходит. Но напряжение остается в уборной вместе с нами.

Я смотрю на Линдена извиняющимся взглядом.

- Извини. Она довольно бесцеремонная.

Он кивает.

- Я знаю. Что ж, надеюсь, она не станет болтать.

- Не станет.

Но мне на самом деле интересно, сколько еще мы будем продолжать эту шараду. Что-то нас выдаст. Мы не сможем оба продолжать лгать. Если Джеймс будет проблемой, что ж, это скорее проблема Джеймса, чем не наша.

Но сегодня не самый лучший день, чтобы обрадовать всех подобным новостями. Сегодня время веселья. Возможно, после Нового года, когда мы сами со всем разберемся. Мы попросим Джеймса присесть и объясним ему, что... ну, мы попытаемся и скажем, кто мы друг другу. И будем надеяться, что он поймет. Конечно, поначалу ему придется нелегко, но спустя какое-то время, я думаю, он поймет, что на самом деле между нами троими ничего не изменилось.

После того, как я поцеловала Линдена в щеку и вышла из туалета, делая вид, что никогда не была с ним в уборной, я знала, что все уже изменилось.

И никогда не будет прежним.

***

Несколькими часами позже, когда было выпито достаточно алкоголя и рождественское печенье буквально лезло у всех из ушей, я оказалась у Линдена в квартире.

Я уже начинала чувствовать себя здесь, как дома. Благо, квартира у него новая и не протекает. Не то, чтобы моя начала снова протекать (спасибо Линдену и его умелым рукам), но есть что-то такое в его квартире, благодаря чему я чувствую себя в безопасности.

Может потому, что здесь я никогда не бываю одна, и он всегда рядом. Готовим ли мы утром яичницу, смотрим ли сериалы на «Netflix» или просто принимаем душ, он всегда рядом.

Он стабильный. Он надежный. Он мой якорь.

Он – мой Линден.

Всегда им был.

И всегда им будет.

Хотя после сегодняшней ночи и нашего страстного секса в уборной, после того, как нас застукала Кайла, и после того, как мы напились «Джеймсона» и веселья в «Бургундском Льве», я чувствую, что он намного больше, чем это.

Он – мой любовник.

И моя любовь.

И у меня больше нет сил удерживать этих бабочек в груди. Я хочу выпустить их наружу. Хочу, чтобы они прикоснулись к нему, нежно лаская его своими мягкими крылышками, чтобы он знал, что я чувствую по отношению к нему.

Сорвав с себя одежду, мы забираемся на накрахмаленные простыни на его кровати. Мы оба слишком устали и слишком пресыщены после уборной, чтобы снова заниматься сексом. Поэтому просто устраиваемся в объятьях друг друга. Он целует меня в висок, задерживая губы на моей коже, и притягивает ближе к себе.

Мне хотелось, чтобы он никогда меня не отпускал. И он обещал, что не отпустит.

- Линден, - тихо говорю я, настолько тихо, что не уверена, слышал ли он меня, или же мои слова просто растворились в воздухе. Ночью, когда ты лежишь в темноте, все приобретает совершенно новый, глубокий смысл.

Повисает долгая пауза, и он говорит.

- Мальвинка.

- Я.. – только я собиралась заговорить, как вдруг все, что мне хотелось сказать ему, вылетело из моей головы. Я не сказала ни слова. Я не просто любила Линдена, это было что-то намного больше. Что-то за гранью. Понимаете, «я люблю тебя» сейчас можно услышать где угодно, эти слова давно потеряли свой вес и свою ценность. Так что я застряла, не зная, что сказать, ведь эти три слова не отражают всей полноты того, что я чувствую.

- Что? – шепчет он, его губы около моего уха. Он крепче обнимает меня. – Пожалуйста, скажи мне.

Сглотнув, я пробую начать сначала.

- Линден. В моей груди есть пространство, о существовании которого я раньше не догадывалась. Похоже на то, что все это время у меня в груди было еще одно сердце, и у этого сердца свой собственный целый мир. Я никогда не замечала его, потому что оно не билось. Но теперь, я его чувствую. Оно бьется в моей груди, вот здесь, и я это знаю.

По моей щеке скатывается слеза, но я не обращаю на неё внимания.

- Это ты заставил его биться, Линден. Это новое сердце, этот другой мир – все благодаря тебе. Я чувствую, как он заполняет каждую клеточку моего тела, и каждый день я будто расцветаю. Ты во мне, и я не могу этого больше скрывать и игнорировать. Ты ослепил меня. Ты и есть я, - я делаю глубокий вдох. – Думаю, я пытаюсь сказать, что люблю тебя.

Повисает неловкая пауза. Тишина вокруг настолько же плотная, как и сама ночь. Я задерживаю дыхание в ожидании его ответа и боюсь того, что он скажет. Этот момент тянется и тянется, бесконечно, меня одолевает страх и надежда. Ведь, как бы сильно я ни любила Линдена, я не могла позволить себе открыться, я боялась, что он не испытывает ко мне то же самое. Что его чувства даже близко не такие.

Теперь мне становится реально страшно, наверно, я его спугнула.

О, Боже, почему он ничего не говорит?

Я в панике.

- Может, это было слишком, может быть…

- Тише, - говорит он и поворачивает мою голову так, чтобы я смотрела ему в глаза.

Они невероятно глубокие, но я не могу прочесть их выражение в темноте. Когда он немного поворачивается, то луч света падает ему на лицо, и я замечаю, что его в глазах стоят слезы.

У меня такое ощущение, что я дамба, которую вот-вот прорвет.

- Стефани, - мягко произносит он, сдавленным голосом. – Ты знаешь, что никто никогда не говорил, что любит меня?

У меня словно камень с груди падает.

- Что?!

- Это правда, - говорит он. – Я никогда не слышал, как кто-то говорит, что любит меня.

- Но, но…

Я пыталась вспомнить, прокручивая в голове наше прошлое. Разве я никогда ему этого не говорила как друг? И Джеймс не говорил? А как же его родители, брат?

- А Надин? – спросила я.

Он слегка покачал головой.

- Никто. Мы с Надин были достаточно близки, но именно эти слова никогда не звучали. Можешь мне поверить. Я знаю, что услышал их впервые именно сейчас, от тебя. А такое никогда не забывают.

Его родители никогда не говорили ему, что любят его. У меня защемило сердце. Бедный Линден. Мне хотелось плакать.

- И потому что никто никогда мне этого не говорил, - спокойно продолжил он, - мне было некому признаться в ответ. На самом деле, я никогда не знал наверняка, что такое любовь, потому что никто не мог объяснить мне значение этого слова. Я только понимал, что это не то. Но ты, Стеф, ты всегда была другой. Я отдал тебе свое сердце в первый же день. Джеймс увидел тебя раньше, но я могу поклясться, что отдал тебе свое сердце раньше, чем это сделал он. Мне не хотелось говорить тебе этого, потому что я хранил эту любовь для себя. Никто никогда не хотел делиться этим чувством со мной, поэтому я тоже не стал. Я вел себя как жадный ублюдок.

Он сделал паузу.

- Но я правда полюбил тебя. И не как друга. Это всегда было чем-то большим. С той секунды, как ты вошла в бар, весь мой мир стал принадлежать тебе одной. Я молился и мечтал, как однажды смогу признаться тебе. И мне было не важно, что чувствуешь ты, я бы просто сказал, что люблю тебя, и ничто этого не изменит. Это чувство было моим, и я хотел отдать его тебе.

Он делает глубокий вдох и продолжает,

- И я люблю тебя, Мальвинка. Я так чертовски влюблен в тебя. Для меня ты и есть любовь. И я горжусь, что наконец-то смог признаться тебе.

Теперь настала моя очередь потерять дар речи. Меня настолько переполняли эмоции, что я едва могла дышать. Я беру в ладони его лицо и целую, нежно, глубоко и так искренне, как только могу. После этого я улыбаюсь ему, и он делает то же самое.

- Хотя, я думаю, - говорит он, вытирая слезу и продолжая улыбаться как ненормальный, - будь у меня больше практики в подобных речах, это прозвучало бы не так запутанно.

- Говори за себя, - отвечаю я. – Мы оба пошли окольным путем, чтобы сказать эти три слова.

- Но иногда этих слов недостаточно, - говорит он, целуя мою руку.

- Нет, их недостаточно. Но мне достаточно тебя.

То другое сердце внутри меня становится еще больше. И я не думаю, что оно когда-то перестанет расти.

• Предыдущая
• 52/69
• Следующая