Месть — мое личное дело - Спиллейн Микки - Страница 8

• Предыдущая
• 8/39
• Следующая

— Отлично! На тебя не надо тратиться.

— Ты на мели или просто скупердяй?

— Деньги у меня есть, но я не намерен тратить их на тебя, моя радость.

Конни заливисто рассмеялась:

— Многие парни купили бы мне все, что я пожелаю, а ты нет?

— Только пиво. Одна знакомая девочка сказала мне когда-то, что не будет брать с меня денег.

— И она была права.

Официант принес четыре бутылки пива, поставил их перед нами и, взяв деньги, удалился. Конни подождала, пока он ушел, и спросила:

— А что ты искал у Антона?

Я повторил ей то, что рассказывал Джун Ривс.

— Я тебе не верю. — Она покачала головой.

— Почему?

— Не знаю. Что-то здесь не так. С чего бы репортерам раздувать дело самоубийцы?

Она попала в точку, но у меня был готов ответ:

— Потому что он не оставил записки, и это при том, что дела у него шли хорошо, денег ему хватало и в семье было все в порядке.

— Ну ладно.

Я коротко рассказал ей о презентации и о том, что, по моему мнению, могло там случиться, а потом спросил:

— А ты, случайно, не в курсе, кто из девушек участвовал в демонстрации моделей?

— Нет, — хихикнула Конни, — манекенщиц я не знаю. У нас в агентстве два отделения: те, кто одеваются, и те, кто раздеваются. Я работаю фотомоделью, рекламирую нейлоновые изделия, белье и ночные сорочки. Любая манекенщица на моем месте выглядела бы ужасно, поэтому они завидуют нам, хотя зарабатывают больше нашего и при этом держатся с нами так, будто мы последние панельные шлюхи...

— Ерунда! Хотя их можно понять. Кому приятно быть гладильной доской...

— Классно сказано, Майк! Я запомню. Это поднимает меня в собственных глазах.

— Пошли, детка. — Я отодвинул пустой стакан. — Провожу тебя, куда ты пожелаешь, а потом займусь своими делами.

— Пойдем ко мне домой, и ты займешься делом там.

— Если ты не заткнешься — получишь в ухо, — оборвал ее я.

Конни откинула голову и опять расхохоталась:

— Ох, мальчик, десятки других парней мечтают услышать от меня такое.

— А ты говорила это всем десяти?

— Нет, Майк. — Голос ее звучал призывно и нежно. Свободного такси нигде не было, поэтому мы прошлись по Бродвею, пока не увидели машину, водитель которой дремал за баранкой. Конни назвала свой адрес на Шестьдесят второй улице, придвинулась ко мне и взяла за руку.

— Тебе очень нужно найти ту девушку, Майк?

— Да, малышка, для меня это очень важно.

— Мне бы хотелось тебе помочь. Честно. Я посмотрел ей в лицо: взгляд ее был серьезным и сочувственным.

— Мне и правда нужна помощь, Конни. Ведь я даже не знаю, ушел ли мой друг с той манекенщицей. А если ушел, то еще неизвестно, признается ли она в этом. Я ничего не знаю толком.

— А что тебе сказала Джун?

— Она попросила, чтобы я зашел завтра. К этому времени она попытается что-нибудь выяснить.

— Но ведь Джун... она приводит в восторг любого мужчину. Такая девушка, как я, рядом с ней не имеет ни единого шанса. — Конни стиснула мою руку. — Сейчас же скажи, что это не правда, Майк.

— Это не правда, Конни.

— Ты нагло лжешь, — расхохоталась она, — но это ничего не значит. Ладно, допустим, твой друг ушел с той неизвестной девушкой. Значит ли это, что он имел на нее виды? Что он был за человек?

Я сдвинул шляпу на затылок и попытался представить себе Честера Вилера. По моему мнению, он был примерным отцом семейства и вряд ли чувствовал себя уверенно в роли Казаковы. Свое мнение я выложил Конни, добавив при этом, что все-таки нельзя точно сказать, на что способен человек в чужом городе, когда он совершенно один и никто за ним не присматривает.

— В таком случае не исключено, — заметила Конни, — что девушка просто пыталась развлечься за его счет. Наверняка повела его в какой-нибудь шикарный ресторан. Все они так делают.

В этой мысли определенно что-то было. Конни тряхнула головой, и волосы ее рассыпались по плечам.

— В последнее время манекенщицы облюбовали несколько дешевых ночных ресторанов. Я там, правда, не бывала, но можно попытаться туда сходить, не так ли?

Я взял ее за подбородок и взглянул прямо в глаза.

— А ты умна, малышка.

Ее пухлые губки были красно-вишневого цвета. Она облизнула их, чуть приоткрыв рот, чтобы распалить меня, и, возможно, добилась бы своего, но в этот момент такси резко затормозило у края тротуара и Конни ткнулась носом в спину водителя. Она скорчила злобную гримаску и еще крепче вцепилась в мою руку. Я расплатился с водителем.

— По-моему, самое время выпить по бокалу коктейля, Майк. Зайдем ко мне.

— Только ненадолго.

— Черт возьми, никогда еще мне не приходилось прилагать столько усилий, чтобы меня трахнули. Неужели во мне нет ничего привлекательного?

— Есть. Две очень красивые штучки.

— Ну слава Богу. Это уже кое-что.

Дом, где жила Конни, совсем не радовал глаз. Лифт не работал, и нам пришлось подниматься на четвертый этаж пешком. Конни, порывшись в кармане, вынула ключ, открыла дверь, и мы вошли в квартиру. Я щелкнул выключателем, бросил шляпу на стул и уселся с таким видом, будто жил здесь уже несколько лет.

— Чем тебя угостить? — осведомилась Конни. — Коктейль? Кофе?

— Сперва лучше кофе. Кстати, сегодня мне так и не довелось пообедать, так что было бы очень любезно с твоей стороны угостить меня яичницей, — попросил я.

Я дотянулся до книжной полки и сгреб несколько женских журналов. Их обложки ни в чем не уступали почтовым открыткам из Мехико. На половине фотографий я узнал Конни и еще раз убедился, что она ничего. Очень даже ничего.

Запах свежесваренного кофе вскоре заставил меня проследовать на кухню. Конни как раз перекладывала со сковородки на тарелку яичницу огромных размеров. Я не заставил себя упрашивать и жадно набросился на еду. Собрав последние крошки, я достал пачку сигарет.

— Наелся? — спросила она.

— Угу.

— Хорошая жена из меня получится?

— Это смотря для кого.

— Негодяй, — засмеялась она.

Я ухмыльнулся и притворился, что хочу шлепнуть ее по попке. Конни, вместо того чтобы уклониться, сама подставилась под мою руку, так что шлепок получился весьма ощутимый, и она взвизгнула.

Коктейль мы пили в комнате. Минутная стрелка на моих часах сделала полный круг, потом еще один. А мы вновь и вновь наполняли наши бокалы, прислушиваясь, как звенят в них кубики льда. Я откинулся в кресле с бокалом в руке, полуприкрыв глаза, и размышлял. Спички у меня кончились, и всякий раз, когда я вынимал сигарету, Конни подносила мне огонек...

Погиб хороший парень.

В пистолете не хватало двух патронов.

Одна гильза и одна пуля очутились в коридоре отеля...

Самоубийство?

Я открыл глаза и посмотрел на Конни. Она примостилась в углу кушетки и не сводила с меня взгляда.

— Ну, что будем делать дальше, малышка? — спросил я.

— Сейчас около семи. Я переоденусь, и мы куда-нибудь поедем. Если нам повезет, мы узнаем, с кем из девушек ушел в тот вечер твой товарищ.

Я слишком устал, чтобы темнить дальше. Мои глаза слезились от дыма, висевшего в комнате клубами, а в желудке ощущалось приятное тепло.

— Тот человек погиб, — проговорил я. — Газеты сообщили, что он покончил с собой, и полиция считает так же. Но я знаю больше — его убили.

Конни вздрогнула и чуть не выронила сигарету.

— Я хочу выяснить, почему его убили, — спокойно и неторопливо продолжал я. — Для этого кое-что разузнал, и оказалось, что он познакомился здесь, в Нью-Йорке, с какой-то девушкой. Я пришел туда, где работает эта девушка, и стал наводить справки. И тут одно чрезвычайно милое существо, очень сексуальное, чуть ли не вешается мне на шею и заявляет, что готово помочь мне в розысках. Почему, спрашивается, она, имея на выбор десяток парней, предпочла им человека, который только что лишился работы и, сам расщедрившись только на пиво, поедает ее яйца и запивает их коктейлями?

Конни зашипела, как дикая кошка. Сигарета обожгла ей пальцы, но она этого, видимо, даже не почувствовала. Я не двинулся с места. Она вскочила и замерла передо мной, расставив ноги.

• Предыдущая
• 8/39
• Следующая