Жених с приданым - Спэнсер Кэтрин - Страница 15

• Предыдущая
• 15/29
• Следующая

— Я хочу смотреть на тебя.

Благодаря судьбу за приглушенный свет, Джулия позволила ему подробно изучать ее тело. Она "мечтала только об одном: лишь бы он не разочаровался в увиденном. В последние дни она так часто замечала в его глазах разочарование. И ей совсем не хотелось увидеть его снова. Что бы ни происходило между ними на прошлой неделе, этот момент должен остаться в памяти неиспорченным.

Он долго молчал. Она все больше и больше приходила в возбуждение от его взгляда.

— Бен, я знаю, что я не великая красавица. — И это было правдой. Талия модно узкая, но грудь маленькая. Ноги длинные и достаточно изящные, но совсем не выдающиеся.

— Для меня ты красавица, — проговорил он, и его взгляд пробежался по ней с головы до ног. Я нахожу тебя такой очаровательной, какой и вообразить не мог.

Он нагнул голову и прикоснулся легким поцелуем к ее губам.

— Я хочу ласкать тебя, — пробормотал он. Потом взял ее руки и положил себе на широкую грудь под рубашку. — Я хочу, чтобы ты ласкала меня.

Какой он теплый, сильный! Необыкновенно мужественный. И больше того, честный, отважный, способный и желающий защитить тех, кого любит. Глаза Джулии вновь наполнились слезами. Это мой муж, с восторгом подумала она. Мой муж!

Первый раз со дня свадьбы, наверно, и вообще первый раз, это слово приобрело для нее реальное значение.

— Не бойся, — проговорил он, не правильно поняв причину ее слез. — Мы не будем спешить и все сделаем так, как ты хочешь.

Джулия молча кивнула. Потому что, даже если бы знала, как ответить, не смогла бы говорить от обжигающей полноты чувств.

Его руки проскользнули к талии, теперь Бен держал ее за бедра. Он постепенно вовлекал ее в медленное движение в такт ритму музыки, все еще тихо игравшей где-то поодаль.

Он вел ее, нежно и настойчиво притягивая к себе. С каждым шагом все ближе и ближе. Где-то на задворках сознания у нее мелькнула мысль, какое ничтожное расстояние разделяет их. Помимо рубашки на нем были пляжные слаксы, сделанные из легкого материала и державшиеся на тоненьком шнурке.

Она посмотрела вниз. Легкую ткань можно было бы…

Он понял. Отпустив Джулию, Бен потянул за шнурок на талии и сбросил слаксы. Потом стянул рубашку. Движения удивительно грациозные.

Они бы произвели на нее большее впечатление, если бы ее внимание не сосредоточилось на великолепии голого тела, представшего перед ней.

Ее взгляд медленно скользил по торсу, отметив ширину плеч и груди. Затем плоский живот и тонкую талию, узкие бедра. И наконец, еще ниже…

Удивленная, она решительно протянула руку и коснулась его плоти.

Потрясенная собственной смелостью, Джулия словно обожглась и отпрыгнула назад. Она услышала в его голосе смех, когда он спросил:

— Что случилось?

— Ты.., это такое.., большое! — Наблюдение незрелое и, на ее взгляд, детское. Однако же он воспринял его по-другому.

— Ну, спасибо, любимая! Надеюсь, ты будешь довольна.

Довольна? Она пришла в ужас. Разве возможно для мужчины и женщины?..

Джулия резко оборвала мысль. Она была чересчур ошеломительной, чтобы развивать ее дальше. Не об этом ли предупреждала мать? Во время одной из попыток убедить Джулию воздержаться от брака она говорила: «Ты же знаешь, секс не самое достойное дело. Но жена должна приноравливаться к мужу независимо от того, в настроении она или нет. Потому что он всегда в настроении. И это, моя дорогая, одна из многих тягот брака, которые ты должна нести».

Вероятно, Бен почувствовал ее внезапное сомнение. Очень нежно он взял ее запястье и поднес к губам. Потом покрыл медленными влажными поцелуями ладонь. Потом Бен стал целовать плечо, ухо, подбородок, веки, нос. И, наконец, с невероятной искусностью, рот, проникая в самую глубину. И целуя, он медленно поглаживал ямку на горле, потом, лаская, спустился вниз к грудям, к талии и еще ниже. К той части, которой он никогда раньше не касался.

От этого прикосновения стрела чувственности пронзила ее. Такая сладостно-болезненная, такая упоительно-грешная… Какой смешной кажется ее прежняя застенчивость!

— Ax!.. — простонала она после долгого вздоха и открылась для него, не в силах сдерживать дрожь, сотрясавшую тело.

Бен подхватил ее на руки и понес к кровати.

Простыни зашелестели, словно приветствуя ее.

Мол, давно пора тебе быть здесь. Мы всю неделю ждали, когда же начнется медовый месяц.

— Я так счастлива, Бен. — Джулия лежала рядом с мужем и мечтательно улыбалась.

— Именно этого я всегда хотел для тебя, — нежно проговорил он. При более внимательном наблюдении она бы угадала опасения, которые можно было прочесть в его настороженной реплике.

— Никогда не думала, что наш первый раз получится таким удивительным. — Теплая и доверчивая, она прижималась к нему.

— Я тоже.

Во всяком случае, это во многом было правдой. Сказать, что их первый сеанс любовной страсти получился просто «хорошо», — все равно что ничего не сказать. Еще не изобретены слова, чтобы справедливо описать волшебство этого переживания. А если это так, то почему он с мрачным видом вглядывается в темноту? Почему прислушивается к колоколам тревоги, которые бьют на задворках его сознания?

Он знал почему. Все получилось чересчур легко. Минуту назад они зарывались в глубины недоверия и разочарования. И вроде бы только это определяло состояние их брака. А уже через минуту они развлекались в постели любовными играми Сейчас в его размышлениях снова преобладал здравый смысл. Краткий перерыв на долгом болезненном пути кончился. Один только секс не способен сохранять отношения.

С другой стороны, это первое, с чего обычно начинается брак. Может быть, им повезет и произойдет перемена.

Бен взбил подушку и тяжело вздохнул. Он не сумел бы вспомнить, когда последний раз испытывал такую усталость. Неустоявшееся расписание сна и кормления малыша. Постоянная тревога, которая, не отпуская, мучила его, когда ребенок не спал. Вот и вышло, что целую неделю он почти не смыкал глаз. Если бы сейчас ему удалось забыться хотя бы часа на два…

И именно в этот момент из монитора, стоявшего рядом с кроватью, раздался пронзительный крик. Джулия схватила мужа за руку.

— Позволь мне, — попросила она.

— Нет. Ты не должна этого делать, Джулия.

Тем не менее она встала. Обнаженная, грациозная, красивая. Несмотря на озабоченность и плохие предчувствия, он ощутил знакомое тепло, распространявшееся внизу живота.

— Я хочу пойти, — продолжала настаивать она.

А я хочу тебя, подумал Бен. Он всегда будет хотеть ее. Вопрос только в том, сумеет ли он ее удержать? Вероятно, ответ готов. Если она сможет принять малыша, худшие препятствия, с которыми они столкнулись, будут преодолены.

— Хорошо. Но если понадобится помощь, я здесь.

Просто осчастливленный ее предложением, он уронил голову на подушку. И заснул, наверно, раньше, чем она вышла из комнаты.

Буйный, раскрасневшийся малыш яростно колотил воздух крошечными кулачками. Джулия вынула его из колыбели и пощупала подгузник.

— Ну, не удивительно, что ты так расстроился, проворковала она — Ты промок и проголодался.

Моментально привлеченный звуком незнакомого голоса, младенец перестал плакать и принялся разглядывать ее огромными неморгающими глазами. Глазами точно такого же голубого цвета, как у Бена.

— Привет, — проговорила она. — Я Джулия… твоя мама.

Можно рискнуть и сказать, что слово произвело чудо, как она и надеялась. Но затем случилось нечто уже совсем необъяснимое. Малыш испустил долгий судорожный вздох и уткнулся в ее шею.

И второй раз за эту ночь Джулия оказалась на вершине блаженства. Прикосновение инстинктивно ищущего сосок или соску маленького ротика пронзило ее до глубины души. Она читала о женщинах, превращавшихся в тигриц, когда дело доходило до защиты своего ребенка. Но она не ожидала, что когда-нибудь переживет такое же чувство с ребенком другой женщины.

Боже милостивый, подумала она, моргая, чтобы прогнать неожиданную пелену слез. Вот что имеют в виду, когда говорят о материнском инстинкте.

• Предыдущая
• 15/29
• Следующая