Пришельцы ниоткуда - Карсак Франсис - Страница 70

• Предыдущая
• 70/141
• Следующая

— Будет ли она просить убежища?

— Сомневаюсь!

— Ты ее любишь?

Прямой вопрос захватил его врасплох.

— Не знаю. Не думаю. Я с ней так мало знаком.

— Но ты испытываешь хорошее чувство к ней?

— Да.

— Тогда мы примем ее, даже если она сама не будет просить убежища. А ее свита?

— Ее свита сильно уменьшилась, это Бушеран и два или три лучника. Бушеран тем более не попросит убежища!

— Это будет еще труднее. Что ж, посмотрим. Пусть твой друг Хассил, если найдет их, доставит сюда.

— Бушеран будет хорошим пополнением.

— Он станет сражаться на нашей стороне?

— Против Берандии- нет, против Неталя- да. Он ненавидит войну.

— Он знает, что это такое, и не так глуп, как Неталь.

— Я увижусь с Хассилом до его вылета. До встречи.

— Не пропусти праздника, мой друг!

Акки нашел исса в кабине гравилета, он проверял контакты бортового пульта управления.

— Я хочу взять какое-нибудь оружие,Хассил.Васки,похоже,уверены,что сегодня атаки не будет. Но, как ты уже говорил, ничего нельзя знать наверняка.

— Что ты будешь делать в случае нападения? Статья семь, параграф один…

— Запрещает принимать чью-либо сторону,я это знаю. Что же, если берандийцы используют пушки, или пулеметы, или даже фульгураторы, я пошлю к черту или к великому мислику, как ты говоришь, статью седьмую со всеми ее параграфами. Впрочем,статья девять предусматривает,что координатор не является автоматом, а должен судить и действовать по своему разумению.

На лице исса мелькнула хитрая улыбка, присущая его расе.

— Я наконец снова вижу старого Акки. Тебе на этот раз понадобилось побольше времени, чтобы привести все доводы! Какое оружие ты хочешь?

— Мои фульгураторы. И несколько гранат.

— Возьми еще и гранатомет, большой фульгуратор с треногой и боеприпасы!

— Ты боишься чего-нибудь?

— Неожиданности!

— Вне всякого сомнения, ты прав. Пойду попрошу кого-нибудь помочь мне перетащить все это.

— Не стоит. Забирайся в кабину, я тебя высажу возле дома.

Гравилет приземлился на площади. Акки подозвал одного юношу и послал его за Отсо.

— Я выгружу кое-какое оружие, весьма опасное для тех, кто не умеет с ним обращаться. Этими шарами можно взорвать всю деревню. Куда их лучше спрятать? И обещайте, что никто их не тронет.

— Можешь на меня рассчитывать. Положи их в моем доме, вон там. Их будет охранять Отсури.

В одной из пристроек на соломенной подстилке лежало странное животное. Большое, как медведь, и гибкое, как кошка, оно имело темно-зеленый мех и громадную голову с мощными клыками. Когда этот зверь встал на задние лапы, Акки увидел, что его передние конечности заканчиваются грубыми пальцами с длинными вбирающимися когтями. У зверя был высокий выпуклый лоб и живые маленькие глаза.

— Это сириель. Отсури, это трогать только он или я, больше никто. Понял?

Животное тихо заурчало.

Они сложили оружие в угол, и Акки попытался вступить в контакт со зверем с помощью телепатии. Ему это удалось. Акки был удивлен, обнаружив у сириеля примитивный, но бесспорный разум.

— Ну,знаете! Только этого не хватало! Мало того, что с бриннами неизвестно что делать,так тут еще и эти! Две местные разумные расы, или почти разумные, на одной планете! Снова столкновение синзунов и тельмов! Ну и каша!

— Займусь этим по возвращении, — сказал исс и вышел.

— Кто они?- спросил Акки, кивнув на разумного зверя.

— Живут в горах небольшими группами и очень опасны,когда на них нападают. Я подобрал этого совсем маленьким возле мертвой матери, раздавленной при горном обвале. Он понимает речь и неподкупен как сторож. Можешь быть спокоен за свое оружие.

Когда они вернулись на площадь, гравилет уже взлетел и кружил в небе. Акки отцепил от пояса легкое переговорное устройство.

— Алло, Хассил, ты меня хорошо слышишь? — спросил он по-исски.

— Великолепно. До скорого свидания.

Гравилет поднялся выше, ненадолго замер в воздухе, а затем, словно сокол в поисках добычи, спикировал на северо-запад. Тем временем Акки смешался с толпой васков.

Как и говорил Калаондо, здесь не было ни знамен, ни фанфар, однако вся деревня была охвачена весельем, и Акки спрашивал себя, до какой степени эта беззаботность граничила с безрассудством. Под деревом совета молодые люди и девушки танцевали очень быстрые стародавние танцы. В стороне пел мужской хор. Он исполнял стариннейшую песню, она была старинной еще на материнской планете; в ней говорилось о забытых радостях и печалях. Целый хоровод с упоением кружил перед фронтоном. Акка поискал глазами Отсо, но тот словно испарился. Тогда он стал прохаживаться в толпе, обмениваясь улыбками и перебрасываясь словами. Никто, казалось, не думал о близкой войне, хотя очень скоро многие из тех, кто сейчас танцевал, смеялся или пил прямо из бурдюка терпкое сухое вино, может быть, навсегда покинут любимые горы и больше не увидят родное небо.

Легкая рука коснулась его плеча. Акки обернулся. Рядом, улыбаясь, стояла Арчи.

— Отсо занимается нашим отрядом и не может составить вам сегодня компанию. Он послал взамен меня- в день общей радости никто не должен оставаться в одиночестве.

— О! Я не чувствую себя одиноким среди вашего гостеприимного народа! И все же мне очень приятно. Что будем делать? Я не знаю ваших обычаев и не хотел бы вас обидеть. Можно, например, пригласить вас потанцевать?

— В этом нет никакой обиды, но я не знаю, что получится. Вам известны наши танцы? Нет, а я не знаю ваших. Присядем лучше на скамейку в тени. У меня к вам столько вопросов.

— У меня тоже. Вы очень любопытный народ. Иногда мне даже хочется стать васком. Но ваш уклад — своего рода анахронизм, хотя этот анахронизм мог бы сохраниться, если повезет, и надолго, а мог бы — и навсегда. Часто мои товарищи и я несем с собой несчастья, Арчи. Во имя всеобщего блага мы уже разрушили или ниспровергли многие мечты, и не все они были плохими.

— Вы намерены разрушить и нашу мечту?

— Прежде чем ответить, ее следует лучше узнать. Вашу прекрасную жизнь горных пастырей я вижу только издали.

— Наша мечта? Я не знаю, как вам это объяснить. Но попробую… Вы видите, наша жизнь проста: работа от восхода до сумерек, повинуясь законам Предка и сохраняя душевное спокойствие.Быть в согласии с самим собой и со всем миром… Иногда, когда по утренней росе, в тумане или под дождем я поднимаюсь по склону лицом к ветру и добираюсь до вершины, глядя на горы и долины вокруг, мне кажется, что я составляю одно целое с землей! О! Нужно быть поэтом, как Эррекальт, чтобы выразить все это… Уверенность в том, что завтра будет таким же, как сегодня, как вчера, как всегда, что все то, что было хорошо, таким и останется. Мир… И неожиданные приключения, прибытие пришельцев, рассказы наших матросов о далеких островах, о сражениях, опасностях… Единство с семьей, деревней, нашим народом — все это очень дорого. Но разве это все? Не знаю… Сумерничать у очага зимой, слушать сказки, старые легенды, которым веришь лишь отчасти… Но их, однако, рассказывают потому, что они являются самой кровью нашего народа и что без них он погибнет. Не знаю, Акки. Ваш вопрос нужно было бы задать Эррекальту или Калаондо. И надо всем понять принадлежность.Принадлежность к моей расе, к этому миру, такому прекрасному, который наш или который будет вашим, если вы нас унесете отсюда. Опьянение каплями росы, которые по утрам срываются с листьев папоротника на ваше лицо, или мягкий лиловый мох под босыми ногами…

— Одна девушка из этого мира уже говорила мне то же самое, Арчи, одна берандийка, герцогиня Анна.

— Какая она? Красивая, гордая, жестокая?

— Красивая и гордая- да. Жестокая- не думаю. Полагаю, вы бы хорошо поняли друг друга, хотя обе и очень разные. Вы ее увидите, если Хассилу удастся их отыскать.

— А ваши мечты, Акки? О чем мечтаете вы?

— Я могу говорить лишь о своих мечтах,Арчи. Я не могу говорить за Хассила, или его народ, или за почти пятьдесят тысяч человеческих сообществ Союза. Я даже не могу говорить от имени моих соотечественников-новатерриан, я ведь полукровка. Я феномен, потому что принадлежу к уникальному в галактике типу, счастливое смешение землян с сообществом другой туманности. Только благодаря случаю земляне и синзуны смогли иметь общих потомков, и я не думаю, что в мироздании может существовать еще один подобный казус. Наша мечта, новатерро-синзунская? Боюсь, что она будет вам непонятна. Мы несем в себе проклятье двух рас: ненасытное любопытство людей и демоническую гордость синзунов. Моя мечта? Вперед и вперед в материальной вселенной, вперед во вселенной познания, в тщетной погоне, поскольку космос очень велик, а знание безгранично… Вне галактик, вне времени, если бы это однажды стало возможным. И в то же время мы несем в себе то же стремление к простой жизни, к миру, которое привело сюда и вас… Возможно, мы тоже ищем нашу мирную планету, не имея возможности найти ее, так как мир — не наш удел и никогда не станет им. А пока мы поднимаем наши стальные корабли к звездам, бросаемся из одной части космоса в другую, и поскольку мы, координаторы, такие как я, разрушаем мечты других во имя еще большей мечты, до сих пор не сформулированной, мечты о человеческой вселенной…

• Предыдущая
• 70/141
• Следующая