Ночь одиночества - Спиллейн Микки - Страница 21

• Предыдущая
• 21/44
• Следующая

Вместо ответа я направился сквозь толпу, которая расступилась передо мной, прямо к президиуму. Генерал стоял один, держа руки за спиной. Он кивнул мне и что-то произнес на гортанном языке.

Я показал глазами на людей, стоящих недалеко от нас, давая понять, что они могут нас услышать. Без всякого намека на почтение в моем тоне я сказал ему:

— Только по-английски. Вы лучше должны знать почему.

Он слегка побледнел:

— Да-да. Я не ожидал встретить здесь кого-либо. У вас есть что-нибудь сообщить мне?

Я не спеша взял сигарету из пачки и закурил.

— Когда у меня что-нибудь будет для вас, вы узнаете об этом.

Он согласно кивнул, и я понял, что имею преимущество перед ним. Даже генерал должен опасаться КГБ. Меня это вполне устраивало.

— Конечно, конечно. Но здешняя организация должна получить информацию.

— Тогда скажите им, что я занимаюсь розыском. Это не займет много времени.

Генерал стал радостно потирать руки:

— Думаю, вы должны знать. Курьер... у него были документы? Где они?

Я не сказал ни слова, только взглянул на него и, к своему удивлению, увидел то же выражение страха. Он мог подумать, что слишком разоткровенничался, даже не проверив меня. Узнай об этом в соответствующем месте, и последует наказание. Генерал попытался улыбнуться:

— Вы знаете, товарищ Глэдоу сказал мне, что все идет нормально.

Я затянулся поглубже и выпустил облако дыма прямо ему в лицо, жалея, что это не иприт.

— Вы скоро все узнаете, — резюмировал я. Оставив его стоящим в президиуме, я повернулся и пошел к Этель. Она как раз надевала свое норковое манто, но, похоже, никому не было дела до того, в чем она пришла на собрание.

— Собираешься домой?

— Да... а ты?

— Я тоже не против.

К Этель кто-то подошел, желая переговорить до ее ухода, она извинилась и отошла в сторону. Я воспользовался паузой и еще раз внимательно оглядел всех собравшихся в комнате, чтобы как следует запомнить их лица. Придет время, и я разделаюсь с ними со всеми. В этот момент я встретился глазами с девушкой, проверявшей карточки у двери. Она взмахнула ресницами, словно птица крыльями. Ее взгляд заметался по комнате, снова и снова возвращаясь ко мне. При этом она покрылась краской смущения до самых корней волос.

Я сдержал улыбку. Бедняжка думала, что я присматриваюсь ко всем по долгу службы. Или нет? Эти переглядывания могли бы быть довольно поэтичным началом, если бы все не было столь комично. Она относилась к типу девушек, на которых молодые люди обращают внимание в самую последнюю очередь. Строго говоря, может, и вообще не обращают.

Казалось, природа была изрядно утомлена, когда лепила ее лицо, а из-за манеры одеваться трудно было что-либо сказать о прелестях ее фигуры. Скорее всего, там не было ничего примечательного. Уверен, что любая женщина рождается с мыслью, что рано или поздно к ней проявят интерес. И вот вдруг мужчина обращает на нее внимание.

Я попробовал улыбнуться и подошел к ней. Немного ласки может иногда сделать женщину полезной. Я положил перед ней на стол пачку сигарет:

— Курите?

Должно быть, это была ее первая сигарета. Она закашлялась, но продолжала улыбаться.

— Спасибо.

— Вы давно в организации, мисс...

— Линда Холбрайт. — Она вся затрепетала. — О, уже в течение нескольких лет. Я стараюсь делать все, что в моих силах, для партии.

— Хорошо, хорошо, — сказал я. — Вы мне кажетесь очень способной.

Линда зарделась, глаза стали большими, круглыми, голубыми и одарили меня чертовским взглядом. Я ответил ей не менее красноречиво. Что тут с ней стало! Она даже задохнулась от восторга.

Я слышал, что Этель заканчивает разговор, и сказал:

— Доброй ночи, Линда. Я скоро увижу вас. — И снова посмотрел на нее со значением. — Действительно скоро.

Она немного поколебалась, затем обратилась ко мне прерывающимся голосом:

— Я... бы хотела спросить вас. Если будет здесь что-нибудь... важное, о чем вы должны знать... где я могу найти вас?

Я оторвал кусочек картона от спичечной упаковки и на обратной стороне написал свой адрес.

— Вот, пожалуйста. Квартира номер 5Б.

Этель уже дожидалась меня, так что я пожелал Линде еще раз спокойной ночи и направился за норковым манто к выходу. Мех переливался, когда она шла, покачивая бедрами, и было увлекательно смотреть на эту живую гармонию. Я дал возможность Этель выйти первой, затем вышел сам.

Улица была довольно пустынна. Парень в армейской куртке по-прежнему стоял возле двери и курил, держа сигарету в зубах. Было заметно, что под курткой за поясом у него оружие. Когда-нибудь полицейские заловят его за ношение оружия, и у него будут большие неприятности.

Возвращаясь с собрания, Этель чувствовала себя гораздо лучше, чем идя туда. Она живо болтала по поводу разных мелочей. Я попытался было изменить наш разговор, сделав несколько замечаний о собрании, но она уклонилась от этой темы и быстро заговорила о своем.

Не доезжая до места, я сказал ей:

— Давай я выйду здесь, детка. Она повернула вправо и остановила машину у тротуара под фонарем.

— Тогда спокойной ночи, — улыбнулась мне Этель. — Надеюсь, ты остался доволен собранием?

— Вообще-то все это с душком. У Этель от неожиданности даже открылся рот, и я поцеловал ее в приоткрытые губы.

— Этель, знаешь, что бы я сделал на твоем месте? Она отрицательно покачала головой, непонимающе глядя на меня.

— Я бы предпочел быть женщиной вместо того, чтобы баловаться политикой.

В этот раз она не только раскрыла от удивления рот, но и вытаращила глаза. Я поцеловал ее снова, и она пришла в себя. Взглянула на меня, как на неразрешимую загадку, и коротко рассмеялась. Мне сразу стало легко и приятно.

— Этель, разве тебе не любопытно узнать мое имя, ну хоть чуть-чуть?

Ее лицо смягчилось.

— Только для себя.

— Мое имя Майк. Майк Хаммер, думаю, его несложно запомнить.

— Майк... — нежно произнесла она. — После вчерашней ночи... разве я могу его забыть? Я улыбнулся ей и открыл дверцу.

— Мы еще увидимся?

— А ты хочешь, Майк?

— Очень хочу.

— Тогда ты снова можешь увидеть меня, знаешь, где найти.

Я тоже не мог забыть, как она лежала нагая на медвежьей шкуре и блики огня играли на ее теле. Ни один мужчина не смог бы забыть этого. Я вылез из машины и, засунув руки в карманы и насвистывая, направился вдоль по улице.

Я почти дошел до своей двери, когда заметил, что автомобиль, стоящий на противоположной стороне улицы, вдруг ожил. Если бы парень за рулем не отпустил резко сцепление, так, что завизжали колеса об асфальт, я бы не повернул голову в сторону машины и не увидел бы дуло ружья, высовывающееся в боковое окно. Не могу точно передать то, что произошло потом, буквально в считанные секунды. Я действовал не раздумывая и бросился вниз, одновременно выхватывая пистолет из кобуры. Из ствола ружья вырвалось пламя, раздался гром выстрела, и пуля, лязгнув о стену дома, отскочила рикошетом. Машина промчалась мимо, ревя мотором. Я перекатился по мостовой, когда прогремел второй выстрел и пуля выбила кусочек асфальта прямо перед моим лицом. На этот раз мой пистолет 45-го калибра ответил. Я едва успевал нажимать на спусковой крючок. Мои пули оставили дырки в задней части кузова машины, затем, рассыпавшись на куски, на дорогу вывалилось заднее стекло. Кто-то закричал в машине словно сумасшедший, и в следующий момент машина скрылась за углом. Вокруг стали открываться окна, а я продолжал лежать на мостовой, повторяя про себя: “Эти чертовы ублюдки. Они становятся умнее. Эти чертовы ублюдки..."

Женщина в ужасе закричала, что кто-то убит. Я поднял глаза и увидел, что она показывает на меня. Когда я поднялся на ноги, она снова закричала и упала в обморок.

Не прошло и двадцати секунд, как этот автомобиль скрылся с места, а полицейская машина уже выруливала из-за угла. Водитель резко затормозил, и двое полицейских с револьверами в руках бросились из автомобиля, показывая в мою сторону. Я попытался вставить новую обойму, когда один из полицейских закричал:

• Предыдущая
• 21/44
• Следующая